Значит, не было бы и меня... Глава 23

 Иван несколько дней не появлялся к Катерине, тая в душе на неё обиду и ненависть. А сама Катерина всё это время просидела дома, опасаясь, лишний раз, показаться на глаза немцам. Тоша постоянно крутился у ног и спал рядом с хозяйкой. Выходя во двор за дровами и по воду к колодцу, она с опаской оглядывалась по сторонам. В голове постоянно крутились страшные картины неопределённого будущего, мысли о судьбе племянников и сестры не оставляли её даже ночью. Очень часто она думала о том, а не пойти ли ей в дом председателя, разузнать о судьбе сестры, но завидев немцев, прохаживающихся по улице с автоматами, желание, куда-либо идти тут же пропадало. Страх и уныние незаметно прокрались в её душу и поселились там, таща за собой весь ворох своих сродников, таких как горечь, безысходность, отчаянье.

 От переживаний Катерина иной раз даже забывала о своей беременности и практически перестала общаться с ещё не рождённым малышом. Тот вёл себя спокойно, как бы чувствуя все переживания своей матери и лишь изредка переворачивался или пинал ножкой, давая знать о своём присутствии. В такие моменты Катерина заливалась слезами, понимая свою беспомощность.

 Неожиданно в окно постучали. Сердце Катерины вздрогнуло от волнения, а голова пошла кругом. На ватных ногах она пошла открывать дверь. Пьяная физиономия Ивана тут же вспомнилась перед глазами, но кот вёл себя на удивление спокойно и даже не стал провожать её как обычно.
Она глубоко вдохнула и открыла дверь. На пороге с усталым взглядом стояла Анфиса Петровна.
- Привет, - произнесла она, оглядываясь по сторонам.
- Привет, заходи, - ответила та и впустила гостью.
- Ты как тут поживаешь? – спросила Анфиса Петровна, проходя в дом.
Катерину поразили перемены, произошедшие с Анфиской. Та сильно осунулась за это время, седых волос на голове прибавилось, а главное – она почти не разговаривала! А ведь раньше её было не переговорить.
- Да так. Вроде бы нормально, потихоньку. Но за сестру с племянниками переживаю очень… Ты, не знаешь, что с ними? -  произнесла Катерина.
- Даже не знаю, что тебе и сказать. Дом Степана Гавриловича, эти сволочи под свой штаб взяли, вторую неделю уже у нас хозяйничают, - чуть ли не шепотом ответила Анфиса Петровна.
- Ты может Ульяну видела? Или Степана Гавриловича? Может детей? – беспокойно стала расспрашивать Катерина.
- Только одно могу сказать: среди пленных их нет, среди убитых тоже. Может, успели куда уехать? – стала размышлять Анфиса Петровна.
- Может, - задумчиво произнесла Катерина.
- Я вот к тебе чего зашла. Я теперь из коровника этим… немцам, молоко ношу, - с ухмылкой произнесла Анфиска. – Видела Ваньку нашего…. Совсем сбрендил…. Он теперь у немцев прислуживает, важный стал! Я, если честно, от него такого не ожидала.
- Да, я тоже когда-то была о нём лучшего мнения, - тяжело вздохнув, произнесла Катерина.
- Ты знаешь, он страшный человек. Бабы рассказывали, что из-за него нашего сельского школьного учителя застрелили…. Аркадия Павловича…. А он…. Он даже не дрогнул! Ты, смотри, поосторожнее с ним! Этот человек на всякое способен, - предупредила Анфиса Петровна.
- Я знаю, - опустив глаза, ответила Катерина. – Ты то, как ко мне дошла, немцы же вокруг?
- Страшно, а что делать. Сама иду, а внутри ни жива, ни мертва. Эти-то с автоматами ходят, то на мотоциклах разъезжают. Стреляют, когда им захочется, всех красивых девок к себе увели для увеселения. Остались дети да старики. Да и тех,кто не так посмотрит, убьют глазом не моргнут.  Нелюди, нехристи чёртовы! – выругалась Анфиска, а сама тут же рот себе руками закрыла, чтобы ещё чего лишнего не сболтнуть.
- Страшно мне, - призналась Катерина.
- И мне тоже страшно, а злость какая иной раз берёт, не передать. Эти гады из школы лагерь для военнопленных сделали, обтянули забор колючей проволокой. Согнали туда наших солдатиков. Сидят там голодные, холодные и грязные. А эти нелюди только ухмыляются. Я пыталась им сквозь забор хоть картошки варёной передать! Так нет, сволочи, не пустили, отобрали. Я тогда смотрю, ребятишки малые бегают, они за ними иногда не уследят, а те, играючи, подбегут к забору и картошку, свеклу и перекинут солдатикам. Жалко мне их очень, - поведала Анфиса Петровна.
- Жалко, - с грустью произнесла Катерина и вспомнила об Антоне.

