Важнее будущего. Глава 11

Призраки в тумане.

С невнятным стоном Грег вынырнул из липкого кошмара и медленно прижал запястья к пульсирующим вискам. Голова раскалывалась от боли. В груди отвратительно ныло от предчувствия, что случилось что-то плохое. Непоправимое.

Глянув на часы, он в панике позвонил матери, но та заверила, что с отцом все в порядке, доктор объявил о скорой выписке. Смутившись, Грег извинился за поздний звонок, потянулся за упавшим с колен планшетом и зашипел от вновь накатившего приступа спазмов в голове. В глазах потемнело, и, ко всему прочему, его затошнило. Какого черта с ним творится?! Он ведь не пил сегодня, однако череп разрывался, точно его хозяина хорошенько огрели по затылку.

- Грег? С тобой все хорошо? – Дремавшая Саша приподнялась с дивана.
- Нет. Моя чертова голова…
- Ты слишком много работаешь. Прими что-нибудь и ложись, - с укором посоветовала она. – Ты аж позеленел весь.
Дельный совет. Может, и впрямь выпить таблетку и завалиться спать? Идея была безусловно хороша, однако Грег понимал, что не заснет. Дурное предчувствие никак не желало его отпускать, засев в груди даже не иглой, а чем-то, скорее, напоминающим топор. Тут никакие препараты не помогут. Откуда оно вообще взялось? У отца все хорошо. Тогда что или кто мог вызывать тошнотворное чувство тоски и утраты? Разве только…

- Вотан!
Стоило вспомнить о друге, и Грег едва не взвыл, поскольку в тот же миг боль вернулась с удвоенной яростью.
- Что? – Саша встала, подошла к любовнику и принялась мягко массировать ему виски.
- Мне нужно позвонить. – Оттолкнув ее руки, Грег потянулся к смартфону. – Я должен поговорить с Вотаном.
- Да он спит давно, - попыталась урезонить его Саша, но он лишь отмахнулся и набрал номер. Спустя пять вызовов, оставшихся без ответа, бесконечно встревоженный Грег стянул домашние штаны и, шатаясь, как пьяный, принялся искать джинсы.
- Грег, что происходит? Ты куда?
- Вотан не берет трубку. – Морщась от болезненных уколов в висках, он переоделся и сунул телефон в карман.
- Говорю тебе: ночь на дворе. Вотан спит, - настаивала Саша.
- Ты его не знаешь. Он всегда отвечает на звонки. Тем более, если это я.
- И куда ты собрался, да еще в таком состоянии? – запричитала Саша, пытаясь его остановить. – Прими таблетку и поспи. Съездишь к нему завтра.
- Отвали. Вотан мой лучший друг, и, если с ним что-то стряслось, я должен помочь. Я чего-то не понимаю – ты что, против?
- Нет, но…
- Слушай меня очень внимательно, Саша. Никогда, никогда не смей вставать между нами! – отрезал Грег. – Я и так уделяю тебе много внимания. Возможно, даже чересчур.

Когда за ним закрылась дверь, Саша с презрением скривила губы и раздраженно щелкнула пальцами.
- Лучший друг, как же. Глупый Проводник наконец-то вспомнил о своем геоманте! Спохватился после дела! – Она прикрыла глаза и сосредоточилась, мысленно обращаясь к ждавшим приказа хозяйки туманам. – Задержите его. Много времени не потребуется. Конец близок…


Слова Саши о скором приближении развязки звучали зловеще, но если бы он слышал их, то рассмеялся бы ей в лицо. Еще никому не удавалось свершить задуманную ею авантюру. И у нее ничего не выйдет. Он попросту не допустит этого. Однако сейчас он даже не догадывался, что происходит. На самом деле, в тот момент он падал, и это падение продолжалось целую вечность длиной в несколько секунд. Приземление отозвалось резкой болью в спине. Какое-то время он лежал неподвижно, а затем пошевелил пальцами, чтобы убедиться, что позвоночник цел, и медленно сел, с облегчением отмечая отсутствие неприятных ощущений. Похоже, несмотря на неудачное падение, он ничего не сломал, а просто сильно ушибся. Как такое могло произойти? Что за странные существа напали на него в том доме? И почему вообще напали? Ну, хорошо, допустим, последний вопрос был лишним, ведь его преследовали всегда, однако кто на сей раз? Только не человек. Люди так примитивны.

С трудом поднявшись на ноги, он огляделся – вокруг царил туманный сумрак. Запрокинув голову, он всмотрелся в небо. Оно висело столь низко, что складывалось впечатление – прыгни он повыше, и рука коснется этого мрачного марева цвета свежего асфальта. Окружавший его зыбкий призрачный мир выглядел довольно знакомо, но, как ни бился, он не мог вспомнить, кому принадлежали эти густые туманы, образующие коридоры лабиринта. Должно быть, с того момента, когда он побывал здесь в прошлый раз, место успело сильно измениться. А, впрочем, неважно, пусть попробуют. Пусть рискнут выступить против него.

