Он пришел. Глава 4Х. Полигамия

17 декабря 2015 года

Малибу, Калифорния, США

09:15

Звонок Джоан по скайпу я принял в своем рабочем кабинете. Который был для Эмили off limits. Посторонним вход воспрещен, то есть. Она поворчала, конечно, но оспаривать запрет не стала. Вспомнив, видимо, что вроде как не полагается. Ибо типа нижняя.

Принял на гигантском экране iMac. Нет, я не спорю, что с точки зрения чистой функциональности РС несравнимо удобнее продукции фирмы Apple… но я же эстет и даже немного пижон. Поэтому без Мака никак.

Джоан Лайтнинг удобно расположилась, разумеется, в том же самом роскошном венецианском кресле, что и в прошлый раз. И, как и в прошлый раз, была, разумеется, абсолютно голая. И (не как в прошлый раз, конечно, но вполне ожидаемо) лукаво играла серебряными зажимами для сосков (её роскошных сосков, понятное дело). Соединенных серебряной же цепочкой.

«Доброе утро, милый» - проворковала она. Соблазнительно так проворковала.

Мне, вообще-то полагалось чувствовать себя крайне неуютно. И эмоционально, и, тем более, духовно. И как все-таки католику, и как теперь уже официальному жениху Эмили (уже через три дня мы должны были лететь в Ватикан, где только что избранный папа Пий XIII должен был нас обвенчать). Причем не где-нибудь, а в самой базилике Святого Петра, главном храме Святой Римско-Католической Церкви.

Ибо, как ни крути, а общение, пусть даже по скайпу, с обнаженной женщиной (особенно учитывая ее признание в любви ко мне и твердое намерение ублажать меня прямо здесь и сейчас, наплевав на разделявшие нас тысячи миль и десяток часовых поясов), было самой натуральной изменой.

Как там говорил наш Спаситель? Кто смотрит на женщину с вожделением, тот уже согрешил с ней? Так, по-моему. А я смотрел еще хуже, чем с вожделением. Я смотрел на нее с любовью. С самой настоящей любовью мужчины к женщине. Словно Эмили и не существовало. Чуть более, чем совсем не существовало. По крайней мере, в том мире, где сейчас находился я. В этом мире были только я и Джоан. Два бесконечно любящих друг друга человека. Мужчина и женщина. Русский и американка.

«Ты мыслишь в правильном направлении» - улыбнулась полковник Лайтнинг. Ее… проницательность меня уже не удивляла. «Ты относишься к очень и очень редкой категории людей, которые, скажем так, естественно полигамны. И с точки зрения потребностей, и с точки зрения возможностей…»

«Это как?» - совершенно искренне удивился я. Хотя что-такое подозревал, конечно. И уже довольно давно.

«С точки зрения потребностей» - наставительно и даже как-то слегка покровительственно произнесла она, «все определяется твоим Масштабом Личности. Который настолько велик, что одна женщина – будь она хоть трижды Мария Кюри, Мэрилин Монро и даже Маргарет Тэтчер в одном флаконе - просто не в состоянии удовлетворить твои совокупные – сиречь интеллектуальные, эмоциональные, духовные, чувственные и сексуальные потребности…»

«Поэтому» - лукаво улыбнулась она, «одной женой тебе обойтись не удастся. Как ни старайся…»

«И сколько мне нужно, по-твоему?» - иронично усмехнулся я. «Пять? Десять?»

«Четыре» - совершенно серьезно ответила Джоан. «Причем все четыре у тебя уже есть, если под женой понимать не имя, вписанное в свидетельство о браке, а особую духовную и эмоциональную близость…»

«Очень интересно» - совершенно искренне удивился я. «И кто же это, позволь тебя спросить?»

«Эмили, естественно» - спокойно ответила мисс Лайтнинг. «Я…»

«Кто бы сомневался» - подумал я. Впрочем, насчет себя она была совершенно права.

