Савелий Петрович!

"Сколько ни тряси, последняя капля всегда в штанах",- подумал Савелий Петрович, покидая туалет. Эта феерическая мудрость застилала воображение. Откровенно говоря, мудрость могла быть как бы вовсе не при делах! В голове происходили таинственные процессы, вызывавшие шатание стен и мерзкое прогибание пола под ногами. Пару раз даже пришлось останавливаться, держась за близкую стенку коридора. Объяснение имелось простое, тяжёлое похмелье, как следствие вчерашнего неумеренного потребления спиртного. А вот сейчас приходил час искупления грехов былого! "Господи"!- вырвалось у страдальца,- "за что наказуешь мя?" Молоточки боли били в виски, а в темечко, похоже, долбил тот самый сумасшедший дятел, который у автора Заходера "уселся на подушку, и ну, долбить в макушку"!
"Слава Богу",- подумалось Савелию Петровичу,- "что не явился с похмелья большевик, что-таки  залез на броневик! Который носил большую кепку и не произносил букву Р! "Всё", - уяснил  Савелий,-  "я сошёл с ума, какая досада!" Пол стремительно ушёл из-под его ног, голова ощутила жутко твёрдое покрытие, а мозги удобно растеклись, как Бояновские белки, по древу! Пришёл наш Петрович в себя от того, что ощутил холод в области шеи и мурашки в ногах! Глаза его с трудом, но, открылись. Перед ним в трюмо большого формата предстала совершенно дикая картина. На малом стеклянном столике, погружённая шеей в хрустальную ладью с фиолетовой жидкостью, стояла голова. Волосы у неё были чисто обриты, брови отсутствовали, сиреневого цвета веки лишены ресниц, губы рта жёстко прихвачены четырьмя хирургическими зажимами Пэана, а в нос уходили идущие сзади по затылку, гибкие, пропущенные выше ушей, тонкие красные трубки! Самое мерзкое в этом зрелище было то, что несчастный узнал в диком зеркальном отражении собственную голову! Сознание его помутилось, глаза закрылись, мозг, не справившийся с нахлынувшими ощущениями ужаса, угасал!
Сознание оставило останки Савелия Петровича! "Всё смешалось в доме Облонских!" «"мешались в кучу кони, люди!" "Смеясь, человечество расстаётся с ужасами прошлого!" "Есть ли жизнь на Марсе? " Щёлкающий звук хлыста прервал этот почти Маодзедуновский цитатник! Надо было бежать вперёд и подкладывать под очередной каменный блок пирамиды бревно. Сотни рабов тащили тяжеленный камень. Каменоломни были далеко, но готовые блоки сперва сплавляли по Нилу, а затем доставляли к месту строительства. Простейшие механизмы, да неограниченные людские ресурсы шли в дело. Как попал в число героических строителей пирамид Савелий Петрович, было ему совершенно неведомо! Жили под тростниковыми навесами, для еды была каша из полбы, да просяное пиво. Водой обычной не баловали, а где её возьмёшь для сотен тысяч работяг посередине пустыни? Портится быстро, да и лучше пивом кувшины огромные залить! Оно от солнца только крепче станет! Подложив бревно, прибежав назад и впрягшись в сплетённую из тростника тягу, Савва подложил подобранные им накануне высохшие листья пальмы под лямку, что бы не так сильно натирать плечо, и потянулся вперёд. Солнце уже было достаточно высоко, а работать на нём с половины дня и часов до пяти никак и  решительно невозможно. Египтяне умели считать и просчитывать, а смерти от ожогов и солнечных ударов были им не нужны! "Перерыв", - объявил тот, кто исполнял обязанности местного прораба!  Все кинулись искать тени от солнца в тени пирамиды! Пошёл в тень и наш герой, укрыв голову фартуком. Кстати, это  была его единственная одежда! Внезапно под его ногами зашуршал песок, и Савелий провалился в прохладные недра. Над ним была вода, зелёная, солоноватая и прохладная! "Хорошо-то как",- в первые секунды подумалось мужику, а затем перестало хватать воздуха. Судорожно забив руками и ногами, извиваясь всем телом для придания скорости, Савелий устремился вверх. Ах, вот и оно, столь искомое воздушное пространство! Оглянувшись вокруг, Петрович, увидев белый песок недалёкого берега, поплыл туда. И вот уже он вольготно лежит на тёплом камне, как нарочно оставленном у самой воды! Ушла тревога за себя и своё будущее, всё вокруг говорило: "Спи спокойно, дорогой товарищ!" "Мы сами, родимый, закроем орлиные очи твои"! Говорят, что Владимир наш Ильич, который Ленин, при этих словах скромно смахивал набегавшую слезу и оммакивал накрахмаленым платком повлажневшие глаза! Лежалось хорошо, даже задремалось! А проснулся Савелий Петрович от резкого хлопка плети надсмотрщика. Открывать глаза и уходить из чудесного сна вовсе не хотелось, но бич, сделанный из кожи гиппопотама, был слишком серьёзным аргументом. Дальше пошло вовсе невиданное. "Дывись, хлопцы, якись арап", - точно явилось полной неожиданностью!- "Грицко, погладь селюка плетью, будь ласка"! От неожиданности полной Савва даже вскочил на ноги! На прибрежном песке, сдерживая гарцующих коней, стояли два здоровенных мужика, одетых явно не по сезону! Сапоги, заправленные в них синего цвета широкие шаровары, серые свитки, одетые на сермяжные рубахи и бараньи кожуха украшали пришельцев! Завершали костюм смушковые папахи с алым верхом и красной же кистью,свисавшей на левое плечо. Кривые, похожие на ятаганы сабли, пара пик, вот и всё оружие кавалеристов, на вид которым было лет по сорок! "Здоровеньки булы, шановнии добродии",- прокричал тут Савелий Петрович, чем явно привёл в смущение аборигенов!  "А скажи нам, откуда ж  ты, пан, на нашем протоукрском языке размовлять цикаво так выучился?  На козака ты никак не похож, смотришься кроликом  еврейского разлива! Мы тут недавно яблочко по тарелочке катали, даже в 21 век забрели, так там один такой был, но в стране дикой, к нам отношения вовсе не имеющей"! О, телефон звонит! Да, я! Соседу тут нашему плохо! Конечно, с ним посижу прямо до вашего приезда! Всё, жду! Савелий Петрович! Эко вас, сироту,  угораздило! Головой в трюмо! Поскользнулись что ли? Вот ускочив, так ускочив!