Мишка. Главы 1-3

Глава первая

Хмурое солнце нехотя поднималось над маленьким провинциальным городком. Его можно понять – кому охота вставать в такую рань? Зависнув над верхушками заснеженных деревьев, оно посмотрело вниз - по улицам спящего города проскользнула темная тень. Это ночь, еще час назад чувствовавшая себя здесь единственной хозяйкой, надев огромные черные очки, торопливо убегала прочь. Светило довольно хмыкнуло и, повеселев, начало подниматься дальше.

Его победный смех разбудил первых птах, которые, прочистив свои горлышки, ответили солнцу и всему миру веселыми трелями. Словно звонкий будильник, их пересвист  зазвенел у окон, и самые чуткие из жителей, цепляясь за ускользающие сны, стали просыпаться. И вот уже шум воды в раковине, бульканье чайника на плите, требовательное мяуканье оголодавших за ночь котов, поиск носков, ключей и сумок и нервные возгласы «Опять опаздываю!». И затем - залпы открывающихся дверей и калиток, быстрый бег по скользким дорожкам и громкое сопение покрасневших носов. Город радостно входил в свой новый день.

Одинокое привидение, сидящее на крыше двухэтажного особняка, потянулось сладко, осмотрело сверху окрестности и сгинуло в дымоходе с протяжным выдохом «Спа-а-а-ать!».

Этот дымоход, и крыша, и веселые ставенки на окнах, и запущенный сад во дворе принадлежали дружному семейству Никитиных. Их день начинался как обычно.

- Марина, ты не видела мой портфель? – спрашивал папа Рудик свою супругу, стоя почему-то перед открытой дверцей  платяного шкафа.
- Ты думаешь, дорогой, что он решил не ходить сегодня на работу, а мирно поспать среди чистого белья? – отвечала, посмеиваясь, жена. – Растяпа! Твой портфель лежит в прихожей, ты же вчера сам его туда положил! Я помню даже, что ты сказал при этом: ну, завтра уж точно его искать не буду!
- Милая, если бы ты только знала, сколько вещей одновременно мне приходится держать в голове!
- Ну да, портфель уж там точно не поместится! – рассмеялась Марина и взъерошила густые вьющиеся волосы своему мужу. – Кажется, кому-то пора стричься. Зайди-ка после работы к Михасику.
- Сегодня не получится, Мариш, я же тебе говорил!
- Ах, да, - вспомнила Марина. – Ваша Анна Михайловна вечером устраивает праздник живота! Это сколько уже лет она у тебя работает?
- Двадцать, представляешь?
- Да-а-а-а... - восхищенно протянула Марина, - просидеть двадцать лет за стойкой регистрации в отеле, обслуживая этих непредсказуемых командировочных – это, знаешь ли, тянет не меньше, чем на медаль! Я бы и недели не продержалась!
- Наговариваешь на себя, дорогая! – Рудик обнял свою жену. – Твои ненормальные художники, я думаю, похлеще туристов, но, однако же, ты с ними как-то справляешься.
- Родители, меня уже нет! - мимо дверей спальни процокали каблучки Елены, старшей дочери Марины и Рудольфа, спешащей на учебу в медицинский институт. – Вернусь поздно! Не забудьте сделать Мишке полоскание для горла!
- Не забудем, Ленусь! – крикнула вдогонку дочери Марина. И повернулась к мужу.– Вот трудоголик! Вся в тебя.

Она зевнула и с удовольствием потянулась.