«Магда и… только не удивляйся…»

«Ты считаешь, что после всего… произошедшего меня еще можно чем-нибудь удивить?»

«Эшли Картер» - закончила список Джоан.

«Почему эти четыре?». Она меня все-таки удивила.

«А сам не догадываешься?»

«Нет» - честно признался я.

«Потому что ты всех нас порол» - спокойно разъяснила она. «Что позволило нам проникнуть внутрь твоего… рыцарского замка. Цитадели, так сказать…»

Она глубоко вздохнула – явно «с чувством глубокого удовлетворения», затем продолжила:

«Все остальные твои пассии – в смысле, те, с кем ты спал в эти… судьбоносные дни, хоть и любят тебя – причем, возможно, не слабее нас – остались извне. За стенами твоего замка. И поэтому на звание жен не тянут…»

«Только на наложниц?» - улыбнулся я.

«Да, именно наложниц» - подтвердила она. «При случае ты с ними ты, конечно, переспишь, но не более. Нет у тебя с ними такой близости, как с нами…»

Кристина. Тамара. Джейн. Сестра Элеонора. «Училка» Нэнси. И, конечно, Грейс Ван Хоорн. Неплохой такой гаремчик… Хотя всерьез все это я, конечно, не воспринимал. Несмотря на весь внушительный (без иронии) пси-авторитет Джоан…

«Ладно» - для видимости согласился я. «Допустим, это мои реальные потребности. А возможности?»

«У тебя пластичное подсознание» - улыбнулась мисс Лайтнинг. «Это огромная редкость. Практически у всех без исключения людей оно твердое как базальт…»

Я пожал плечами. «Ты же знаешь, что это вынуждено. Мне чтобы выжить и не потерять рассудок пришлось полностью перепрограммировать себя. А это без пластики внутри нереально…»

«Знаю и восхищаюсь» - кивнула Джоан. «Ну так вот, одним из следствий пластичности твоего подсознания является возможность, как говорят твои коллеги – компьютерщики, его виртуализации…»

«В смысле виртуальных машин?» - непонимающе переспросил я. «Это еще что за зверь такой?»

Джоан покачала головой. «Виртуальных пространств. В каждом из которых у тебя существует любимая и любящая женщина, с которой ты находишься в полной гармонии, духовном единстве и так далее. А других женщин в этом пространстве просто нет. При этом переход из пространства в пространство…»

«Происходит по щелчку?»

«Примерно так» - кивнула она. «Абсолютно естественно. К сожалению» - добавила она, «у тебя внутри есть еще одно виртуальное пространство. Которое без женщин…»

«Условный Демянск?» - спросил я.

«Демянск» - кивнула Джоан. «В котором аккуратно так разместились милые такие тигрушки. Меч Люцифера. Линза одноименная. Caliburn. И все такое прочее. Понятное дело, Всевышнему совсем не хочется, чтобы ты туда возвращался. И без тебя головных болей хватает…»

«Поэтому» - продолжила она, «как только тебе надоест в виртуальном пространстве имени Эмили, Он тебя переносит в пространство имени Джоан. И так далее. Чтобы даже не то, чтобы тебя не пустить в условный Демянск…»

«А чтобы мне даже никогда не захотелось?»

«Никогда»

«И для этого он дал мне Эмили, а потом, когда стало понятно, что её будет недостаточно, чтобы отвлечь меня от Демянска, снабдил меня целой россыпью виртуальных пространств. Гаремом, проще говоря»

«Примерно так» - согласилась Джоан. «Ладно, хватит теории. Лучше насладись моей болью…»

Она аккуратно поставила зажимы себе на соски. Причем хорошо так зажала. Болезненно. Я даже представить себе не мог, как больно ей будет их снимать…

Магда и Эмили научили меня наслаждаться болью женщины. Причем так хорошо научили, что я стал воспринимать это совершенно естественно. Тем более, что наслаждение это было вовсе не садистским (если использовать общепринятое значение этого слова). Чувственным, эротическим, сексуальным да, конечно, но не только. И даже не столько.

