Зеркало

Павел Н. Лаптев

                Зеркало


                рассказ


Дополнительное образование в нашей стране развивается, несмотря на мизерное финансирование. О заработной плате, дабы не заплакать, лучше молчать. Преподавателям приходится приносить из дома подручные материалы, а попросту — мусор, чтобы из него с ребятишками мастерить поделки.
Елена Никаноровна также не выбрасывала всевозможные коробки, пластиковые бутылки, фантики из под редких конфет, тряпки, а несла всё это добро в кружок умелых рук, который она вела. Даже старые обои, содранные со стен, и те тащила на работу. Из-за того, что Елена Никаноровна копила это добро в разных местах квартиры, были нередкие разборки в её семье. И муж, и дети упрекали её в этом, периодически настоятельно намекая на вынос из квартиры этих куч.
Но есть мусор, который на работу не возьмёшь, который необходимо выбросить. Елена Никаноровна периодически, то есть каждое утро, когда уходила на работу его выбрасывала. Она подходила к мусорке, размахивала пластиковым пакетом, распугивая бродячих собак и ворон и запускала пакет в один из баков.
— Гол! — радостно крикнула она после такого удачного броска одним зимним утром.
— Осторожно, — недовольно сказала копающаяся в баке женщина в дырявом пальто и облезшей шапке. — Ходят тут, интеллигенты, блин.
— Извините, — извинилась Елена Никаноровна, поскольку считала себя очень интеллигентной и, чтобы сгладить ситуацию, спросила: — Есть что-нибудь ценное?
— Есть! — отрезала женщина и повернула к Елене Никаноровне опухшее лицо с синяками под глазами. И опять продолжила копаться в мусоре.
— Понятно, — обиженно ответила Елена Никаноровна. — Валяйте себе, — и добавила: — Люмпен-пролетариат.
— Валяю! — грубо сказала женщина. — Строят из себя...
— Да, да, хотим и строим, — переговорила Елена Никаноровна, в ней закипела злость. И она уже собралась вступить в дискуссию о необходимости здорового образа жизни, образования и всего того полезного, что по её мнению составляет правильную жизнь. Но женщина в дырявом пальто воскликнула:
— Опа! Зеркальце! — и залезла всей собой в бак, так, что одни ноги стали торчать.  И через полминуты вытащила большое, дюймов на двадцать, зеркало в деревянной оправе.
Елене Никаноровне тут же в одно мгновение понравилось это зеркало. Понравилось оно и женщине возле бака, и та осторожно вытащила находку, быстро очистила от налипшего мусора и понесла куда-то.
— Подождите, — остановила её Елена Никаноровна. — Дайте-ка посмотреть?
— Чего ещё? — зло бросила женщина.
— Зеркало, ага, — подтвердила Елена Никаноровна, приблизилась к собеседнице и схватила руками находку.
— Ага, нечего! — не отдавала зеркало женщина.
— Что значит, нечего, оно, что Ваше? — Елена Никаноровна стала выдёргивать зеркало из рук женщины.
— Наше, наше, отстань, нафиг! — удерживала зеркало женщина.
— Оно всяких, то есть всех, то есть ничейное совсем! — усилила напор Елена Никаноровна.
— Уйди!
— Отдайте! Отдай!
— Не отдам!! — не отпускала женщина свою драгоценность.
— Дай! Дай! Дай! — дёргала её Елена Никаноровна.
После этих слов и противостояний двух женщин, зеркало вырвалось, упало и, как ему полагается, разбилось. И в этот момент, в один момент, разбилась у этих женщин — злоба. Не стало объекта злобы, и самой её не стало. И, словно, с появлением сверкающих зеркальных осколков, обе женщины ощутили в сердце осколки любви. Просто любви. Друг ко другу, к миру этому, заключённому сейчас в маленькой помойке с несколькими баками, к мужчине, выбрасываемому в этот момент свой мусор.
— Простите, — извинилась Елена Никаноровна.
— Да чего там, пустяки, — ответила женщина.
И обе женщины засмеялись.
— Дуры! — рявкнул на них мужчина.
— Дуры, — согласилась Елена Никаноровна.
— Ещё б-ть, не дуры, самые настоящие, что ни на есть они, — весело согласилась женщина в дырявом пальто. — Эх, плевать на всё! — она сняла облезшую шапку, бросила в бак и поправила свои волосы.
Мужчина махнул на женщин рукой и все трое медленно разошлись.
Вечером после работы Елена Никаноровна купила зеркало размером чуть поменьше, чем разбитое на помойке. И утром, когда выбрасывала очередной мусор, поставила зеркало возле бака. А на него повесила свою ещё не старую шубу и вязаную шапку. Постояла, подождала, когда подойдёт женщина в дырявом пальто. Но, не дождавшись, но с радостью в душе пошла на работу, думая, что зеркалом-то была для неё эта несчастная женщина в дырявом пальто. Как, впрочем, и любой ближний для нас.





                конец