Он пришел. Вторая половинка

22 ноября 2015 года

Даллас, Техас, США

08:35

Я рассказал Джейн практически все мало-мальски значимое о себе и о своих отношениях с женщинами. Кроме одной истории, о которой я намеренно умолчал. Почему умолчал? Да просто потому, что посчитал, что вся эта более чем странная история была исключительно плодом моего в высшей степени развитого воображения. Или даже инстинкта самосохранения, который сформировал мыслеформу, чтобы спасти меня от неизбежной смерти от терминального варианта биполярной депрессии.

Мыслеформу Лауры Милфорд Палмер. Не агента Сильвии Сен-Жермен, а именно голливудской полузвезды Лауры Палмер.

В 2000-м, по-моему, году (где-то за год до того, как я расстался со своей первой женой), на экраны телевизоров в США вышел сериал The Artists. Сериал и тогда не очень чтобы известный, а сейчас уже прочно (и, ИМХО, совершенно незаслуженно) забытый. Но почти немедленно (со сдвигом в месяц, не больше) появившийся на российском ТВ.

Перевод был по обыкновению, ужасен, кошмарен и абсолютно неприемлем, но поскольку в сериале было что-то… необычное, я при первой же возможности (которая представилась в сентябре следующего года), купил весь первый сезон. На пиратских дисках, разумеется. В оригинале. То есть, без этого жуткого перевода.

Сериал меня… впечатлил. Этакий гибрид X-Files (ибо мистики хватало) и Без Следа (Without a Trace, то есть), ибо преступления расследовала не сладкая парочка (Малдер и Скалли, то есть), а целый отдел ФБР. Человек пять, по-моему. Или даже шесть. Во главе с Supervisory Special Agent Сильвией Сен-Жермен. Которую и играла Лаура Палмер.

Сериал назывался The Artists потому, что группа Сильвии расследовала преступления, связанные с оборотом предметов искусства и антиквариата. Причем убийства, а не кражи. И по всем Соединенным Штатам, и даже за границей.

Образ Сильвии мне сразу очень понравился. Ибо было в нем что-то неотмирное. И невероятно притягательное. Причем не столько чувственно (тем более, сексуально), сколько эмоционально и даже духовно. Сильвия Сен-Жермен мне напоминала – причем сильно так напоминала – детектива Лилли Раш из сериала Cold Case (Висяк, то есть). Но была сильно улучшенным вариантом последней.

Ибо энергетика Лилли была очень уже депрессивной (как, впрочем, и весь сериал), а энергетика Сильвии – яркой, позитивной и жизнеутверждающей. Как и весь сериал.

Я буквально за неделю проглотил все двадцать пять или около того серий и стал с нетерпением дожидаться выхода на дисках второго сезона. При этом никакого влечения ни к актрисе, ни к созданной ею мыслеформе у меня, разумеется, не было. Мне это и в голову не могло прийти. С моими внутренними проблемами мне только этого не хватало.

А проблемы были серьезные. В том числе, и в отношениях с женщинами. Несмотря на то, что расставание с Ксенией (моей первой женой, то есть) и последующий официальный развод были на удивление мирными и спокойными (хотя Ксюха при желании могла быть той еще стервой), эмоциональная травма оказалась столь же на удивление болезненной.

Я даже всерьез засомневался в какой-либо ценности института брака как такового. Более того, даже моногамных отношений. Во всяком случае, для меня. А в таких случаях я обращался… правильно, напрямую к Господу Богу. К кому же еще… В полном соответствии с принципом первого руководителя, который в меня намертво вбила (в переносном, смысле, конечно), моя мама – в свое время ведущий разработчик информационных систем для предприятий оборонной промышленности СССР.

