Странствия по утраченной Родине. День четвёртый

                9 июля

             Утро солнечно улыбалось, радужно искрилось  сквозь  мокрые, в каплях, трАвы и листья.  Но мы уже не верили улыбкам утра,  лукавым обещаниям переменчивой погоды.  Как потерпевшие кораблекрушение и выброшенные на дикий брег начали кропотливо разбирать и расстилать на лугу, развешивать на ветках  пострадавшее от воды и грязи походное имущество и одежду. Травы запестрели неожиданными для себя предметами, сушившимися на солнышке. Должно быть, всё это выглядело забавно и веселило косцов,   объявившихся на лугу неведомо откуда. Жилья человеческого поблизости мы не наблюдали.
            «Раззудись плечо, размахнись рука». Вскоре лужок был скошен, только стоянку нашу пожалели, не обкосили.   Косцы объяснили, как ехать дальше, но мы не тронулись в путь, пока не просохли все вещи. 
              Речка Иста весело струилась, бежала во  впадинке меж обрывистыми, пусть не высокими бережками. Подступиться к ней было не так-то просто. Раздвинув  густой тальник, мы долго любовались колыханием водорослей в быстрых струях. Очень хотелось поколыхаться в воде вместе с ними. Отважился только сын. Уцепился за гибкие ветки, оттолкнувшись, повис над   водой и спрыгнул. Дно оказалось твёрдым песчаным, вода - холодной и глубже, чем виделось с берега, поплавать можно. Мы не рискнули последовать его примеру. И правильно сделали. Вытаскивали сына из речки  с проблемами, но не оставлять же. Вытащили не сразу.  А кто бы нас вытаскивал, если бы все трое попрыгали в воду?  Сын долго отогревался на солнце,  но ходил героем.
             Дождь угрожал целый день, однако так и не разошёлся. Вдалеке погрохатывало. Ближе к вечеру, в надежде, что гроза ушла,  мы всё-таки надумали ехать. Быстро уложились, резво тронулись.  Но не успели  доехать до деревни Стрикино, что оказалась всего в двух километрах от покинутой стоянки (вот откуда явились косари),  как налетела та самая гроза, что ушла вовсе не далеко, в этом недалеке не отгрохотала и  вернулась к нам. Пережидали стихию под ненадёжным кровом автобусной остановки, и едва поредела завеса грозового ливня, двинулись дальше. Нас ждала Ока.
             Сначала ехали быстро по хорошей насыпной дороге.  Деревни, луга, леса, умытые, нарядные после летнего ливня.  Красивая церковь на горе, но любовались издали, подъезжать не стали, понимали, что это лишь пронзительно печальный остов храма.  Рельеф местности подсказывал, Ока где-то рядом. Резко взяли на запад. Дорога после дождя тяжела. Сплошные лужи и размытость вязкой глины.  Солнце вдруг опомнилось и начало яростно припекать.
         В деревне с милым названием Большие Голубочки зашли в сельмаг, где традиционные кирпичи хлеба, и рыбные консервы  мирно соседствовали с сапогами, топорищами и ситцевыми халатами.  Кроссовки мужа так и не высохли, мы–то с сыном по всем грязям и водам путешествовали в резиновых сапогах,  а ему сапоги не прихватили.  Страдал в обуви не по погоде. Прикупили сапоги в Голубочках, муж утешился.  Симпатичные короткие коричневые   сапоги. Обувь непритязательная, но очень полезная в странствиях по Родине. 
        По мостику  мы переехали Исту, эту, ставшую такой родной, небольшую, но весёлую речку, и  распрощались с ней, хоть путь у нас был один – к  Оке. 
        Внешне Иста  со времен Тургенева мало чем изменилась. Вот только не осталось на ней ни одной мельницы и запруды. Изрядно поубавилось и рыбы. В своем рассказе "Ермолай и мельничиха" Тургенев так описывает речку: "У многих русских рек, наподобие Волги, один берег горный, другой луговой; у Исты тоже. Эта небольшая речка вьется чрезвычайно прихотливо, ползет змеей, ни на полверсты не течет прямо, и в ином месте, с высоты крутого холма, видна верст на десять с своими плотинами, прудами, мельницами, огородами, окруженными ракитником и гусиными стадами. Рыбы в Исте бездна, особливо головлей (мужики достают их в жар из-под кустов".
       Рвались к Оке неистово, опять преодолевая крутые подъёмы. Недоумевали, почему всё – подъёмы да подъёмы, когда реки текут под уклон.  Пробирались по лугу, скорее, по заброшенному, заросшему травами полю.    За лугом показалась череда ив, вётел – растительность явно береговая.  И вот она Ока, но совсем не такую мы ожидали увидеть. Берег высок и дремуч, буйно зарос кустами и травами, не продраться сквозь  сплетения ветвей, хмеля и зарослей  крапивы. Быстрая вода далеко внизу,  в своеобразном каньоне, прорезанном течением в глинистой почве. О стоянке и думать нельзя. А солнце уже низко над горизонтом.
       Разочарованные  долго и безнадёжно брели мы по нескончаемому скошенному лугу. . Вдали линия ЛЭП, которая почему-то никак не приближалась. Изнурились  в конец в поисках места для ночёвки.  Но  Ока  не дала нам пристанища.  Пришлось двигаться дальше. На закате добрались до деревни Будоговищи.  «Будущее», назвал нам её слегка юродивый мужичонка, встреченный по дороге.
         Под удивлёнными взорами селян, разбили палатку прямо за околицей, на изумрудной траве, под ивами. Поразились нетронутой чистоте  деревенских окрестностей, совсем не замусоренных.  Куда ж  они мусор девают?
          Костёр не разводили, чтобы совсем уж не смущать местных жителей, которые отнеслись к нам доброжелательно, порасспросили, кто мы, откуда и куда путь держим. Поужинали без горячего, запив трапезу вкусной колодезной водой. Колодец с журавлём оказался рядом.  День кончился.