Юсуп! Отголосок Войны... Роман 1-7

Юсуп! Отголосок Войны...  Роман 1-7

1."Жизнь прожить,не поле перейти."
Глава 7
Незрелая любовь комком в душе

    Юное сердце незрелой в любви Аноры было покорено,
и поэтому она в последнее время изливала в письмах всю
её любовь ко мне. Я стал понимать, что она взрослеет на
глазах, или же это за неё делала война, о которой я не хочу
писать и не буду. Этот страх за выживание тарабанил меня
по голове, я должен вернуться после войны, найти её и свое-
го сына Юсупа. Но как бы ты не писал о войне, ты видишь
всё, что происходит, огонь и смерть невинных жителей. И
ты хочешь иметь отдушину, хоть несколько раз читать и чи-
тать её любовное письмо, прижимая с любовью в кармане
близко к сердцу. Ты понимаешь, что совершил бесчестный
поступок по отношению к ней. Она была тогда ребёнком и
доверилась тебе, она-то сейчас понимает, работая в санча-
сти, как я надругался над ней. Она уже не тот ребёнок, кото-
рый ходил за мной, как на поводке. Я много раз, а может, и
в каждом письме извинялся за это. Может быть, она и про-
стила меня. Никогда ей не писал о войне и о своих опасных
заданиях, где каждую минуту нахожусь лицом к лицу со
смертью. Как перед моими глазами убивают моих друзей, и
что мне становится страшно за то, что я не смогу её больше
увидеть, обнять и насладится её ароматом кожи. Нет, мы не
созданы для того, чтобы умереть, так иногда вкрадывалась
уже чужая мысль. Хотя был здоровый, сильный мужичок.
Сделано было достаточно и имел несколько наград, никогда
не задумывался на поле боя: ускользнуть или же оставить в
беде солдата-бойца. Сам бросался в бой, когда можно было
в этот момент заменить себя кем-то. Нет, я не искал смерти,
а наоборот, знал, что мной будет сделано гораздо больше
пользы, чем молодняком, которых мне послали в мою раз-
ведгруппу, в которой была уже и девушка лет восемнадцати,
её звали Настенька. Беленькая, маленькая, конопатая, она
была снайпером. Однажды, когда мы находились с ней на
задании, бомбило всё вокруг, и я непроизвольно накрыл её
своим телом. Но когда успокоилось, мне не хотелось под-
ниматься или же отползать от неё, я чувствовал аромат ду-
хов Аноры. И этот благоухающий аромат подействовал и
на мою боевую головку, которая увеличивалась, упираясь в
неё. Не понимаю, как она могла обернуться ко мне под моей
тяжестью, но мы уже как клещами вцепились друг в друга
губами. Она шептала: «Возьми меня, чтобы я не досталась
фрицу», сама же расстёгивала другой рукой гимнастёрку. Я
немного опешил, но разве можно справиться с ним, который
так и хотел вползти в неё. И с нежностью потянулся к ней,
стаскивая всё, что мог снять. «Неужели она девица?» Я полу-
чил огромное удовольствие и больше не тронул, я вспомнил,
как изнасиловал свою любовь впервые, которая из страха и
боли ничего мне не могла сказать, только визжала как ма-
ленький щенок от боли. Нет, больше никогда не позволю я
себе издеваться над женщиной. Я помог ей одеться, нежно
поцеловал, и мы поползли дальше. Я за собой только чув-
ствовал её болезненные всхлипы. Мы спустились за овраг,
там была большая труба. Мы немного переждали, пока она
оклемается. После этого я старался всегда её брать с собой.
Так как у нас говорится, совмещать приятное с полезным,
плюс ко всему она была отличный снайпер. Я не позволял с
ней вытворять то, что делал с Анорой, и вскоре заметил, что
это вторая любовь. Неужели эта маленькая девчонка вытес-
нит мою Анору, так думал я несколько месяцев спустя после
сближения. Но когда приходило письмо, я уходил в себя и
несколько дней не мог подойти к Настеньке. Однажды она
подошла сама. «Что-то не так, ты стал избегать меня?» Она
нагнулась в то время, когда я читал письмо Аноры и заме-
тила красную помаду. «Нет, всё нормально, я тебе разве не
говорил, что у меня есть жена и сын?» «Да, и несколько раз,