 «А если он тоже где-нибудь в плену, у немцев! Или вообще его уже и на этом свете нет…», - пронеслась мысль в голове девушки.
- Ты, это, не переживай. В твоём положении вредно. О дитяти подумай! Я вот иногда покумекаю, если сразу не убили, значит и не убьют. Будем как-то жить, пока наши не придут, - стала успокаивать Анфиса Петровна.
- Ты, правда думаешь, что наши придут? – с надеждой спросила Катерина.
- Конечно, а как же! Не вечно же эта мразь на нашу землю пришла! Ой! – Анфиска закрыла тут же свой рот рукой и стала говорить тише. – Ладно, пойду я, мне ещё коров доить. Правильно тогда Степан Гаврилович сделал, что коров разогнал! Всё меньше «этим» достанется. Всего восемь коров у нас сейчас осталось.
- Анфиса Петровна, ты, если вдруг что об Ульяне и детях узнаешь, скажи мне, пожалуйста, - стала просить Катерина.
- Конечно, конечно, не переживай. Побегу я, - сказала напоследок Анфиса Петровна и ушла.
 
 Выглянув в окно, Катерина проводила её взглядом и краем глаза заметила Ивана, ошивавшегося около забора. Она опрометью побежала закрывать дверь на засов, но опоздала. Иван, одетый в чёрную униформу уже стоял в коридоре.   
 
 Увидев незваного гостя так близко, в душе у Катерины всё перевернулось.
- Встречаешь, значит уже? – с довольным видом спросил Иван, завидев, что та выбежала к нему на встречу.
- Не дождёшься! – вырвалось у Катерины.
 Но она тут же вспомнила, что от этого человека зависит её жизнь и жизнь её ребёнка.

 Услышав такие слова, Иван тут же изменился в лице.
- Что, спесь не прошла? – нагрубил Иван.
- Зачем пришёл? – сухо спросила она.
- Соскучился, может, - немного сменив гнев на милость, ответил тот.
- Проходи, коли пришёл, - тяжело вздохнув, произнесла Катерина.
 
 Иван вошёл в дом. Завидев незваного гостя Тоша тут же взъерошился, и, выгнув спину дугой, издал протяжный вопль.
- Э-э! Зверя своего успокой! А то я сам это сделаю, последний раз, - в приказном тоне произнёс Иван, а его рука потянулась к пистолету, торчавшему за поясом.
 Катерина сразу же вся побледнела и, схватив взъерошенный комок шерсти и нервов, выкинула во двор. Кот тут же прыгнул на окно и не сводил свои круглые, как маленькие блюдца глаза, глядя на Ивана.
- То-то же! – довольно произнёс Иван и уселся на стул.
Катерина молча присела рядом. Несколько минут они просидели в тишине, изредка посматривая друг на друга.
- Хоть чаем напои! Не бойся на трезвую, приставать не буду! Вот зародыша своего родишь, а там посмотрим! – сказал Иван.
 У Катерины по сердцу, как ножом провели. Она аж вздрогнула. Но виду не подала и с затуманенной головой пошла ставить чайник на горящую печь. Иван молча наблюдал за ней, а Катерина чувствовала его тяжёлый взгляд, каждой клеточкой своего тела.

