нам нужен кислород. 21

- Скоро закат, – Бер несколько раз сильно подтянул плечи к голове, затем резко опустил их, пытаясь размять затекшие мышцы, - Эй, ты что, храпишь? – и толкнул рукой своего напарника. Айронс действительно спал, поэтому неожиданный толчок пришелся некстати.
- Что происходит? – Капитан выпрямился и попытался потереть лицо руками, забыв, что он в скафандре.
- Ничего не происходит. Мы по-прежнему заперты внутри. Я уже рассказал тебе всю историю своей жизни и с удивлением обнаружил, что ты спишь.
- Бессонница. Буря подействовала усыпляюще.
- Скоро закат. Нам пора ехать.
Айронс посмотрел на показания хронографа. Берроуз был прав. Солнце на Марсе садилось быстро, после чего наступала кромешная тьма и невыносимый холод. Оба космонавта порядком устали. Треть проведенного в марсоходе времени их трясло, словно игрушечную машинку. Затем наступило томительное затишье, периодически прерываемое легкими толчками и скрежетом по обшивке корпуса. Космонавты могли только сидеть, не имея возможности даже выпрямить ноги или встать во весь рост, и ждать. Главное, они израсходовали почти половину кислородной смеси в запасных баллонах.
Наконец, в радиоэфире  раздался голос дежурного. 
-  «Анжелика» вызывает «Кателенец-три». Прием. Как слышно? 
- «Кателенец-три» на связи. Слышу отлично.
- Путь чист. Ураган вышел за Внешний периметр. Конец связи.
- Понял. Продолжаем путь. Конец связи.
Из недр марсохода выплыли спрятанные устройства. Затем Айронс проверил состояние марсохода: ураган не повредил его оболочку. Машина легко стронулась с места и на максимальной скорости двинулась в направлении Корпуса.
- Ну что, ты договоришь или нет?
- Лучинский не мог бросить начатое дело, - напарник легко продолжил прерванный на рассвете разговор, точно прошло всего несколько минут. –  Я не знаю наверняка, какую роль он играл при жизни Рофаля, но уверен, что замешаны оба. Это ясно из контекста Дневника. Скорее всего, Рофаль разрабатывал специальную вакцину для космонавтов, которая замедляет процессы потребления организмом кислорода с минимальными побочными эффектами. Лучинский помогал ему. Рано или поздно Гаранин узнал о секретном эксперименте. Рофаля отстраняют от всякой деятельности, суд выносит решение, но его оставляют на Марсе только потому, что он слишком стар для межпланетного перелета. Весьма удачно, что внезапно открылась болезнь Лучинского, из-за которой Гаранин не смог разделаться и с ним.
- Лишить Первую базу двух ведущих специалистов одновременно нельзя, но Лучинский перестраховался. Скоро про него все забыли, и он получил возможность продолжить в одиночку работу над препаратом или чем там еще.
- Точно.
- По-моему, он пожертвовал своей жизнью только лишь бы превзойти Рофаля.
- Он пожертвовал не только своей жизнью. Рофаль пишет в Дневнике, что только подобрался к тому, чтобы записать полную химическую формулу вакцины. В будущем он планировал передать ее в наземную лабораторию для более детального изучения. Лучинский поступил иначе. Он осуществил практический опыт прямо здесь.
- Он поставил опыт на нас? Сразу на людях?
- Это очевидно. Помнишь первые смертельные случаи от удушья?
- Тогда я летал на Венеру.
- Погибло двое молодых людей. В тот день они производили ремонт вентиляционной системы где-то в подземных лабиринтах. Все шло хорошо, пока они не отправились в погрузочный отсек через двор.
- То есть в скафандрах?
- Да. Они перекрыли кислород сами себе и пытались освободиться от гермошлемов. Никто не успел помочь им. Тогда точно не выяснили причины случившегося, все списали на несчастный случай. Новых инцидентов не возникало, поэтому скоро дело замяли.
- Следующим был Месси?
- Уорвик. – Голос Айронса впервые за время разговора задрожал от волнения. – Даже сейчас я не могу представить, что Лучинский мог совершить такую жестокость. Он поставил эксперимент на человеке, который согласился быть машиной, чем вообще не существовать. После всех операций от него осталась лишь голова и мозг.
- Значит, он не сошел с ума?
- Его мозг мог странно отреагировать на вакцину. Он не умер, а свихнулся, чбежал с Базы и прятался, пока хватало сил. Прятался от…Лучинского.
– Мерзавец! Как он мог погубить Уорвика?
- Не могу представить, что испытывал Уорвик в те месяцы.
– Он один из лучших космонавтов-летчиков, - проговорил Берроуз, отчего Айронс вздрогнул. Он вспомнил настойчивую просьбу Паралюша забрать Уорвика.
- Последними стали Месси и Аппенг, но он ошибся в расчетах. 
- Ты знаешь, почему Аппенг выжил?
- Моя вина. В течение года Аппенг спускался в долину Маринера, чтобы научиться дышать без гермошлема. Состав атмосферы в долине уже пригоден для дыхания.
- Невозможно! Я не могу сосчитать, сколько Правил ты нарушил!
- Ты знаешь, что меня не устраивает план Программы терраформации. Цель эко-лабораторий – создать среду, пригодную для жизни человека. Как это проверить без участия человека? Мы измеряли его биотелеметрические показания до, во время и после. Его жизненные показатели были в норме. Он показал прекрасные результаты.
- И ты ничего не сказал мне?
- Говорю сейчас. Другого раза может не представиться. Мы приехали.
- Растение-вирус  - это тоже дело рук Лучинского?
- Возможно. Думаю, Аппенг случайно перенес на ботинках или скафандре споры растения из долины на территорию Корпуса. В лабораториях развивается много чего из того, что не планировалось. Вирус не имеет отношениям к смертям. Он находится в неактивном состоянии.
- Сейчас важно другое. Нам нужно убедиться, что никто больше не заражен.