- Ну, все, иду умываться! Дорогой, ты не обидишься, если я не спущусь тебя проводить? – Женщина заглянула в лицо мужа с лукавой улыбкой. – А то я не успею собраться.
- Иди уж, - нежно щелкнул по женскому носу Рудик. – Мне не привыкать!
- Вот спасибо! – Марина поцеловала мужа, на бегу поправила покрывало на кровати,  и выскочила из спальни. Проходя мимо комнаты средней дочки, Марина несколько раз постучала в ее дверь.
- Вставай, Шурка, школу проспишь!
- Мамуль, еще пять минуточек, и встаю, - раздался с другой стороны двери полусонный голос дочери, а вслед за ним - звонкий треск упавшего телефона, который от неожиданного соприкосновения с дощатым полом почему-то захрипел голосом Лепса.
 – Вот черт! – девочка, пытаясь дотянуться до телефона, запуталась в одеяле и грохнулась на пол, проснувшись окончательно. Вспомнив, что сегодня у нее ответственный день, Шурка подскочила с пола и принялась быстро собираться.
Александра была легендарной личностью в городе. Большую часть своего времени она проводила в клубе «Пегас», где с упоением стучала на барабанах и прочих ударных, доставляя немалое удовольствие собратьям по группе «Наше всё», а также постоянным поклонникам Гоше и Гоге, не спускающих пылких взглядов с хрупкой девушки. Шурка писала все песни, исполняемые группой, и сегодня должна была решиться судьба одной из них. Именно с ней ребята хотели выступить на предстоящем фестивале.  Поэтому сейчас Шурка умывалась тщательнее, чем в остальные дни, старательно намыливая шею и ушки с длинными мочками, признак гениальности, а как же!

Снизу донесся звон посуды. Это бабушка Соня, теща папы Рудика, тихая милая старушка с седым пучочком волос на голове и в клетчатом синем переднике, возилась на кухне. Она готовила завтрак для младшего внука Мишки, десятилетнего сорванца, который уже несколько дней лежал дома с простудой.

- Доброе утро, Софья Михайловна! – крикнул в сторону кухни папа Рудик, спустившись вниз, уже одетый в строгий темно-серый костюм. Он любовно похлопал рукой по портфелю, всю ночь преспокойно пролежавшему на тумбочке в прихожей, и начал обуваться.
- Доброе утро, Рудик! – не замедлила ответить бабушка Соня. – Извини, не могу выйти тебя проводить, вожусь с тестом.
- Ну что вы, не переживайте, Софья Михайловна. Я совершенно спокойно закрою дверь сам!

И Рудольф Евстигнеевич, надев длинное теплое пальто и мягкую коричневую шляпу, подарок любимой жены, вышел на улицу и направился в сторону своего отеля «Звезда», в котором он, как вы уже, наверное, догадались, был самым главным начальником.

Марина и Шурка спустились вниз практически одновременно.  Пока мать одевалась, девочка забежала на кухню и вытащила из холодильника кусок вчерашнего пирога с мясом. Запихнув пол куска себе в рот, она начала метаться по кухне, ища свою кружку.

- Что же ты холодный-то ешь? – засуетилась бабушка. – Давай быстренько разогрею!
- Не, ба, не успеваю. Ладно, и так сойдет, - проговорила с набитым ртом Шурка, отыскала, наконец, свою желтую кружку и залпом выпила налитое туда ледяное молоко. Затем она чмокнула бабушку в щеку, испачканную мукой, и стремительно побежала одеваться.
- Мамуль, подожди меня, я быстро! – сказала она уже собравшейся Марине и торопливо стала натягивать коротенькую куртёнку.
- Жду, – коротко ответила та и помахала рукой выглянувшей из кухни матери. – Мам, приду поздно. Поцелуй за меня Мишку, когда он проснется.

У Марины была своя художественная галерея, требующая напряженного внимания со стороны хозяйки, поэтому молодая женщина нередко задерживалась на работе допоздна.

- Хорошо, Маринушка.
- И не забудь сделать мальчику полоскание для горла, ладно?
- Уж как-нибудь и без вас разберемся, - проворчала старушка. – Идите с Богом! Удачного вам дня!

Элегантная женщина в красном пальто и тоненькая девочка в белой курточке и шапке с веселым помпоном вышли на улицу и разошлись в разные стороны, помахав рукой друг другу на прощание.

Глава вторая

Бабушка Соня с Мишкой остались одни. Пока мальчик спал, бабуля, тихо мурлыкая что-то себе под нос, закручивала блинчики, начиняя их творогом. Мишка с детства не ел на завтрак ничего другого, как его ни уговаривали взрослые. Вообще-то мальчик был весьма послушным ребенком, но иногда прорывающееся упрямство ставило в тупик его родителей. «Это он в прабабку», - приходили они к согласию и оставляли сына в покое.

