Непредсказуемые зёрна

(Художественный рассказ. Пересказ моего одноимённого романа. События и персонажи являются вымышленными, любые сходства с реальностью случайны.)


Странные существа эти учёные: никак не могут не изобрести что-нибудь новое и кошмарное. Просто этим людям не сидится на месте, им скучно и всё равно нечего больше делать. Таким образом, одному учёному тоже удалось создать нечто новенькое. Учёный этот подавал надежды ещё в университете. Звали его Грегори Фарнсворт. В соответствии со своей фамилией, этот молодой человек решил заняться научной деятельностью в чём-то агрономическом, ¬и выбрал после некоторых раздумий профессию генного инженера. Наука это или искусство – трудно сказать, но факт в том, что она достигла больших успехов ко времени дипломной работы Фарнсворта. Поэтому начинающему учёному было в чём поупражнять силы своего ума и своих умений. Разговаривая со своей знакомой девушкой Кэтрин (она была его однокурсницей), Грегори поведал ей свою идею, точнее, наброски той идеи, которую ему представало реализовать:
- Кукуруза – это поразительное растение. Я убеждён, что даже сейчас, в 21 веке, наука ещё не вполне понимает, какие возможности находятся в этом золотистом початке. Я готов исправить эту научную ошибку.
Кэтрин посмотрела на него несколько удивлённо и спросила:
- Что же ты собираешься делать с этой кукурозой в своём дипломном проекте? Перекрашивать её в новые цвета? Так это уже давно практикуется селекцией. Прости, но я от тебя ожидала чего-то более сногсшибательного.
- Я собираюсь исправить некоторые существенные недостатки кукурузы, а вовсе не цвета. Суть моей идеи вот в чём: огромную часть початка занимает совершенно бесполезная середина, кочерыжка. Уже велись работы по уменьшению этой кочерыжки и увеличению количества зёрен. Однако я готов (и даже более чем готов!) пойти дальше. Я в принципе уже знаю даже как. Как это возможно в теории. На практике конечно это будет сложнее и потребует больше времени. Но это вполне достижимо, чтобы кукурузный початок сплошь и целиком состоял из зёрен. Чтобы в нём не было никаких бесполезных отходов.
- На чём же они будут держаться? – улыбнувшись и прищурившись спросила собеседница.
- В этом то и вся загвоздка. Я знаю, что генетически початок должен быть крайне спресован для того чтобы зёрна держались без кочерыжки початка. Методами генетической инженерии это легко осуществить. Но проблема в том, что зёрна станут из-за этого более крепкими, более устойчивыми к варке в кастрюле и к перевариванию в желудке. Сейчас-то я и ломаю себе голову, как найти решение этой практической задачи.
 Грегори Фарнсворт был честолюбивым человеком и ещё более честолюбивым учёным. Поэтому он с большим усердием и рвением принялся за дело, когда наконец решил, что его темой будет именно та, о которой он размышлял вслух с Кэтрин. Поначалу работа шла легко. Теория была вполне жизнеспособна и успешна. Но когда настало время практической реализации, трудности оказались гораздо более нереодолимыми, чем Фарнсворт считал поначалу.
«Нужно добавить какие-то совсем необычные гены, чтобы этот генетически модифицированный организм был коммерчески успешен. Но какие же?» - напряжённо думал Фарнсворт. Подсказку невольно дала ему Кэтрин. В белом халате, глядя на препарат преобразованного зерна под микроскопом (она интересовалась успехами лучшего друга, который ей к тому же нравился больше чем друг),  Кэтрин в задумчивости сказала:
- Да, эти зёрна будут расти более плотно, и в процессе мейоза они заменят собою кочерыжку. Но и для их переваривания хорош был бы более крепкий желудочный сок, органическая кислота вроде муравьиной.
Грегори ухватился за эту идею, она показалась ему вполне решающей его научный вопрос. Раздумывая над этим, он пришёл сначала к догадке, а затем проверил в лаборатории и убедился в том, что добавив к геному кукурузы участки ДНК некоего недавно открытого и весьма кислого на вкус фруктового дерева, можно получить зёрна, более подверженные к варке и к перевариванию.
- Что это за сенсационное открытие? – иронически вопрошала его Кэтрин.
- Этот вид нашли всего 8 лет назад на севере бассейна Амазонки. Удивительно. До сих пор возможно делать открытия в биологии, отыскивая в дебрях джунглей то, что природа создавала миллионами лет. Сколько же впереди работы у нас, у лучших в мире инженеров! (Грегори по привычке наградил таким эпитетом генных инженеров вообще и себя с подругой в частности).
- Участки генома этого фрукта совместимы с твоей «превосходной кукурузой»?
- Вполне. Можешь убедиться сама и перепроверить мои результаты – ты же у микроскопа. Ох!