но сейчас война, и мы здесь пока живые-невредимые, и надо
жить сегодняшним днём. Я так соскучилась по твоим ласкам,
давай встретимся сегодня ночью». «Ты знаешь, я беспоко-
юсь, если ты забеременеешь, то я лишусь не только тебя, но
вся моя группа лишится такого снайпера, как ты, тебя нуж-
но будет послать домой». «Разве ничего нельзя придумать?
Давай будем предохраняться, если не хочешь меня потерять,
ведь есть много способов». Я посмотрел на неё и подумал:
«Неужели она предлагает мне что-то ещё? Нет, ни за что...
хватит портить девичьи судьбы». Я думал, но ничего не от-
ветил, лишь кивнул ей и сказал: «Встречаемся в одиннадцать
вечера, мы должны идти на задание, а там поговорим, у нас
будет возможность». Я понимал, что наше задание с две-
надцати, и у нас есть час любви, о которой сам мечтал. Мы
встретились и пошли по уже знакомой нам дорожке, по тро-
пиночке через овраг, но до прохода через трубу я её остано-
вил. Здесь много елей, и можно было скрыть свою любовь от
постороннего глаза. Мы присели, стали целоваться, но разве
этим могло бы завершиться? Я чувствую, что скоро заканчи-
ваю, даю закончить и ей, как вдруг она достаёт скомканный в
её левой руке платочек и показывает мне. Я понял, к чему она
клонит. Я освободился туда, мне стало неприятно: это было
впервые, как будто бы ничего и не было, я не почувствовал
той страсти, с которой ею обладал раньше. Она заметила, что
мне не понравилось, стала целовать, уже тихо говоря: «Будь
что будет, одна жизнь, и никогда не знаем, вернёмся мы с
задания или нет, бери меня, как хочешь!» Я был удивлён её
словам, но даже и в мыслях не подумал над ней надругаться.
Я продолжил тарабанить несколько раз и заметил, что она
увеличила свои обороты. У меня крутились в голове её сло-
ва: «Бери меня, как хочешь!» Неужели эта девчонка, которая
недавно стала женщиной, знает и большее? Час любви для
меня был достаточным, я всё же не тот парнишка, который
мог висеть всю ночь над Анорой, я помню, по восемнадцать
раз, а может быть, и больше. Тем более военное положение,
недоедание, тяжёлый бросок по нескольку километров в
день изнашивали организм, но я стал замечать, что продол-
жительность полового акта у меня увеличивается в три раза.
Значит, сам созрел, как мужчина, и знал, когда завершить,
удовлетворяя партнёршу. А на счёт того, что она мне пред-
ложила, я всё же оставил эту идею, потому что были бои с
наступлением, и наша разведгруппа находились уже в Поль-
ше, и здесь были доступные женщины, проголодавшиеся в
сексуальном плане. Настеньку держал как снайпера. И если
не находил, кем заменить, то подходил к ней, боясь всегда,
что она может забеременеть. Она ревниво смотрела на меня,
когда я отлучался подолгу, хотя ей я объяснял, что иду на
задание, но она-то понимала, что на задание я брал всегда
снайпера. Когда женщина ревнует, то на многое пойдёт, но
не в нашем случае, хотя с неё я мог бы сорвать и большее...
Я долго с ней занимался любовью, не допуская лишнего, она
же всячески толкала меня, склоняла на что-то большее. Но у
меня перед глазами был эпизод из первой любви, когда моя
Анора ползала, обнажённая, на четвереньках, искала серёж-
ку, и как я её развратно изнасиловал, когда ей было всего
тринадцать лет, а мне семнадцать. Она же думала, что так и
должно было быть. Мою первую любовь никогда не забуду.
И я думал в те минуты, что никогда не испорчу больше де-
вушку, пускай не знают пошлость, хотя здесь, где мы нахо-
дились, это было сплошь и рядом. А может, здесь, в Польше,
всё это было в порядке вещей, такая сексуальная вольность?
Женщины попадались мне очень темпераментные. И за бан-
ку тушёнки, сгущёнки или ещё чего-нибудь мог бы висеть,
как лампочка, над ней, сколько желал.


http://www.proza.ru/2015/12/05/1760
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2015
Свидетельство о публикации №215120501760