Когда плачут окна

(Анне Михайловне Ширяевой, урожд.Устиновой посвящаю)


Зима удалась снежная. Лучистое солнце било в старенькие окна. Мороз разрисовал стекла волшебными узорами: тут тебе и райские птицы, и ветви елей, и даже рогатые олени несутся к Снежной Королеве. Красиво -то красиво, да окна ослепли.

Горячее дыхание протопило маленькое смотровое пятнышко на зимнюю улицу. Ух, какой там мороз! Белые пушистые деревья аж звенят, под ногами у торопливого пешехода такой скрип, что даже здесь слышно. Да, суровая зима стала полновластной хозяйкой.

Только ребятишки рады. Слышны веселый смех, свист снежков, стук клюшек об лед.  Санки, ледянки, мешки, картонки - все подходит для катания с горок. Шальным мальчишкам нужны горки повыше, с трамплинами, чтобы взлетать выше и ехать дальше.  Смех и гомон до сумерек. Домой не дозваться. Теперь с одного берега реки Егорлык на другой можно попасть в любом месте, по льду, не надо идти делать крюк к старому мосту.   

А в хате тепло и уютно, жарко топится русская печь. Правда, мороз сумел пробраться изморозью внутрь. На подоконнике блестит лужа ледяной воды. Надо бы осушить.  Вот и опять окна плачут. Вспомнинается…

- Ба а б, ну када дастанем саночки? – внучка теребила  за фартук маленькую старую женщину с подслеповатыми серыми глазами.
- Отчипись, анчутка, -  весело отмахивалась бабка, деловито и сноровисто готовясь  замешивать тесто на хлебы.
- Дык када, ба-а-ба, - тянула упорно девчонка, поглядывая на дверь, чтобы не прозевать деда. Он и подзатыльник может отвесить  за  такие помехи важному делу.

Большая русская печь занимает полхаты, за заслонкой топки весело гудит огонь,  дожидаясь своей очереди. На печной лежанке сушатся серые валенки, а в чуланчике за печкой стоят ухваты, кочерга и еще всякие нужные по хозяйству вещи. Деревянные полы чисто вымыты, полосатые домотканые дорожки собраны в углу. Бабка  повязала белый платочек узлом назад,  поглядела в правый угол, где горела лампада перед  старинным образом Казанской Божьей Матери, перекрестилась, проговорив: «Ну, с богом».

Девчонка смотрела на бабкины приготовления с интересом. В большой белой кастрюле замешана опара. Когда опара запенилась, налилась пузырями, внучке показалось, что она заговорила, запросила еще муки.

- Няси сито,унуча,  - почти шепотом приказала бабка.

 Девчонка соскочила с лавки и бросилась молча к столу. Мука белым туманом просевалась через большое сито. Руки старой женщины быстро  кружились в волшебном танце, лицо раскраснелось, помолодело, губы шептали молитву. Вот и тесто готово.

- Пущай отдохнёть хлебушко, - сказала бабка, прикрыв чистым рушником тесто.
- На, ляпи, шо хошь, – хитро и весело прищурилась женщина, протягивая кусочек мягкого липкого теста внучке. Знала наверняка, что теперь полчаса ее донимать никто не будет.

Пока тесто выстаивалось, бабка успела переделать еще много домашних дел, поглядывая на часы - не пора ли сажать  тесто в печь.
- Ну, с богом! - перекрестила баба печь, хлеб и себя.
- А кренделек на горбуху положила,баба?- дернула её за фартук девчонка.
- А то как же, - успокоила её бабушка.         
Заслонка русской печи отодвинута в сторону, ухватом формы с хлебом расставляются в большом жарком брюхе. Огонь в горниле уже успокоился, присмирел,  мягко обнял хлебы и затих, горячо дыша.
Маленькая женщина устало присела на лавку, расправила праздничный фартук, убрала выбившуюся  светлую прядь волос, посмотрела в правый угол, кивнула, благодаря.
Смеркалось. Пора вечерить.  Бабка задернула на окнах ситцевые занавесочки в мелкий синий цветочек. Запах хлеба плыл по хате, вырываясь через дверь на улицу. Ничего нет в мире слаще этого запаха!  Спокойствие и доброта окутывали всех, кто его чувствовал. Внучка прижалась к теплому бабкиному боку, обняла ее маленьких ручонками.
 
- Бабусь, ну када ж зима? Када саночки достанем с палатей? – грустно затянула она свою «старую» песню.
- Опять ты со своей глупостью, - понарошку сердилась бабка. – Пойдем на плант к бабам,  можа еще успеем в лото поиграть.
- Не –е, не пойду, пока не скажешь, - упрямилась егоза.
- Ну, тада знай, зима придеть, када окна заплачуть, - махнула рукой  женщина в сторону темных уже окошек и вышла во двор...

Зима удалась снежная. Лучистое солнце било в старенькие окна. Мороз разрисовал стекла волшебными узорами: тут тебе и райские птицы, и ветви елей, и даже рогатые олени несутся к Снежной Королеве. Красиво -то красиво, да окна ослепли.

А в хате тепло и уютно, жарко топится русская печь. Правда, мороз сумел пробраться изморозью внутрь. На подоконнике блестит лужа ледяной воды. Надо бы осушить. Окна плачут...

Фото из интернета