Инженеры

Обращаюсь к вам за помощью. Никак не могу припомнить, – может быть, вы мне подскажете: кто впервые назвал писателей инженерами человеческих душ? Кому пришло в голову уподобить гуманитариев технарям и настоять эту адскую смесь в одном флаконе? Мне кажется, что такая инженерная метафора отдает стилем советских тридцатых годов, с их индустриализацией и коллективизацией, закручиванием гаек и превращением одушевленных людей во внешне неотличимые друг от друга винтики государственной машины, чьи поршни и шестеренки потребовали обильной смазки кровью многих и многих граждан. Короче говоря, чем-то зловещим, даже не горьковским, а скорее сталинским, веет от такого определения писательской профессии. Подобного рода инженерия способна в большей степени уродовать и калечить души, нежели их совершенствовать и развивать.

Во всяком случае, от этих зловещих ассоциаций никак не удается отделаться при мысли о человеческих судьбах писателей в советскую эпоху, да и в постсоветскую пору тоже. Сколько жизней загублено, сколько книг не нашло своевременно своих читателей, а скольким произведениям вообще не суждено было увидеть света. А с другой стороны, сколько чернил было израсходовано на письменное прославление режима, равнодушно расходовавшего кровь собственного народа. Какие груды политической макулатуры, намного превышающие легендарные «сто томов моих партийных книжек» злополучного Маяковского, громоздились на полках книжных магазинов всего Советского Союза и до сих пор пылятся, как ненужный хлам, в закромах библиотек. И, наконец, как забыть поистине анекдотический симбиоз партийца-идеолога и писателя-инженера в одном лице, бровастом и тугощеком, с комической важностью взиравшем с фотопортретных вклеек многочисленных печатных опусов четырежды героического автора «Малой земли» и прочей большой воды пустословия – приснопамятно дорогого Леонида Ильича? Вот к чему приводит насильственное внедрение инженерных методик в процесс духовного творчества. Впрочем, пример оказался, как видно, заманчивым, ибо даже такой выходец из партии, как всем известный демократ Борис Николаевич, тоже, помнится, грешил беллетризованной политмемуаристикой.
   
Следует ли после этого удивляться тому, что многие наши писатели, особенно старшего и безнадежно устаревшего поколения, если даже и перестали быть казеннооплачиваемыми инженерами человеческих душ, то всё же по-прежнему остались инженерами в душе, демонстрируя уникальный технологический подход – не изменение внешней среды в соответствии с нуждами людей, а собственную приспосабливаемость к политическому окружению и историческому моменту. Да уж, такая душевная конструкция является наиболее прочной и жизнеспособной, хотя мало кто скажет, что подобная жизнь может послужить достойным примером для кого бы то ни было.

Но не будем чересчур строго судить этих людей, а постараемся понять, что довело их до жизни такой. И знаете, где коренится ответ? В самом слове «инженер», точнее – в его пагубной латинской наследственности, в корне ingenium, означающем врожденные свойства ловкости, хитрости, ума, изобретательности. О, если бы дело сводилось лишь к изобретению увлекательных сюжетов, эффектных приемов, новых художественных форм!.. Увы, зачастую вся эта ловкость и сметливость бывала направлена на обеспечение себе завидных материальных благ ценой идеологического обслуживания правящих режимов. И я думаю, что именно тогда народное выражение «кривить душой» было, из соображений благовидности, переиначено в инженерные операции над человеческими душами. Право же, такая задушевная ловкость в чем-то сродни чичиковской афере с мертвыми душами, хотя души преимущественно умерщвляло само государство, а мобилизованные им инженеры лишь помогали властям в подборе соответствующих формулировок, вроде «Если враг не сдается, его уничтожают» или «Союз нерушимый республик свободных».
               
Итоги этой инженерии мы подводим до сих пор. Иные из прежних инженеров всё еще не сдают своих высот, просто поменяли флаг, весьма преуспев в сочинении новых гимнов на старую музыку. Бывшие баснословные коммунисты оказываются вдруг демократами, патриотами и даже дворянами, а на самом деле просто были и остаются придворными. Это – как в математике: число может менять свой знак, но по модулю оно остается одним и тем же. Эх, дядя-недотепа, японский городовой!.. Вот именно таким инженерам и хотелось бы, злоупотребляя представившимся случаем, послать небольшой лиро-эпический привет.   

Человеческих душ инженеры,
Трубадуры побед и геройств
Слишком часто являют примеры
Прирожденных сомнительных свойств.
То словесность для власти служанка,
То ударилась вся в барыши.
Изворотливость – это изнанка
Человеческой пошлой души.

Расторопные хамелеоны,
Политических градусов ртуть,
Те, кто в партии был в годы оны,
Вновь сегодня находят свой путь,
И с врожденной смекалкой лукавой,
Задуряя народа умы,
Воспевают владыкам во славу
О единой России псалмы.

Неужели же вам не противно,
Что культуры так скуден улов:
Не нашлось для российского гимна
Новых авторов, лучших стихов?
Смысл какой-то невнятный и куцый,
Ритм железный проржавел насквозь.
Из старья инженерных конструкций
Ничего не построишь, хоть брось.

Обанкротились вы, инженеры,
Набивая кубышки свои.
Никакой не осталось к вам веры
И ни капли народной любви.
Не постигли вы русскую душу,
Хоть и врали о ней от души.
Пыльной грудой бумаги бэушной
Тлеют ваших томов тиражи. 

Для души не нужны инженеры –
Это все-таки вам не завод.
Прежней или новейшей химерой,
То бишь партией наоборот,
С толку сбить никого не удастся,
Стиль казенный сердца не влечет.
Вдоволь вы исписались – и баста!
Дать пора инженерам расчет. 

Середина 2000-х гг.