По долинам и по взгорьям...

               
 Пассажиры занимали в плацкартном вагоне места, согласно купленным билетам. Август месяц – время отпусков и вагоны пассажирского поезда были переполнены. С платформы доносилась песня изрядно выпившего служивого:
                По долинам и по взгорьям
                Шла дивизия вперёд – …
Два  парня, одного возраста, но крепко стоящие на ногах, держали поющего друга под руки. Они уговаривали проводницу взять солдатика зайцем, предлагая деньги.

– Опоздал Серёга на пригородный! Возьмите его, ведь посадят парня на гауптвахту, а добираться до Литовки всего-то, три часа.
Проводница, наконец, согласилась, спрятав купюру в карман:

– Проходите, его боковая полка третья, сразу у выхода – она одна  пустая, все заняты. Да не беспокойтесь, высажу я его в Литовке.

Сергей возвращался с воскресного увольнения, первым делом зашёл к друзьям, но у них не сдержался и крепко выпил, узнав об измене своей подруги.

По жизни, он был парнем весёлым и добрым, но чтобы выпивал, за ним не замечали.
В вагоне было душно, не смотря на то, что все окна были открытые.
Время было вечернее, пассажиры стали расстилать свои постели.

Рядом сидящие спутники зашумели, заворчали, наблюдая за подвыпившим  солдатиком, только бабулечка, примостившаяся на нижней полке, приговаривала:

– Отдыхай, служилый, поспи немного.

Несмотря на непослушное тело, Сергей легко взобрался наверх и растянулся на полке прямо с ботинками, под голову положил кепи, и тут же продолжал свое пение:

                Шли лихие эскадроны
                Приамурских партизан…

Но не успел он допеть куплет песни, как сразу захрапел. Это была не лучшая альтернатива его горловому пению. Храп солдата доносился до конца вагона.

Вагон был в хвосте состава и на повороте его мотануло, Сергей, как мешок с картошкой, свалился с третьей полки на пол. Все ахнули…
Но он поднялся, как ни в чём не бывало:

– Вот, Ёшкин кот, не удержался! – проворчал он.
И опять полез на своё место, напевая всю туже песню, причём последовательно:
                …              И на Тихом океане
                Свой закончили поход.

Засыпал он мгновенно, сосед со второй полки закрепил его ремнём, чтоб он снова не чебурахнулся. Но это было бесполезно, он падал ещё два раза, как ему это удавалось, никто не понял.
Бабулечка не то шептала молитву, не то причитала:

– Боже, сохрани его и спаси!

Поезд подходил к станции Литовка, проводница, никак не могла разбудить Сергея. Но тут сосед, со второй полки, решил помочь ей, да как заорёт под ухо солдату:

– Тревога!!!

Солдат мигом проснулся, спрыгнул с полки, стал застёгивать ремень, но оглядевшись, сказал вдруг трезвым голосом в ответ соседу:

– Спасибо, друг, что разбудил.

Выйдя из вагона, солдатик бодро зашагал своей дорогой, напевая:
                Эх, дороги –
                Пыль, да туман…

А поезд, набирая скорость, застучал колёсами, заглушая орущего Серёгу.