Ленинград. Новые лица

     Любовь к городу прирастала и любовью к людям, населявшим его. В институте генетики и разведения животных, куда я бегал, чтобы приобщиться к науке и, где, с 1982 года обучался в аспирантуре, я познакомился с Володей Шестаковым, выпускником кафедры генетики в Ленинградском университете. Именно он, снял излишнюю боязнь, обеспечил мои посещения занятий на кафедре генетики. Володя работал в паре с Олегом. Олега я видел даже чаще, чем Володю. Последний всё время отвлекался. То тараканов по ресторанам травил, то ещё какой-нибудь приработок. Перепало от его занятий и мне. Дело в том, что тем, кто травил тараканов, давали поесть на кухне. Великое дело для вечно голодного студента! Не смотря на редкость встреч, Володя успевал помогать мне с врастанием в Ленинград. Так, в частности, он ввёл меня в круг людей – по большей части, это были выпускники кафедры генетики – которые увлекались йогой и восточной философией. Но, помимо философии, они сопровождали восточными сладостями – вот это принималось мною без всяких предварительных условий!
     Шеф Володи, став парторгом, тоже где-то всё время пропадал. В результате не удалось им обеспечить экспериментальную основу для диссертации. И Володя аспирантуру не закончил. Теперь он находится между Россией и Америкой, где живут его дочери. А вот с Олегом мы встретились в 1982 году в Царском Селе, когда я поступал в аспирантуру! Более того – он меня туда двигал. Принеся моему будущему шефу в виде «взятки» литровую банку черники!
      Кстати сказать, в аспирантские годы я встречался и с Володей. Дочери его тогда были ещё малы, и он снимал в Комарово дачу в зимнее время. В снежные дни это были божественные прогулки на лыжах!
     Давал встречи и сам институт, в котором я учился. У меня появились новые друзья. В общежитии я жил с парнями из моей учебной группы: Лёшей Ганзой, Борей Юдилевичем, Олегом Старченковым и Радиком Лапицким. Радик, правда, в нашей группе не числился, но учился на нашем же потоке и тяготел в дружбе к нашим парня. Позже – уже, и после института, и после Армии, Радик женился на одной из сестёр Лёши Ганзы.
     Олег Старченков какое-то время – пока учился в аспирантуре, по-видимому, – ещё поддерживал связь с нами, но затем как канул.
     Появились друзья и из других групп потока. Это, прежде всего, Егор Ким и Виталик Хван. После первого года моего пребывания в институте Виталий поддержал мою идею смотаться на три-четыре дня в Таллинн. Старый Таллинн доставил мне массу новых ощущений и помог выкристаллизоваться моим чувствам по отношению к Ленинграду.
     Тем же летом я смотался и в деревню в тайге в Республике Коми.
     Появились, в среде почитаемых, и преподаватели. Это, прежде всего, заведующий кафедрой птицеводства, на которой специализировалась наша – третья –  группа потока, доктор наук Сильвестр Иванович Боголюбский и его заместитель кандидат наук – в пору моего прихода в институт –   Павел Павлович Царенко. Они оба были руководителями моего диплома, который пришлось делать состоящим из двух частей. У каждой из частей был свой научный руководитель. Сильвестр Иванович возлагал на меня большие надежды в связи с зоотехнической наукой. Надеюсь, что я их оправдал. В конце жизни он болел, и я виделся с ним мало. А вот с Павлом Павловичем виделся регулярно. И даже в волейбол пару раз играл! Надеюсь, что ещё увижусь не раз, дай ему небо здоровья.
     Бывали и совсем уж экзотические встречи и знакомства. Как-то в пивном баре – в редких случаях я бывал и в таких заведениях – мы с Виталиком Хваном познакомились с мужчиной, как выяснилось, большим любителем города Пушкина. Так тогда называли Царское Село. Мы оказались в его двухкомнатной квартире, где он проживал с женой. Жена была в больнице, и мы курили прямо в комнате. Мужчина читал нам стихи из архива отца, ставил пластинки из своей коллекции и в конце встречи прочёл нам с Виталием «Луку Мудищева» Баркова. Разлучить нас в тот день смогло только то, что мы искурили не только все сигареты, но и все окурки, имевшиеся в квартире! Потом, если не ошибаюсь, мы виделись ещё один раз. В компании был и Егор Ким.
     Несколько новых встреч произошло и в аспирантские годы. Это, прежде всего, Елена – аспирантская подруга жены. Она была дочерью научных сотрудников. Поэтому её образование значительно отличалось их модулирующим действием. Ко времени нашего знакомства, она не только защитила кандидатскую диссертацию, но весьма с вескими основаниями подходила к диссертации докторской.
     Помимо этого она была значительно продвинута на ниве искусства. Сама писала стихи.
     Она оказала сильное воздействие, и на мои научные устремления, и на вне научные занятия.
     И, конечно же, это встреча с моим научным руководителем! Ко времени, когда я с ним познакомился, он выглядел, как древний грек. Или древний римлянин? В общем, у него были седые волосы на голове и седая же борода, аккуратно подстриженные. Мы познакомились довольно быстро, опять же во многом благодаря Олегу Юрченко, который меня знал еще со студенческих лет. Довольно быстро мы и сошлись, когда я уже учился в аспирантуре. Владислав Борисович, – так зовут моего научного руководителя, –  относился ко мне с доверием. Это доверие нельзя назвать полным, так как Владислав Борисович не без боязни доверял мне дорогое шведское оборудование. Но он переводил всё в полушутливую форму и на наших отношениях это не сказывалось. Я узнал и о том, что Владислав Борисович пишет стихи и живопись. Поэтому, он относился с пониманием  к моим потугам на ниве искусства.
     Мне повезло в жизни и в том, что я нахожусь сравнительно недалеко от моих друзей и знакомцев и, к тому же, в столице страны, и потому могу видеться с ними сравнительно часто. То я к ним приезжаю, то они ко мне. Я надеюсь, что это будет длиться и длиться. Было бы только у всех нас здоровье. Чего я всем участникам новеллы желаю.