Желая поскорее во всем разобраться, он решительно двинулся вперед и только теперь отметил, что с ним что-то не так. Не хватало чего-то важного и очень нужного. Того, что ранее казалось ему пустяком и в чем сейчас он остро нуждался. Остановившись, он внимательно прислушался к себе и после недолгих раздумий сообразил: пятый! Пятый элементаль настолько ослаб, что почти не подавал признаков жизни, и это было нехорошо. Совсем нехорошо.

Усилием воли он заставил его встряхнуться, потому что чувствовал, если пятый элементаль – Дух – погибнет, то и он долго не протянет. Черт бы его побрал, неженку пятого! И с ним противно, и без него никак. Провались он пропадом вместе со своим поганым Проводником, которому вздумалось крутить любовь в такой неподходящий момент! Проклятые Проводники! И чего им не живется? Выдумали тоже – любовь. Кому она нужна?

- Очнись, Норман Вотан. Давай же, пятый! Хочешь сдохнуть? Не выйдет! – Голос Истинного геоманта прожурчал водой, прошелестел ветром и затрещал искрами.

Тяжело вздохнув, Вотан негромко застонал и уперся лбом в стену. Ушибленные лопатки гадко ныли, однако физическая боль казалась ничтожной в сравнении с пустотой внутри. Он очень устал и хотел одного – чтобы его наконец отпустили, - но понимал – этого не случится. Чтобы выжить, Истинному геоманту требовались все элементали, а он так жаждал жизни. Цеплялся за нее, подобно тому, как смертельно больной сражается до последнего, пребывая в слепой уверенности, что вопреки всему сумеет победить недуг.

- Я должен успокоиться, - сказал Вотан самому себе. – Я остался один, но ведь я все время один, и никакой Проводник этого не исправит. Возьми себя в руки, Норман Вотан, и постарайся понять…
Недосказанная фраза повисла в воздухе. Где-то совсем рядом послышались шаги. Тихие и легкие, они приближались, как если бы навстречу ему шла молодая женщина или девушка. В вязком облаке соткался размытый силуэт. Разодрав сизую завесу, она подошла к Вотану, однако стоило ему вглядеться в ее лицо, как он отшатнулся и мертвецки побледнел.

- Привет, братик. Ты рад мне? Скажи, что рад.
Это была Морриса! Сверля Вотана мертвым взглядом, она невозмутимо вытащила сигарету и закурила, а он не мог отвести глаз от черного пятна на ее футболке.
- Оно уже не отстирается, - со скукой произнесла Морриса.
- Нет, так не бывает! – пятясь от наступающей сестры, с трудом выдавил Вотан. – Что ты такое?
- Твоя нежно любимая сводная сестричка, - хихикнула она. Белесые, затянутые мутной пленкой белки глаз  следили за каждым его шагом. – Ой, прости, я хотела сказать, твоя мертвая сестричка. Знаешь, а ведь я умерла не потому, что обожаемый тобой Грег проткнул меня стилетом. Хотя обидно быть заколотой собственным подарком. Грег не виноват, Норман. Все случилось гораздо раньше. Моя жизнь кончилась, когда ты предал меня. Я любила тебя, Норман... Нет, неправильно. Я тебя боготворила, а ты отвернулся, растоптал мои чувства – и вот к чему все привело. Скажи, ты чувствуешь свою вину и ответственность? Ну хоть немного? Хотя бы настолько? – Она продемонстрировала ему окурок.
- Ты не моя сестра. Морриса мертва и похоронена. Незадолго до ее смерти мы простили друг друга, - ответил Вотан.
- Веришь диббуку больше, чем мне?
- Я хочу знать, что ты такое! Где я?
Отступая, Вотан почувствовал, что больше не выдержит. Понапрасну он твердил себе, что перед ним не Морриса. Вне всяких сомнений, это и не могла быть она, но, взирая на давившее на него существо, он не мог избавиться от нахлынувших воспоминаний о дерзкой и насмешливой девушке, которую погубила ее же безумная страсть. Сам того не желая, он мысленно вернулся к страшной ночи, когда держал в объятиях умиравшую Моррису, понимая, что ничего уже не поправить. А ведь все могло сложиться совсем по-другому и она бы осталась жить...

- В мире, где все мечты сбываются. – Вотан вздрогнул от того, как близко подобралось к нему существо с лицом сестры и глазами мертвеца. – Я вот, например, мечтаю понять, есть ли у тебя совесть, брат мой. Ты допустил мою смерть. Дважды. Неужели ты совсем не испытываешь чувства вины?