Обратился, понятное дело, в смиренной (без иронии) молитве. Ожидая ответа, разумеется, в не менее смиренной медитации. Ждал… не так, чтобы очень долго. Всего часа полтора. И дождался. Как говорится, будьте осторожны, когда просите что-либо у Бога. Ибо ведь можете это и получить…

Вопрос мой был прост и незатейлив. «Отец мой небесный, ответь мне, пожалуйста, есть ли хоть какое-то зерно Истины в легенде о «двух половинках»? Есть ли у меня вторая половинка и если есть, то кто она? Или же все это чистые человеческие фантазии и мне не стоит даже заморачиваться думами о счастливой семейной жизни до гроба? В соответствии с чуть ли не общепринятой теперь моделью серийной моногамии…»

Ответ был тоже простым и незатейливым. Убийственно так простым. Чуть ли не в прямом смысле. Нет, никаких голосов я, разумеется, не слышал. И никаких видений у меня не было тоже. Ответ был как… наверное, как просто текст, который появился у меня в голове. Как появлялся текст параграфов моих статей и книг. Что публицистики, сто беллетристики…

«У тебя есть вторая половинка. Твоя Twin Self. Твоя soulmate. Твоя суженая. Её зовут Лаура Милфорд Палмер…»

Я взбесился. И это еще очень мягко сказано. Вот только кинодивы мне и не хватало… Будучи под впечатлением ее игры в сериале The Artists, я в свое время прошерстил все, что смог найти о ней в Интернете (на удивление, не так-то много оказалось, что шерстить).

Поэтому прекрасно знал, что мисс Палмер не то, что не идеальный партнер, но, как бы это помягче выразиться, настолько не подарок, что мечтать (да что там мечтать, даже всерьез думать о совместной жизни с этим…чудом) мог только больной на всю голову сабж. С психикой у меня, конечно, проблемы были (один только терминальный вариант биполярной депрессии чего стоил), но все же не настолько.

Тем более, что к Лауре прилагался довесок. В виде новорожденной внебрачной дочки Paige. «Странички», то есть. Хотя своих детей у меня не было, опыт воспитания оных имелся. В виде ребенка моей первой жены от ее первого брака. Только вот ребенок этот был восьмилетним мальчиком, поэтому я весьма неплохо представлял, что с ним делать. И чего не делать. А вот что делать с девочками (любого возраста), я не имел ни малейшего представления.

В общем, перспектива та еще. Как говорится, жуть в полоску. В крапинку. Причем в квадрате (ибо их двое). Даже, наверное, в кубе. 

Неделю или около того я на Бога был просто феерически зол. Еще неделю просто тихо и обиженно дулся. А потом я… влюбился. Впрочем, даже не влюбился, а полюбил. Лауру Милфорд Палмер, кого ж еще.... Причем не мыслеформу, а реальную женщину. Которую, не знал, конечно, но каким-то непостижимым образом чувствовал.

А поскольку для меня любовь – действие, а не только (и даже не столько) чувство, я, разумеется, тут же задумался о том, что я могу для неё сделать. Впрочем, думать тут было особо нечего. Все лежало, как говорится, на поверхности. Никакой мистики, сплошной здравый смысл.

Кто у нас там мисс Палмер? Голливудская актриса. А что у нас хочет актриса больше всего на свете? Правильно, «Оскара» она хочет. За лучшую женскую роль. А если у неё есть еще и режиссерские амбиции – а они у нее были, что она весьма публично озвучивала не раз, не два и даже не три – то еще и за лучший фильм и лучшую режиссуру. И это как минимум.

Поэтому что я могу ей дать? Правильно, написать книгу. Которая станет бестселлером и на основе который мы с ней напишем сценарий. А она потом снимет фильм. Разумеется, оскароносный. Сложно? Безусловно. Невозможно? Ни в коем случае. Если при поддержке Бога Всемогущего, конечно. И будучи движимым Любовью. Которая, как известно, есть самая могучая сила во Вселенной…

Будучи человеком практичным, я прекрасно понимал, что пока у меня этой книги нет, соваться к кинодиве бессмысленно. Поэтому и приступил к написанию беллетристики. На первые пришедшие в голову темы (будучи непоколебимо уверенным в том, что, как говорится, кривая вывезет). Причем на обоих языках попеременно – и на русском, и на английском. Получалось, скажем так, с переменным успехом. Но процесс, как говорится, пошел. Главное теперь было, чтобы дошел.

Что было совсем не очевидно. И, в первую очередь, потому, что я воспринимал всю эту историю с моей «второй половинкой» с изрядной долей скепсиса. Хотя опыт непосредственного общения с Господом Богом у меня уже был – и немалый – и ни разу не противоречил Его ответу, гораздо более рациональным объяснением всей этой мистики был просто элементарный эффект психологической самозащиты.

