Следственный эксперимент

     Вот уже вторую неделю Соро-апа неотступно обивала пороги отделения милиции, затерявшегося в горах довольно крупного по здешним меркам посёлка, и в который раз, как и раньше, не сумев получить вразумительного ответа на свою жалобу, она, охватив колени и уткнувшись в них подбородком, сидела на ступеньках деревянного крыльца старого, дряхлого здания, построенного где-то в послевоенное время из саманного кирпича и исправно служившего долгие годы местному населению в качестве сельской библиотеки.
Не по годам седоволосый майор с красной повязкой на левой руке с надписью “ДЕЖУРНЫЙ ПОМ”, делая вид, что не замечает её, вытирал пыль с капота почти новенького, кофейного цвета ГАЗ-24, заработанного им в ратных подвигах то ли в горячих песках Кандагара, то ли в горах Панджшера, а может и вовсе не на поле боя, а в кабинетной тиши и прохладе одного из престижных микрорайонов Кабула за кипой всевозможных бумаг, или же добытого угодливым обслуживанием вышестоящих начальников из центра. Но это в принципе для нас не важно.
По поведению майора было видно, что присутствие здесь Соро-апы ему небезразлично. Чувствовалось это прежде всего в его неровных движениях. Майор время от времени краешком глаза, не поворачивая головы, пытался узреть тёмную фигуру сидящей на крыльце пожилой женщины, чтобы убедиться, здесь она или нет. Ему это удавалось и в то же время раздражало пуще прежнего, ещё раз подтверждая, что источником его беспокойства является именно она, Соро-апа, и никто иной.
Первой тишину нарушила она:
-Если сами не в состоянии разобраться, то я поеду в район, а если и там сидят подобные вам, то я могу пойти и дальше. Ничто меня не удержит. И чему только вас учили в столице. С одной коровой не можете разобраться. Кстати, у меня там, в столице, один родственничек сыщиком работает. Таких звёздочек, как у тебя, у него по два на каждом плече. А ещё говорят, что он гроза всех воров, хулиганов и прочих тунеядцев в городе.
Дежурный тем временем с невозмутимым видом продолжал заниматься своим делом.
А началось-то всё с того, что где-то в середине апреля в самый разгар полевых работ трёхгодоваловая бурёнка Соро-апы - Зардак, помесь пёстрой голштинской породы с местной, подарила своей хозяйке полосатого телёнка-бычка, прозванного впоследствии Ала по причудливому сочетанию чёрных и белых пятен на теле. Но увы, Зардак, спустя месяц после этого события, не вернулась с выпаса  домой (чего не случалось с ней никогда), оставив без молока красавчика Ала и без ширчая трёх внучек Соро-апы, не признававших по утрам никакой другой еды, кроме молочного чая со сливочным маслом.
Подняв на ноги всех своих родственников, Соро-апа обошла с ними окрестные кишлаки и даже поднялась до снежных границ, но поиски Зардак не увенчались успехом. Бедная женщина, совсем потеряв надежду найти свою кормилицу, тщетно пыталась заставить себя не вспоминать о ней. Но тут случилось нечто непредвиденное, и всё неожиданно переменилось.
В один из воскресных дней Соро-апа, воспользовавшись солнечной погодой, как и все женщины посёлка, собрала накопившееся для стирки бельё и, погрузив его на самодельную тачку, со скрипом покатила на поляну. На ту зелёную поляну, посреди которой из под земли фонтаном бил родник чистой прозрачной воды и куда по обыкновению в такие дни сходились почти все женщины села на большие стирки. В такие дни поляна чем-то напоминала толкучку, с той лишь разницей, что, если на толчке половина людей ходит, а другая сидит или стоит, то тут сидели все поголовно в позе пингвинов. И после того, как отстиранное бельё расстилали сушить прямо здесь, зеленый покров поляны превращался в огромный ковёр размером чуть ли не с футбольное поле, с причудливыми узорами на все цвета радуги.
Так вот, на этих больших стирках какая-то женщина, имя которой Соро-апа держала в строгом секрете, соблюдая все правила конспирации, при встрече справившись о её здоровье и здоровье близких, сообщила, что считавшаяся доселе пропавшей её коровушка живёт и здравствует тут, неподалёку, в другом конце посёлка, у некой Биби, хотя, правда, чувствует себя там не так вольготно, как у прежней хозяйки.
Отсюда начинается новая глава в этой истории.
В тот же день после стирки Соро-апа отправилась к тётушке Биби, которую знала ещё с детства по школе.
Та встретила свою сверстницу с распростертыми объятиями. Обнявшись три раза крест-накрест, они минут десять поочерёдно расспрашивали друг друга о здоровье и самочувствии, вспоминали подруг, общих знакомых, перебирали в памяти наиболее запомнившиеся эпизоды из прошлого. Хотя обе жили  в одном, пусть и большом посёлке, встречались они очень редко, разве что по туям или поминкам, где не было такой возможности поговорить вдоволь, и всё ограничивалось лишь тем, что при встрече, едва кивнув  друг другу головой в знак приветствия и перекинувшись несколькими словечками, каждая уходила к своей компании, то есть к тем, с кем пришла.