Бабушка Соня, тихая старушка с характером безобидного одуванчика, была весьма привязана к внуку. Нет, Елену и Шурку она тоже очень любила, но девочки давно уже выросли из ее сказок, сочиняя теперь свои, не менее увлекательные. Мишка же с самого раннего детства привык видеть рядом с собой бабулю, ведь Марина вышла на работу, когда ему исполнилось всего полгода.

Кроткая старушка с достоинством приняла эстафету, взяв на себя все обязанности по воспитанию внука. Утром она его будила, вместе с ним делала легкую зарядку, распахнув пошире форточку в детской и глубоко вдыхая свежий воздух. Маленькие килограммовые гантели забавно смотрелись в руках хрупкой бабушки, но это не мешало ей поднимать руки наверх, шумно втягивая в себя воздух во время вдоха, и удовлетворенно выдыхать его, опуская гантели вниз.  Пес Бонифаций, еще один жилец этого дружного дома, в это время с веселым лаем носился вокруг спортсменов, мешаясь под ногами. После зарядки и водных процедур бабуля подавала к столу любимые Мишкины блинчики, затем она помогала внуку собраться в школу и махала ему из окошка, когда он выходил из дома.

Надо вам сказать, что мальчик рос не совсем обычным ребенком. Он, конечно, любил, как все мальчишки в его возрасте, игры в войнушки и стрелялки. Но, при всей живости своего характера, ему гораздо больше нравилось заниматься вязанием, которому научила его бабка, или готовить необычные блюда, порой имеющие такой странный, но притягательный вкус, что все домашние, собираясь по обыкновению вместе за поздним ужином, восхищенно цокали языками и пытались угадать, из чего же сегодня приготовлено кушанье. И это, нужно заметить, не так просто было сделать. Очень редко кому-то удавалось понять, что отбивные, имеющие вкус нежной телятины, слеплены из обыкновенной капусты с добавлением разнообразных специй. И ни капельки мяса! Мальчик удивлял всех своими чудесными способностями. Папа прочил ему сказочную кулинарную карьеру в своем отеле.

- Немного подрастешь, сынок, - довольно потирал он ладони, - и станешь правой рукой самому Михаилу Семеновичу!

Михаил Семенович Заманский – это шеф-повар папиного отеля «Звезда». Личность, надо вам сказать, невероятно знаменитая! Но об этом чуть позже.

Мама, нежно взлохмачивая челку мальчику, приговаривала:

- Это ты в меня такой талантливый, солнышко! Помню, в детстве я готовила обалденные оладушки, правда, мам? - и лукаво поглядывала на бабушку Соню.
- Да, Маринушка, - согласно кивала головой та, - твой отец не мог от них оторваться, говорил, что оладушки просто волшебные. Ты только посмотри, говорил он, как чудесно растет от них мой живот!

Бонифаций же преданно заглядывал Мише в глаза, усевшись у ног мальчика и активно стуча хвостом об пол, всем своим видом как будто говоря: «Хозяин, мне бы еще чуточку этой отбивной, и я буду самым счастливым псом на свете!».

В доме жило еще одно существо. Правда, чтобы видеть его, нужно было обладать или незамутненным детским зрением, или старческой проницательностью, или животным нюхом. Эти качества давали их обладателям время от времени наблюдать туманный облик таинственной женской фигуры, появляющийся в разных частях дома. В такие жуткие моменты у Боньки шерсть вставала дыбом, и он начинал жалобно поскуливать, трусливо поджав дрожащий хвост. Миша посмеивался над ним, сам он совершенно не боялся этой дамы, чувствуя в ней что-то очень доброе и родное. Бабушка Соня же как будто заранее знала, когда появится это таинственное существо. В такие минуты она умолкала, глаза ее затуманивались, и она начинала неслышно шевелить губами, словно общаясь с невидимой собеседницей.