Ибо это мое… чувство по отношению все-таки формально лишь к мыслеформе Лауры Палмер действительно зажгло в моей душе довольно-таки сильное пламя, которое и согревало меня, спасая от просто дикого внешнего духовного и эмоционального холода, и освещало непроглядную тьму вокруг – и эмоциональную, и духовную, и даже интеллектуальную, и давало пусть и слабую, но все же надежду на счастье в будущем. И таким образом, спасало Веру. В себя, в Бога, в окружающий мир. В общем, давало мне жизненно необходимую Троицу – Любовь, Надежду и Веру.

Поэтому написание беллетристики так и не стало для меня первым приоритетом. Я по-прежнему был максимально сосредоточен на разработке и развитии моих информационных технологий, разумно считая этот путь куда более надежным способом и выживания, и достижения счастья.

Хотя, если бы меня (как я своих клиентов во время коучинг-сессий) спросили, что бы я стал делать, если бы было, как говорится, «все возможно», я бы честно ответил, что стал бы писать книги и снимать книги вместе с Лаурой Милфорд Палмер…

Понятно, что хранить верность мыслеформе было бы чистейшей воды идиотизмом. Так и до психовозки недалеко. Поэтому, хоть я уже и преодолел острый приступ кобелизма (обычное дело для мужчины после развода), но целибат объявлять не собирался никоим образом.

В общем, познакомился я с очередной психологиней (тем судьбоносным летом мне на этих сабжей почему-то особенно везло). Девушка была примерно моего возраста, и аналогично не обремененная комплексами типа «не ложиться в постель после первого же свидания». Поэтому в моей постели мы оказались… правильно, после первого же свидания.

Секс с Дианой (тем летом мне везло еще и на экзотические имена) был так себе. Хотя и вполне приемлемым для обеих сторон. А потом начались… странности.

«Я бы с удовольствием переехала к тебе» - задумчиво произнесла Диана, задумчиво глядя куда-то в потолок. «Мне кажется, у нас бы получилось»

Я пожал плечами.

«Переезжай»

Ибо кобелизм мне, честно говоря, уже несколько поднадоел. Даже не несколько. В общем, я был уже морально готов к очередной попытке совместной жизни с представительницей прекрасного пола.

«Не получится» - неожиданно тяжело и грустно вздохнула она. «Она не позволит»

«Она?» - совершенно искренне удивился я. «Кто это – она?»

«Я тоже немного мистик» - снова вздохнула Диана. «А она – это мыслеформа. Какой-то женщины…»

Она кратко описала женщину. Похожую на Лауру Палмер. И еще на несколько миллионов женщин.

«Она меня выставит» - убежденно заявила психологиня. «Рано или поздно, но выставит»

С таким отношением даже пробовать было, естественно, бессмысленно. Мы и не стали.

Через несколько лет я в очередной раз надолго уехал в США. Где перешел в католичество. После чего стал постепенно забывать о мыслеформе. Пока не забыл окончательно. Вспомнил только после «сеанса психотерапии» с Джейн. Наверное, просто «за компанию» с другими, гораздо более значимыми историями из моей жизни. Поэтому и не стал ничего ей говорить.

Мои воспоминания были безжалостно прерваны отвратительным звуком дверного звонка.

Джейн проснулась. Недовольно потянулась и столь же недовольно буркнула:

«Кого это там еще черт принес… Поспать не дают… сволочи…»

«Разберемся» - успокоил её я.  Встал, надел халат, оставшийся, по словам Джейн, от её бывшего мужа. Прошел по коридору, подошел к двери. Открыл. Почему-то я совершенно не боялся. Впрочем, в этом районе Далласа криминал был редкостью. Очень большой редкостью.

На пороге стояла миловидная девушка лет двадцати пяти или около того. Очень похожая на Грейс ван Пелт из сериала Менталист. Точнее, конечно, на актрису Аманду Ригетти. Только несколько посимпатичнее. И, возможно, чуть постарше.

В правой руке она держала удостоверение в кожаном портмоне. Знакомое любому, кто просмотрел хоть один американский детектив.

«ФБР. Агент Магдалена ван Хоорн. Мне нужно с Вами поговорить. Не здесь. И это срочно»