Грегори удобно разлёгся в кресле, задрав ноги на спинке другого, стоявшего поблизости.
- В чём же помощь генов этого заморского фрукта для переваривания зёрен кукурузы? – уточняла девушка.
- Эти гены помогут человеческому желудку переварить и усвоить нашу чудо-кукурузу. Подумай-ка и представь: отходов от початка нашего изобретения будет 0%, а количество съедобного материала, т.е. зёрен увеличится на 150%! И все они будут также стопроцентно переварены и усвоены человеческим организмом.
На протяжении полугода шла напряжённая научная работа. Наконец, работа «лучших в мире инженеров» была триумфально завершена. Гены «кислятины», как фамильярно называли ключевой для решения проблемы крепости зёрен фрукт, были синтезированы с генами улучшенной, быстро обрастающей зёрнами вглубь початка, кукурузы. Эмбрион нового растения был взращён в пробирке, затем высажен в теплице. Когда появились первые ростки кукурузного ГМО, Грегори с гордостью и самодовольством любовался этими с виду ничем не отличающимися от обычных кукурузными стеблями. Наконец кукуруза выбросила из стеблей початки, которые стали наливаться соком и полнеть, становиться всё более и более пухлыми. Впрочем, они были не полнее обычных самых крупных початков лучших сортов. Но внутри них скрывалось нечто необычное, и даже Фарнсворт вместе с его лучшей подругой не знали, что именно.
- Настал торжественный момент, - произнёс Грегори в день, когда початки зелёно-золотистого растения нужно было срывать и подвергать лабораторным исследованиям.
Всего початков было 15. Из них 5 штук пошли на химические, цитологические, генетические исследования. Из остальных 9 было решено приготовить самое вкусное кукурузное блюдо, рецепт какого только можно было найти в Википедии. 1 початок, точнее все его зёрна предназначались для дальнейшего выращивания ГМО. Оно было названо «Непредсказуемая кукуруза».
- Представьте только, покупатель, который ещё не знает, в чём секрет, варит эту кукурузу, обгрызает, обгрызает. И не находит в центре ничего, никакой кочерыжки, вся кукуруза оказывается употреблена целиком и полностью!
Кэтрин представляла и восхищалась остроумием своего друга. Однако она не восхищалась тем, что Фарнсворт был слишком внимателен к своей учёной работе, и не замечал знаков внимания, которые она доставляла ему как симпатичная девушка, а не просто лаборантка.
Итак, часть початков была научно и досконально изучена, «потомственный» початок надёжно сохранён, а из 9 решено было приготовить блюдо «кукурузный соус» со всевозможными специями, пряностями, добавками и гарнирами.
На торжественный, но скромный студенческий банкет были приглашены товарищи-однокурсники Фарнсворта, Джеффри и Генри. Также там естественно присутствовала Кэтрин. Возглавлял пиршество Грегори.
- Я не согласен с меню, - произнёс Генри. – на мой взгляд, более креативно было бы, если бы мы  скушали попкорна из этой «непредсказуемой кукурузы».
Все рассмеялись – Генри был большой шутник. Между однокурсниками завязалась непринуждённая беседа – все были успешны, дружны и довольны завершением университета. Кэтрин стряпала на кухне студенческого общежития, Грегори то и дело был мальчиком на побегушках у неё, когда она звала его помочь её в том или ином кулинарном затруднении.
Блюдо было готово.
Разговор за кухонным столом перешёл снова на тему ГМО, изобретённого Фарнсвортом.
- Какой приятный вкус у этой кукурузы, с такой пикантной кислинкой, - сказал Джеффри.
- Скорее всего, это пряности, гурман! – снова пошутил Генри, и все снова дружно расхохотались. Все привыкли смеяться над его шутками.
- А мы можем быть уверенными о том, что у нас не будет несварения желудка или чего-нибудь, пардон, не за обеденным столом будет сказано... – с привычной мнительностью повторил Джеффри.
- Будьте уверены! Наши лабораторные исследования подтвердили, что кукуруза абсолютна безопасна и годится для приготовления самых изысканных блюд...
- Грег, - перебил Генри, - а можем ли мы быть уверены так насчёт гарнира? Ведь он мог быть доставлен нам из университетской столовой!
На этот раз никто даже не хихикнул. Так бывает. Шутнику никогда точно не известно, какая из его предполагаемых шуток будет удачной.
Разговор во время вкушания вкуснейшего и необычнейшего кукурузного блюда продолжился. Говорили о том, о сём, снова и снова возвращаясь к блюду. Внезапно все замолкли, потому что Грегори громко рыгнул.
- Простите, - сказал Грегори и рыгнул при этом слове снова. Он в смущении и стыде вскочил из-за стола и направился к двери, но тут Кэтрин вскрикнула – живот изобретателя был раздут, как у беременной, точнее, как у беременного!