К счастью, незнакомку не мог лицезреть никто из здравомыслящих членов семьи, иначе представьте себе, сколько крику бы поднялось вокруг этого! Я так и вижу маму Марину, пытающуюся нервно зажечь сигарету, с телефонной трубкой в одной руке и упаковкой валидола в другой. Ее слова «поведешься с этими сумасшедшими художниками, еще и не то увидишь», пожалуй, не добавили бы эмоций спокойному папе Рудику, который при странном видении, я думаю, сурово бы произнес: «Выметайтесь вон, и чтобы ноги вашей в моем доме больше не было!». Хладнокровная Елена, наверное, стояла бы рядом с папой со скальпелем в руке, и лишь Шурке бы все это показалось смешным и забавным. Представляю, сколько удовольствия получили бы потом ее друзья от красочных рассказов своей подружки! Нет, все-таки хорошо, что никто из них не мог видеть загадочную фигуру в длинном старинном платье!

Так и летало это прозрачное существо по дому, смущая пса и веселя Мишку. Они с бабушкой никогда не обсуждали таинственную гостью, лишь однажды мальчик услышал, как бабуля в сердцах воскликнула: «Нет, не бывать этому!» и замахнулась на парящую над полом фигуру. Мишка тогда имел неосторожность зайти в бабушкину комнату, и, увидев выражение ее лица в тот момент, понял, что лучше никогда ее не расспрашивать об этом существе. Впрочем, это был единственный тайный момент между ними. В остальном же никаких секретов у них друг от друга не было.

Очень разные, они чувствовали друг друга настолько полно, что порой для понимания хватало одного только взгляда. Это чудесное свойство нередко выручало их в разных ситуациях, да и просто радовало ощущением тесного родства.

Глава третья

Вот и в этот день, когда все взрослые разбежались по своим делам, а Мишка валялся в постели с небольшой температурой и заложенным носом, бабушка Соня, без слов понимая, какие желания возникают у него в его светлой головке, тут же, ничего не спрашивая, мчалась исполнить их. Вы, наверное, и сами знаете, как это важно, когда рядом есть близкий человек, готовый взять на себя все заботы в трудной ситуации.

Так вот, мальчик болел уже четвертый день. Он, как я уже говорила, был очень живым ребенком, и лежать без дела, даже в таком слабом состоянии, было ему непривычно.  Но поскольку вставать ему не разрешали, а он все-таки был послушным мальчиком, то приходилось находить себе занятия соответственно обстоятельствам. Он уже перечитал свои любимые книжки, связал одну ажурную салфетку, придумал пару новых рецептов и сейчас лежал в задумчивости. Чем бы заняться? Бабушка Соня, уловив его безмолвный вопрос, собиралась было спуститься на кухню, чтобы отвлечь его очередной чашкой горячего чая с малиновым вареньем, как неожиданно, с еле уловимым ароматом сирени, в детской комнате стала проявляться уже знакомая нам призрачная женская фигура.

- Ты, как всегда, вовремя, - ворчливо произнесла бабушка Соня и остановилась на полпути.
- Привет! – Мишка радостно приподнялся на кровати и сел, облокотившись на подушку. – Бонька, а кто к нам пришел! – весело закричал он, и все услышали поскуливание щенка за дверью.
- Трусишка, - пробормотало привидение, сделало один круг по периметру комнаты и приземлилось в кресло, стоящее у окна. – Ну что, мои дорогие, соскучились по мне?
- Конечно! – воскликнул мальчик, а две женщины с удивлением повернулись к нему.
- Ты ее слышишь? – бабушка Соня почувствовала слабость в ногах и беспомощно присела на краешек кровати.
- Как тебя, бабуль.
- Это должно было случиться. Чему ты удивляешься, Соня? – призрачная женщина укоризненно посмотрела на старушку.
- Ты же знаешь, что я обо всем этом думаю!
- Знаю, но это ничего не меняет. То, что должно произойти, случится в любом случае, независимо от нашего желания. Согласна, что наш случай не совсем обычный, все-таки мальчик, да еще и блондин, - загадочно произнесла прозрачная сущность и повернулась к Мише.

