Эффект Анны Карениной

 Крайне редко удаётся встретится с бывшими одногруппниками, и встречи эти случайны. «Привет-привет!» И бежим себе дальше. И крайне редко удаётся переговорить. Но вот сейчас выпал такой случай.

   Я заскочил в свой трамвай у моста, тут же и он — откуда-то приехал на вокзал. Второй вагон, самый хвост, три последних места чехословацкой «Татры». Вагон покачивается на ходу, стучит колёсами на стыках, пробивается дрожью и гулом на перекрёстках (сколько лет уже рельсошлифовальщики не ходили?), на троллейбусных перекрёстках свет в салоне на мгновение гаснет, а сверху доносится шипение и треск пантографа, и вечерние дома озаряет голубое пламя вспышки.

  Два застарелых нерда ведут свой малопонятный разговор.

  — Наполеон, конечно, крут, но вот Кутузов — круче. Дурак этот Карлейль! -

  Но приходит время и для разговора — «А как ваше „Ничего!“?»

  — А как там у тебя? -

  — Наконец-то выпустил монографию. -

  Он рад моим успехам.

  — Поздравляю! Долго, а результативно! -

  — Что поделать! Десять лет я учился в университете, восемь — в аспирантуре, ещё пять добивался места МНС. Везёт мне на разные проблемы. -

  — Многие тебе бы позавидовали. Я вот до сих пор университет не окончил. Шесть лет прошло, как последний раз там был. Еду восстанавливаться. -

  — А что ж ты опять ушёл? -

  — Не понравилось. -

  Удивительный он всё-таки человек. Как и я, впрочем...

  И продолжает:

  — Помнишь, когда пошёл на философию — так оказалась, что это словесная математика? Я не совсем того ожидал. Ушёл после первого курса, поступил на другой факультет. Где-то отношения с преподами и деканатом не сложились. А я, как максималист, всегда стремился к идеалу, и умел порвать всё, уйти, и начать с нуля на новом месте. -

  — А я, видимо, крайний приспособленец. Если я знал, что мне нужен диплом, я его зубами выгрызу. Если уж что начал — надо и закончить. -

  — Тоже принципиальность. Мне-то её иногда и не хватает. Многие бы тебе позавидовали. -

  Я помолчал немного. Потом выдал, что давно на душе лежит.

  — Знаешь, я почему-то всегда остаюсь один. Из тех, кто со мной учились, в аспирантуру поступил один я. Из тех, кто учился в аспирантуре, в университете только я и работаю. Все отсеиваются — я остаюсь. -

  Он подумал.

  — Это по-научному называется — эффект Анны Карениной. Для достижения определённого результата необходим обязательный набор факторов. Если нет хотя бы одного — результата уже не будет. Помнишь — «Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастная семья несчастна по-своему»? Так вот, у тебя не было проблем с жильём. Не было и проблем с деньгами — родные помогали. У многих этого нет. У тебя была и ясная цель. У меня-то она немного другая… Видимо, я идеалист, а ты — реалист, хоть с виду и кажется, что наоборот. Ты был готов мириться с проблемами, с которыми не мирились другие. У тебя и интеллектуальные задатки есть. Помнишь Ваньку? У него было всё то же, что и у тебя, да с задатками туговато. Так он диплом и не получил. У других жилья не было. У кого-то семья. Третьим никто деньгами не помог — некому. Кто-то и смысла в твоей работе не видел. А кого-то твоя нынешняя зарплата не устраивала. Но — за всё приходится платить. И не все были на это готовы. А вот ты — заплатил сполна. И все платят сполна. Каждый — за то, что посчитал необходимым. И я, и все наши одногруппники. -

  Остановка «Университет». Ширмовая дверь со скрипом и урчанием открылась. Мы выбираемся на воздух и идём к старому, до боли знакомому зданию...