Но дружелюбие тётушки Биби как водой смыло, когда она узнала об истинной причине столь неожиданного визита школьной подруги.
- Свихнулась что ли, Соро! – возмутилась она. –Эта рыжая корова появилась на свет в нашем дворе и ее покойную мать звали Бурак. Она умерла год назад, наглотавшись на мусорке обрывков телефонных проводов. А вот и детёныш этой Рыжей, - и она показала на бурого телёнка, привязанного под навесом к асбестовой трубе, служащей одновременно и опорой одной из стоек, на которых держались куски арматуры, водопроводных труб и рейки, покрытые гузапаёй.
Для подтверждения своих слов тётушка Биби в качестве свидетелей пригласила двух соседок, кстати, приходящих каким-то образом ей сродни,  которые и склонили чашу весов в ёе сторону, возможно, из-за боязни её крутого нрава (в цвете юных сил, по рассказам старожилов, она не была прочь побороться  со своими сверстниками из числа мальчишек и она мало чем уступала даже самым бойким) или сыграл свою роль фактор кровного родства, или же они просто не хотели портить с ней отношения.
Ничего не добившись, Соро-апа обратилась в поселковый Совет, где создали комиссию во главе с его раисом, которая при участии участкового инспектора милиции совершила поход с миротворческой  миссией на улицу Охангарон, дом 17, к тётушке Биби.
Но и это мероприятие закончилось безрезультатно.
Отчаявшись, Соро-апа в одиночку предприняла затяжную осаду здания поселкового отделения милиции, продолжавшуюся несколько дней, где мы и застали впервые Соро-апу в самом начале рассказа и где состоялось наше первое знакомство с ней, но, убедившись в бесполезности этой акции, она решила в корне изменить тактику борьбы.
С этого момента Соро-апа предстаёт перед нами чуть ли не в образе несравненнного, непревзойдённого сыщика своего времени Шерлока Холмса.
Собрав авторитетнейших мужей посёлка из представителей духовенства, просвещения, врача, зоотехника в качестве судей, она поставила перед тётушкой Биби два условия.
Первое гласило, чтобы она, тётушка Биби, в присутствии этой влиятельной когорты людей из местной иерархии пустила бурого телка к Рыжей-Зардак на кормление.
Второе обязывало отвести Рыжую-Зардак на одинаковое от домов обеих претенденток расстояние и отпустить: в чью сторону она пойдет, та и есть её истинная хозяйка.
Тётушке Биби некуда было деваться, и она волей-неволей согласилась на поставленные условия.
Первая часть эксперимента показала несостоятельность доводов тётушки  Биби. С какой бы стороны ни пытался зайти бедный телёнок под Рыжую-Зардак, чтобы пробраться к наполненному молоком вымени, та не подпускала его к себе, не признавая в нем своё родное дитя, даже лёгонько отталкивала задними ногами, отчего тот отлетал  в сторону.
До начала второго раунда вокруг дома собралось довольно  большое количество пестрой публики. Тут кроме официальных вышеперечисленных приглашённых лиц было много любознательной вездесущей детворы и просто разновозрастных зевак.
Авторитетное жюри местом старта Рыжей-Зардак решило назначить колхозный ток, откуда как до пункта А, так и до пункта В, если можно так обозначить дома Соро-апы и тётушки Биби, было примерно одинаковое расстояние.
Многочисленная толпа, впереди которой шли арбитры, отставая метров на десять от Рыжей-Зардак, медленно плелась за коровой, стараясь не создавать помех и лишнего шума.
Пройдя длинный из бетонных плит полукилометровый забор центральной усадьбы колхоза, процессия повернула направо, прошла мимо аптеки, газетного киоска и, миновав автостанцию, повернула налево.
За коровой, извиваясь змейкой, тянулся длинный аркан, на конце которого был привязан железный кол то и дело издающий звонкий стальной звук при попадании на небольшие камешки на бетонке.
Когда до стадиона, находящегося в пути следования, оставалось метров сто, толпа заволновалась: там должна была решиться судьба борьбы, соперничества между двумя пожилыми женщинами за право раз и навсегда называться настоящей и полноправной владелицей этой мудрой скотины. Для них итог этого спора кроме всего прочего был и делом чести.
Через сто метров, за стадионом, дорога расчленялась на три части. Направо к Соро-апе, налево- к тётушке Биби и прямо - на известное нам место больших стирок.
Если бы это мероприятие проходило где-нибудь на Западе, то, несомненно, люди разделились бы на две стороны и спор прошёл бы при больших ставках. Но здесь такое не принято. Ставки ставятся разве что на петушиных боях.
Тем временем наша главная героиня, виновница торжественного шествия, приведя в волнение разношёрстную публику, приближалась к развилке. Дойдя до неё Рыжая -Зардак без минуты колебаний и раздумий повернула направо и многочисленные болельщики как одной, так и другой стороны поняли, что судьба спора предрешена.
Теперь уже только Зардак, а не Зардак-Рыжая, выйдя на финишную прямую, бесповоротно, как корабль, идущий на маяк, шла по направлению к дому Соро–апы. Дойдя до знакомых голубых ворот, она остановилась на миг, подняла голову, а затем при помощи рог отворив железную калитку, направилась к стойлу, где после долгой разлуки ждал её красавчик Ала.