Кино

Как-то раз Ваня прибежал с улицы домой – и к телевизору: очередная серия мультфильма про Аватара уже началась.

Дед, услышав, что внук вернулся с прогулки, вышел из своей комнаты и присоединился к просмотру. Он с удовольствием следил за историей в фэнтезийном мире, населённом людьми: удивительные животные, сверхъестественные духи, множество спецэффектов, каких в детстве видеть не пришлось.

Мультсериал напоминал пособие для человека, как следует управляться со стихиями воды, воздуха, огня и земли. Дед точно знал, что когда-то давно человек владел этими знаниями, использовал их. Иначе как объяснишь, например, древнее строительство пирамид по всему миру, где каждый блок весит десятки или сотни тонн?

А если человек может взглядом двигать камни, то всё становится понятным. И сейчас, понемногу, эти знания, по мнению деда, а с ними и умения, начинают снова открываться людям.

Дед всегда любил смотреть фильмы. Может быть потому, что в детстве это был самый доступный и востребованный вид искусства. Работы  в деревне было много, а из развлечений – только кино, поэтому он с ребятами не пропускал ни одного сеанса.

 Кинопередвижка приезжала в деревню один или два раза в неделю. На доске, за день до показа, дядя Ваня, киномеханик, всегда вывешивал большое объявление. Детский билет стоил пять копеек, а взрослый – двадцать.

Чтобы посмотреть кино,  иногда летом приходилось воровать яйцо из-под курицы…

– Зачем? Киномеханик яйца вместо денег собирал?

– Нет, яйцо я сдавал в магазин, – пояснил дед. – Тётя Ира, продавец, давала за него пятачок и одну шоколадную конфетку, так как яйцо стоило шесть копеек.

– Странные у вас были порядки, – удивился Ваня. – У нас сейчас магазины яйца не закупают, а только продают, правда, цена не копеечная…

– Так раньше в магазинах всегда продукты у населения закупали – излишки картофеля, мясо, яйцо и прочее, а потом продавали эти товары там, где они были нужны…

В колхозе в те годы была принята натуроплата, на заработанные трудодни колхозникам выдавали вместо зарплаты зерно. Если дома не было ни яиц, ни денег, то я с ребятами попадал на киносеанс через маленькое окно вверху амбара.
 
– Амбар – это сарай? – уточнил удивлённый Ваня.
 
– Ну, да. Клуба, деревенского кинотеатра,  у нас не было, поэтому фильмы показывали в амбаре для хранения зерна.

Забравшись через окно в помещение, мы прятались в рядах между ног взрослых, пока дядя Ваня не гасил свет. Тут уже можно было не бояться, что нас выставят из кинозала прочь, и мы пробирались по-пластунски к экрану, в первые ряды, и смотрели кино лёжа.

А когда в деревне построили клуб, мы ходили в него как в театр. Иной раз смотрели кино с улицы, так как экран был повешен перед окнами. Видно было хорошо, но звук чётко не доносился, поэтому приходилось догадываться по картинкам, о чём идет речь.
 
Наш маленький деревянный клуб был центром культурной жизни. Там было светло, играла музыка, танцевали…

– А что у вас дома ни света не было, ни телевизора?

– Не было. В качестве источника света в домах использовали керосиновые лампы. Знаешь, такие, со стеклом… Внутрь лампы наливали горючее и поджигали фитиль, а сверху потом надевали прозрачный стеклянный абажур.
 
– А откуда был свет в клубе?

– Дядя Ваня заводил генератор и показывал кино с освещением. Электричество провели к нам в деревню только в 1960 году, мне было в ту пору уже десять лет. В начальной школе у нас тоже были керосиновые лампы. Если уроки днём не успевал сделать, то вечером сидел перед керосинкой.
 
– Слушай, дед, получается, что у вас не было ни холодильников, ни стиральных машин, ни компьютеров… Как вы жили? Каменный век какой-то…

– Приспосабливались. Летом использовали погреба со льдом. Все молочные продукты, мясо, рыбу, квас в них сохраняли. 

Много чего сушили в русской печке – и мясо, и ягоды, и грибы. Заколем овечку, часть, например, сварим, а оставшееся мясо подсаливали и сушили в течение нескольких дней в горячей печке. Куски мяса, таким образом, готовились, твердели, так как вода испарялась, такой продукт мог храниться в полотняном мешочке без холодильника достаточно долго. Его брали с собой на покос и варили похлёбку на костре со свежими травами. Можно было кусок мяса и так погрызть, если зубы крепкие…

А вместо стиральной машины использовали стиральные доски. Видел такие? Ребристые… Мыло тоже мать часто сама варила, резала на бруски, сушила и хранила в деревянном ящике.

– Ну и ну! – Всё совсем не так как у нас.

– Да, сейчас много чего понапридумывали, – с явным неодобрением заметил дед. –   Человек с утра до вечера работает, чтобы купить новый смартфон, мощный ноутбук, электронную книжку… А друзей настоящих у него нет, потому что общается исключительно по интернету. Подраться и то не с кем!

 А если вдруг электричество исчезло, то жизнь  тотчас и закончилась. Никто ничего руками делать не умеет и, главное, не хочет – ни печь сложить, ни морковку посеять, ни хлеб испечь. Обнадеялись на супермаркеты. А что там продают? Сметана непонятно из чего сделанная, мясо, которое мясом не пахнет… Одна химия и сплошной вред здоровью!
 
– Да ладно тебе, дед, ругаться! Расскажи лучше, какие  фильмы тебе нравились в детстве, – примирительным голосом попросил Ваня.

– Да, был такой фильм, который я смотрел раз шесть, сколько  его дядя Ваня привозил в деревню – ни разу не пропустил. Помнишь Чарли Чаплина? Очень мне нравилось, как отец с сыном зарабатывали на жизнь – сын разбивал стёкла, а отец стеклил. Как бегал по кладбищу…

Столько лет прошло, а помню, словно вчера смотрел…

А ещё у нас в новом клубе спектакли показывали.

– Настоящие артисты приезжали?

– Нет, артистами были наши, деревенские. Хорошо помню, как на 23 февраля был спектакль про Зою Космодемьянскую, которую играла мама. После поджога фашисты схватили Зою и повели на казнь.

Я выскочил на сцену, а было мне пять или шесть лет, и заорал что было сил: «Сволочи! Куда вы повели мою мать, я не отдам её никому!»

В зале – хохот, аплодисменты. Все остались довольны, что спектакль удался.