 Заварив чай, она поставила кружку с кипятком перед Иваном.
- А себе? Себе тоже налей? – сказал Иван в таком же приказном тоне.
Катерина хотела было ему перечить, но взглянув на пистолет за поясом, передумала.
Налив себе чаю, она села рядом. Иван достал из сумки хлеб и палку необычной колбасы. Такой Катерина раньше никогда не видела.
- Нарежь!
Катерина молча порезала хлеб, колбасу и выложила на тарелку. Иван взял хлеб, положил на него колбасу и стал уминать за обе щеки.
- Чего не ешь? Или не голодна? – спросил Иван, запивая бутерброд чаем.
Катерина в последнее время питалась плохо. Мука давно закончилась, крупа тоже подходила к концу, а две картошины, лежащие послушно в углу, тоже ждали своей участи. Попивая чай на травах, в животе тут заурчало, а малыш пнул ногой.
- Нет, я не голодна, - с гордостью ответила она и сделала несколько глотков чая.
- Ешь, кому говорю! Хлеб наш, здешний, а вот колбаса заморская, европейская! У нас такой не делают! Попробуй! – потребовал Иван более спокойным голосом и улыбнулся сквозь зубы.
 Катерина нехотя взяла кусочек хлеба, ощущая, что во рту появилась слюна, а живот предательски заурчал. Она отломила немного и съела его, запив чаем. Приятное тепло сразу же разлилось по телу.
- Ешь! Ешь! – сказал Иван, наминая третий бутерброд с колбасой.
Та съела ещё немного.
- А колбасу чего не ешь? Или брезгуешь? – вдруг зло спросил Иван.
- Нет, что ты! Просто мясо я сейчас не ем, мне от него тошнит, - соврала Катерина.
- А-а! Ну, тогда ладно, поверил Иван. – А рожать тебе-то когда? Срок какой? Долго ли ждать придётся?

 Его слова выбили Катерину из колеи.
- Шестой месяц пошёл, в январе скорее всего и рожать, - призналась Катерина.
Иван призадумался и молча дожевал бутерброд. Катерина допила чай и поставила на стол кружку.
Кот всё это время не сводил глаз с Ивана и сидя на подоконнике, нервно махал хвостом.
- Понравится тебе это или нет, но я к тебе жить перееду! – неожиданно произнёс Иван.
- С чего бы это? – негодованию Катерины не было придела.
 Она даже не мгновение забыла, что Ивана лучше не злить, но его наглость просто не укладывалась ни в какие нормы приличия.
- Я же всем сказал, что ты моя жена. Глупо мне как-то в доме председателя отсиживаться. Да и маменька меня бесит просто, видеть её не могу. Я, конечно, соврал, что, мол, поругались. Короче, что это я перед тобой оправдываюсь! А не нравится, всем скажу, что не жена вовсе! Пусть делают с тобой, что хотят! – вспылил Иван.
Катерина вздрогнула, мысль о том, что теперь она будет видеть Ивана у себя дома каждый день, а ещё и ночь, вовсе не вселяло ей радости. Но другого выхода она не видела…
- Хорошо, живи, - тихо и безразлично произнесла она. – Только об одном прошу, кота не тронь…
- А это уже как этот прохиндей себя поведёт, - зло ухмыльнулся Иван и, достав свой пистолет, стал крутить барабан с патронами.
Катерина, закусив губы, чтобы не разрыдаться, собрала со стола и направилась на улицу.
- Куда это ты? – грубо  спросил Иван.
- Кота накормлю, - тихо ответила Катерина.


(Продолжение следует)http://www.proza.ru/2015/12/04/95