Фарнсворт в ужасе понимал, что что-то внутри его желудка происходит не так, как задумывалось в теории. Не ушами, а всем своим телом он слышал, как внутри его желудка трещит и лопается кукуруза, точнее зёрна и кусочки зёрен этой кукурузы!
Присутствующие в изумлении и испуге наблюдали, как живот Фарнсворта становится всё больше и больше, раздувается, как наполняемый горячим воздухом воздушный шар.
Грегори стало больно и тошно, муторно и противно. Он зашатался, и ухватившись руками за спинку стула, чтобы не упасть, стал рвать, вовремя уклонившись от праздничного стола с гостями, сделав большое усилие, хотя ему было очень плохо.
Изобретатель рвал кукурузой, точнее её изменившимися кусочками зёрен, раздувшихся и ставших напоминающими пресловутый за ужином попкорн. Это и был попкорн. Насколько он мог образоваться не в аппарате для его приготовления, а в желудке начинающего учёного.
Все повскакали со своих мест. Кэтрин, по случайности ещё не притронувшаяся к кукурузному блюду, стала помогать Грегори, и вызывать скорую. Джеффри сообразил, что изобретатель первым усердно приналёг на блюдо, и теперь очередь рвоты дойдёт и до него. Он стал вызывать искусственную рвоту. Генри, которому уже было вовсе не до шуток, последовал примеру однокурсника.
               
                ***

Участники импровизированного банкета выжили, и даже остались целы. Несмотря на то, что им казалось, что у них лопнет желудок. Кэтрин же легко отделалась, она уже подносила ко рту ложку «непредсказуемой кукурузы», когда Грегори стало плохо.
Для нас не имеет значения другие детали этой странной, но вполне реальной истории, например, что было с дипломной работой Фарнсворта, и с его отношениями с девушкой, перед которой его рвало, но которая как настоящая лаборантка несмотря на это сразу же кинулась к нему с помощью. Это всё сплетни и пустяки. Любопытнее другое. Почему это произошло? Научное исследование этого происшествия, которое провели учёные помаститее Фарнсворта, показало, что изобретатель, «самый лучший в мире инженер», немного ошибся. Синтез генов улучшенной кукурузы и недавно открытого и ранее неизвестного науке фруктового дерева оказался несовместимым. При переваривании такой «непредсказуемой кукурузы» стали происходить теперь уже вполне предсказуемые результаты: прожёванные кусочки генетически модифицированной кукурузы под влиянием желудочного сока стали бродить и стремительно расширятся, вполне подобно расширению особой кукурузы при нагревании, в результате чего получается попкорн. Но попкорн, чуть не разорвавший желудки начинающих учёных, был несколько иного рода, но тем не менее, был всё тем же попкорном.
На основе этой истории был снят документальный научно-коммерческий фильм. Этот блокбастер был «основан на реальных событиях». Однако эти «РЕАЛЬНЫЕ СОБЫТИЯ» были гипертрофированы и утрированы до предела. По сюжету этого «шедевра ужасов», как этот блокбастер позже назвали маститые кинокритики, опасного блюда из ГМО попробовали  не только несколько студентов и аспирантов, но население целого города, даже более того – целой страны, и более даже этого – всего мира. И в отличие от безобидной рвоты, неудачное ГМО в этом «шедевре киноискусства» вызывало нечто худшее, а именно – разрыв желудка. Кинозрители с любопытным ужасом наблюдали на кино-, а затем и теле-, и компьютерных экранах, как у поглотителей «непредсказуемой кукурузы» лопались желудки, и их содержимое вместе с фонтанами крови лилось прямо в зрительный зал, в зрителей, жующих  реальный попкорн и внимательно наблюдающих  объёмный фильм сквозь 3Д очки.
Зрители этого «шедевра» не представляли, что происходит с ними самими при просмотре. Они глазели на экраны и жевали попкорн, глядя как он же разрывает желудки актёров. Они были в ужасе, но и не задумывались, что ужаснее совсем другое. В мозгу зрителей под воздействием этого зрелища, подкормленного попкорном, происходило нечто подобное.
Картинка на экране кинотеатра была так реалистична, скрупулёзно обработана в самой новейшей компьютерной графике и самыми современными кинематографическими спецэффектами,  что нервные клетки человека больше не могли просто так переносить такое зрелище, с каждым лопнувшим желудком актёра лопался нейрон, нервная клетка реального зрителя. Но зрители не знали этого, и продолжали смотреть и ужасаться, и наслаждаться своим ужасом. А синапсы между их нейронами продолжали усыхать, и сами нейроны продолжали лопаться, как желудки, как попкорн, как непредсказуемые зёрна.