Развернувшись, чтобы не видеть ее, Вотан побрел прочь, а в спину ему неслось:
- Беги, брат! Ты не сможешь убежать от себя! Этого еще никому не удавалось…
Насмешливый голос постепенно стих. Обернувшись через плечо, Вотан увидел позади себя лишь густую пелену мерцающего тумана и, наплевав на боль, припустил бегом по бесконечным коридорам удушливого лабиринта.


В тот же самый момент, едва не пропустив последний поезд, Грег ворвался в вагон и с облегчением упал на свободное место. В голове гудел набат, перед глазами плыло, но главное – он успел. Снова и снова пытаясь дозвониться до друга, он игнорировал косые взгляды немногочисленных попутчиков, искренне желая, чтобы поезд ехал хоть чуточку быстрее.

«И что с ним могло приключиться? – недоумевал он, глядя в окно. – Если ему плохо, то какого хрена он не позвонил? Я бы сразу примчался... И чертова голова болит!» - Грег пожалел, что не прислушался к предложению Саши выпить таблетку, но в таком случае он бы непременно опоздал, и ему пришлось бы маяться у вокзала в ожидании утра или ловить попутку. А где ее ночью поймаешь? И кто вообще рискнет подвезти ошалевшего нервного незнакомца, когда в новостях то и дело рассказывают об убийствах? От мысли о криминальных сводках неприятно похолодело в груди, но он быстро успокоился, напоминая себе, что Вотан не из тех, на кого можно безнаказанно покуситься. Тогда почему телефон молчит?

Слегка задремав в пути, Грег едва не пропустил свою станцию. Благо вагон чуть тряхнуло, и, когда поезд остановился, он поспешно выскочил на пустой перрон. Поезд унесся в ночь. Грега накрыла тишина. Постояв с минуту, дабы унять головокружение, он рассудил, что до деревни всего ничего, и пошел пешком, надеясь, что свежий воздух ослабит ноющую боль в висках. Не тут-то было! Глухая октябрьская ночь встретила его туманом, да таким густым, что очень скоро Грег полностью пропал в жемчужно-белой мгле. Видимость резко сократилась почти до нуля. Вытянув перед собой руку, Грег не увидел собственных пальцев в вязком молочном покрове, который, казалось, можно потрогать.
- Не смешно, Вотан. – Его собственный голос прозвучал хрипло и незнакомо. – Говорил ведь много раз, не играйся с погодой. Если я упаду…
И упал. Банально запнулся за камень и свалился на четвереньки. Прокляв все на свете, Грег поднялся и тут же сообразил, что потерял направление. Куда идти – непонятно. В туманном море не было слышно ни звука, что не удивительно – часы на смартфоне показывали начало четвертого. Выругавшись, Грег проложил маршрут в электронной карте и осторожно, точно слепой, двинулся дальше, следуя указаниям навигатора. Неожиданно где-то за спиной раздался шорох. Грег огляделся, но, конечно же, никого не увидел. Помотав головой, он списал все на воображение и собрался идти дальше, однако из тумана внезапно вынырнул черный силуэт и без всякого предупреждения двинул ему в ухо. Одного сильного удара оказалось вполне достаточно. Не ждавший нападения, Грег не успел хоть как-то защититься или, тем паче, дать отпор наглому незнакомцу. Огненный шар головной боли, терзавший его последние часы, взорвался сверхновой. С коротким стоном Грег пошатнулся, рухнул на дорогу и потерял сознание.


Даже не подозревая о происходящем за пределами лабиринта, в котором он, похоже, напрочь застрял, Вотан еле держался на ногах, изо всех сил надеясь, что Морриса более не встанет у него на пути. Еще одного разговора с ней он попросту не перенесет. Впрочем, принявшее облик сестры существо не показывалось, и он худо-бедно сумел взять себя в руки. Зря. Впереди его уже поджидала новая встреча, и произошла она вскоре после того, как Вотан провалился сквозь стену. Измотанный однообразными безликими коридорами, он прислонился к туманной поверхности, чтобы немного передохнуть, и тут с виду плотная и прочная стена разошлась. Не устояв на ногах, Вотан упал, а когда вскочил, трещины уже не было. В бессильной ярости он ударил кулаком злосчастную стену, но выбора не оставалось – ему пришлось идти дальше.