Ребенок сидел на кровати, обхватив руками согнутые колени, и с удовольствием слушал разговор женщин. В его синих глазах не было ни капельки страха перед непонятным явлением, а одно лишь детское любопытство.

- Ты ведь не боишься меня, малыш?
- Нет, конечно! Почему я должен бояться своей прабабушки?
Женщины опять переглянулись с удивлением.
- Откуда ты знаешь, что это твоя прабабка? – спросила бабушка Соня.
- Ну…. Я видел ее фотографию в твоем красном альбоме. Там прабабушка в смешной розовой шляпке и вот в этом зеленом платье сидит на диване рядом с веселым парнем.
- Горазд же ты фантазировать, внучок! Фотография-то черно-белая! И на ней нигде не написано, что это за люди!
- Вовсе не черно-белая, бабуль, точно цветная. Я еще помню желтый платок, торчащий из кармана парня. Кстати, это ведь мой дед и твой старший брат, да, ба?
- Тебе, наверное, это мама рассказала? Хотя… нет, она не могла, она сама этого не должна знать, этот альбом я никогда никому не показывала. Он же лежит на чердаке в моем старом сундучке, а ключ от него только у меня! Что же это такое? – бабушка Соня подскочила с кровати и стала мелкими шажочками нервно ходить по комнате, растерянно посматривая то на даму, сидящую в кресле, то на Мишку.
- Это судьба, Соня. Только и всего.
- Судьба, которую я не пожелаю ни одному человеку! И ведь как хорошо у меня получалось! Маришу уберегла, обеих внучек тоже! Но Мишка-то! Он же вообще не должен был ничего узнать!

Маленький кулачок бабушки Сони звонко стукнул по первому попавшемуся ей по дороге предмету. Им оказалась деревянная столешница Мишкиного письменного стола, на которой выстроились в ряд пузырьки и разноцветные коробочки с лекарствами. От неожиданного удара они возмущенно подпрыгнули.

- Хватит причитать, дочь моя! Ну-ка, собери сопли! А то я не посмотрю, что ты не юная барышня, огрею тебя ремнем! Ишь, вершительница судеб! – прабабка разошлась не на шутку, закружилась вихрем по комнате, сжала кулаки, затопотала прозрачными ногами.

Бонифаций за дверью заскулил еще громче. Мишка бросился к бабушке Соне, встал перед ней, закрыв ее своим детским телом, и закричал громко:

- Прекратите этот базар, Прасковья Матвеевна! Сядьте на свое место, иначе вызову ваших родителей!

Привидение от неожиданности зацепилось за люстру и нелепо рухнуло вниз, мелькая пятками. Бабушка Соня тихонько хихикнула за спиной Мишки. Бонька издал еще один визг и озадаченно притих.

- Наша кровь, Мелитопольская! – с гордостью произнесла прабабка и послушно опустилась в кресло. – Ложись уж, Михаил, нечего босыми ногами на холодном полу стоять!
- А ты не будешь больше кричать на бабушку Соню? – грозно спросил Мишка.
- Не буду, не буду, - мирно улыбнулась старушка. – Защитник, скажите пожалуйста!

Мальчик поцеловал бабушку Соню, пригладил ей растрепавшиеся волосы, и лег на кровать. Бабуля заботливо подоткнула ему одеяло и присела рядом. Прасковья Матвеевна внимательно смотрела на мальчика, о чем-то усердно размышляя. Через пару минут она перевела взгляд на дочку и одобрительно ей кивнула.

- Начинай, Соня. Отступать тебе теперь некуда, сама видишь, – и прабабка заерзала, поудобнее устраиваясь в кресле. Со стороны это выглядело довольно забавно.
- Ну что ж, - растерянно пробормотала бабушка Соня, - видно, и правда пришло время.

Она поправила очки на носу, откашлялась и продолжила:

- Я расскажу тебе, Мишенька, историю твоей семьи. Не думала я, что так рано придется это делать, но, - бабушка Соня со вздохом взглянула на гостью, - деваться мне некуда. Слушай же...

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/09/09/662