Мне казалось… да нет, я чувствовал, причем сильно так чувствовал, что, позволяя мне причинять себе боль или причиняя себе боль ради меня, женщина словно открывает канал, причем очень широкий канал, через которые просто обрушивает на меня потоки Любви. И что никаким другим образом кроме как через боль, ей этот канал не открыть…

«Чем больнее я буду делать себе и чем чаще» - чувственно проворковала Джоан, с нескрываемым наслаждением потягивая за цепочку, «тем сильнее ты будешь меня любить…»

В этом она была совершенно права. Если так и дальше пойдет (а я не сомневался, что дальше пойдет именно так), то, когда мы встретимся через месяц-два-три, мы просто улетим к звездам. Во всех смыслах.

«Причем что занятно» - она сладострастно вздохнула, «когда мы с тобой наконец-то снова встретимся в реале, нам никакой БДСМ нафиг не нужен будет. Энергетика и так запредельной будет…»

«Не сомневаюсь» - подумал я. Но промолчал.

«На самом деле» - все столь же сладострастно продолжала она, «пороть ты будешь только Эмили – иначе у вас отношения попросту развалятся, и Эшли. Которая за четыре года в ее этой странной частной школе так на порку подсела, что просто жить без нее уже не может. Её, кстати, ты тоже после порки будешь любить на всю катушку… как ты уже делал…»

«Делал» - кивнул я. «Причем с большим удовольствием делал». Последнюю фразу, впрочем, я произнес про себя. Дабы лишний раз не дразнить Римскую Фурию. Мало ли что…

Она не упомянула Магду. Прекрасно понимая, что после той страшной ночи в Далласе я младшую ван Хоорн пальцем не трону. Никогда.

Джоан встала, соблазнительнейшей походкой, плавно покачивая изысканными бедрами, пересекла гостиницу и на мгновение пропала из поля зрения видеокамеры её гигантского iMac. Точной копии моего. 

Вернулась с внушительным зеленым пучком чего-то растительного.

«Вот…» - задумчиво и даже как-то мечтательно протянула она, «нашла место, где крапиву круглый год выращивают. Причем жгучую такую крапиву…»

Взяла пучок и аккуратно провела им по её обнаженным бедрам, животу, грудям, плечам. Слегка поморщилась от боли, но не более.

«Мне очень приятно, что тебе больно…» - улыбнулся я. И потому, что это было чистой правдой, и потому, что ей было приятно это от меня слышать. 

«Вопреки распространенному заблуждению…» - все так же задумчиво и мечтательно проворковала она, «крапивой надо не стегать, а просто проводить по обнаженному телу. Или тихонько пошлепывать…»

«Работе не помешает?» - участливо спросил я.

«Не-а» - улыбнулась Джоан. «Натрусь армейским снадобьем Made in Fort Bragg и все как рукой снимет. Если не через пять минут, то через десять точно…»

«Надо бы матушку Матильду попросить меня на крапиву положить. Во время порки. Хотя…» - усмехнулась она, «она вряд ли согласится. Ибо, так сказать, живое воплощение Ordnung. И всяких прочих Standard Operating Procedures…»

«А жаль…» - снова протянула она. «Мне очень бы хотелось, чтобы ты увидел, как я стою на коленях на гречке. И как меня порет мать Матильда. Веревкой…»

Я пожал плечами. «Стандартный монашеский – да и вообще церковный – дивайс. Что у католиков, что у православных. Причем незатейливый. Пучок или моток веревок взял – и вперед. Веревочные кнуты специальные делали, конечно, но редко. Ибо лень…»

«Ладно» - вздохнула Джоан. «Я, собственно, не об этом хотела поговорить. Точнее, не только об этом. Или даже не столько»

«А о чем?» - удивился я.

«О пекаре»