Спотыкаясь на каждом шагу, он упорно шел вперед, с трудом представляя, зачем вообще это делает. Хотелось просто сесть и больше никогда не подниматься, однако память упорно подсказывала, что любой, даже самый сложный и путанный лабиринт имеет центр и вход, который, как правило, одновременно является выходом. Должны же эти проклятые стены когда-нибудь кончиться! Пространные размышления о множестве вариантов хитрых запутанных коридоров, придуманных людьми в незапамятные времена, помогали ему отвлекаться от тяжких воспоминаний о Моррисе. Она винила его в своей гибели, и он признавал, что отчасти ее слова верны. Вотану нравилось быть свидетелем того, как она растет, постепенно превращаясь из младенца в хорошенькую девушку. Он заботился о ней, как умел, это правда, но не любил. Как ни старался, он не чувствовал к ней любви ни как брат, ни как мужчина, и в каком-то смысле его холодность сгубила Моррису. Девочку, о которой он так волновался в детстве и ради которой готов был почти на все. Даже ее нескончаемые попытки затащить брата в постель не заставили его оттолкнуть сводную сестру. Что бы там ни думала Виктория, он абсолютно искренне плакал на похоронах, мучительно жалея, что не сумел спасти Моррису. Да, он знал – жертва диббука обречена, - и все равно прорыдал неделю, ненавидя себя за холодность и отстраненность.

Погруженный в мрачные воспоминания, Вотан свернул и с ходу врезался в женщину. Стоявшая спиной к нему невеста в элегантном белом платье даже не шелохнулась.
- Прошу прощения, - тихо проговорил Вотан. – Вы не ушиблись?
- Когда-то я мечтала услышать от тебя эти слова, - оборачиваясь, отозвалась невеста.
- Нет, - прошептал он, разглядев пятна крови, пропитавшие белый атлас и кружево подвенечного платья. – Это не ты. Что ты такое? Зачем ты так поступаешь со мной?
- Разве ты забыл мое имя, Норман Вотан? Неужели ты все забыл?
- Ты не Белла. Пожалуйста, не заставляй меня думать о ней! Это жестоко, - Вотан понял, что готов разрыдаться, а Истинный геомант не на шутку встревожился, ощущая, как пятый элементаль стремительно сдает позиции. Он не мог его потерять, но оказался бессилен остановить его падение.
- Интересно, он с тобой? Ты по-прежнему носишь его в правом берце? – ласково спросила невеста.
- Ты не Белла, - уже без всякой уверенности в голосе повторил Вотан и попытался обойти ее, но существо не пустило.
- Да или нет?
- И то, и другое. – Изнуренный блужданием и болезненными воспоминаниями, Вотан сдался. – У меня больше нет того стилета. Он сгинул в полицейском архиве вещественных доказательств.
- Неужели ты еще кого-то убил? – В голосе невесты зазвенело фальшивое удивление. – Тебе мало моей смерти? Или просто понравилось убивать?
- Я не хотел, но диббук не оставил мне выбора. Я не думал о себе. Знаю, я должен был умереть в тот день, но Белла… Что сталось бы с ней?
- И поэтому ты меня убил. – Она протянула руку и погладила его по щеке. Пальцы существа были тверды и холодны. – Но как же твое обещание, Вотан? Ты сказал, все будет хорошо. Ты обещал помочь. Я верила твоим словам.
- Прошу, оставь меня!
- Я даю тебе шанс попросить прощения. – Слова сочились неуместной нежностью. – Может, ты сумеешь простить и себя заодно? Никто не должен уходить непрощенным.

Тревога Истинного геоманта медленно перерастала в панику, когда колени Вотана подогнулись. Пятый элементаль почти не чувствовал себя. Прошлое, его страшные призраки, ошибки и промахи, в которых он корил себя, ударили больнее любого стилета. Вот же слабак! Пятый элементаль – Дух, невыносимо близкий к людям, и потому столь же хрупкий, - отказывался сопротивляться. Он уходил, и держать его становилось все сложнее. Прочие же стихии почувствовали его слабость и решили, что их время пришло, не догадываясь и не замечая, как их борьба пробуждает хаос. Истинный геомант рассыпался и судорожно искал вариант, кем он мог бы заменить гаснущий пятый элементаль. В этом не было большой проблемы, он уже так поступал, но ему был нужен Дух живого существа, а не туманные мертвые твари. Если он как можно скорее не сыщет хоть кого-нибудь из плоти и крови, ему несдобровать.

- Прости меня, Белла, - стоя на коленях и не осознавая, что творит и с кем разговаривает, шептал Вотан. – Так не должно было случиться. Это моя вина. Только моя.
- Я прощаю тебя, - отозвалась она, и в тот же миг хлынул черный дождь. Он разметал туманное видение, рассеял морок, опутавший Вотана, и невеста исчезла без следа в косых струях ливня, но он не сдвинулся с места, разбитый своим прошлым, которое догнало и сломало покинутый всеми Дух.

Продолжение следует...