Лекарство от скуки - буква В - Вера

Вдова с внушительными владениями всегда и для всех вожделенна. И для вездесущих вертопрахов,
воспламеняющихся от всякой выгоды, и для востроглазых виртуозов, выбивающих вакансии влёт,
и для вальяжных вдовцов, с внучками на выданье. Вот и Вера Васильевна, восемнадцатилетней
венчанная с винным воротилой Вонифатьевым, возжелавшим ее, вдоволь вкусила велеречивых
восторгов от вереницы воздыхателей.

                *  *  *
    Вечерело... Весенний воздух, вспенивая вишневые ветви и вьющийся виноград, волнами влетал
на высокую веранду, где Вера Васильевна внимательно выкладывала "Вавилон". Не вышло...
А все валет виноват!.. Она вздохнула, водя взглядом по витражам, выписанным ею из Венеции. 
О, великолепная, волшебная Венеция! Взять бы Варю, да и вырваться от всех вдаль!
   Вот уже вторую весну она - вольной вдовой и себе владычицей, воцарилась после восьмилетней
войны с Вонифатьевым. Но ведь Вера Васильевна и в виноторговлю вынуждена вникать. Видела
она, как воры и выжиги в векселя-то впутывают, во взыскания! А так вернее - самой всем ведать,
вдове и не возбраняется.

Но витражи ли венецианские, или весенние вишни - а всколыхнулся ворох воспоминаний и вернул
Веру в ее восемнадцатую весну, и в тот воскресный вечер, когда возвращались они от всенощной.
И воочию вспомнился Виктор, его взволнованность... и внезапное:"Вера, выслушайте! Я весь -
в Вашей власти! Вы вправе высмеять и выгнать меня - военные не вольны в выборе... Но верьте,
я вовеки - Ваш!" А Верочка внимала ему, восхищенному, веснушчатому, впервые влюбленному.
И вполголоса весело возразила, что военный - это вполне возможный вариант, если ее вотчим...
Как он возликовал! И Вера, воркуя с ним, еще вовсе не ведала...
    Ах, Виктор, Виктор!.. Вряд ли, видя ее вдовой виноторговца, он воодушевился бы до вежливых
воспоминаний... и вообще. Да, восемнадцать... Не вернешь вспять... не вымолишь.

    Вонифатьев ею весьма восхищался, но... вприглядку. Все возможности его, вскоре после венчания,
вышли, и Вера вздохнула, воспряла... Но взревновал вздорный Вонифатьев ко всем, взъелся, уже
не вывозил ее - как на выставку, не выхвалялся. Взбеленился, всюду врагов воображаемых высматривал.
"Вертихвостка, вертепница!" Всякое она видывала: и веером - взашей, и вазы - вдребезги, и вилкой -
вдогонку... Но верткая все же, везучая...
А Вонифатьев вдобавок взялся водкой возбуждаться, вконец вызверился... Век бы не вспоминать, как он
вламывался - взопревший после возлияний, со взбухшими венами. Но и Вера выковалась - воительницей!
С визгом и воплями так вцеплялась ему в волосья - вмертвую впивалась, да с вывертом, что выругавшись,
как возчик, выпускал ее Вонифатьев.
     А временами лишь в веревке выход и видела... Взывала к Всевышнему, к Вседержительнице, волком
выла! Она из Волковых-то и вышла, вернее - выдали ее, вытолкали, выменяли... Вначале вкрадчиво
внушали, ворчали - но Вера все еще витала... И вскоре вотчим высказался впрямую: или - под венец, или
она вообще не выйдет за ворота, пока не вынесут! Возмечтал он, вишь ли, из воскобойников возвыситься.
Ох, как вознегодовала и возненавидела его Вера! Но вотчим выдерживал ее взаперти и впроголодь, пока
она, все взвесив, не выбрала Вонифатьева - видимо, все-таки его вперед вынесут...   

И вот вечером под Вербное воскресенье вызволил ее Всевышний из вериг! Возблагодарила Всемилостивого
вольноотпущенная вдова и возрадовалась, восторжествовала! Но впустую вихрем вились вокруг воздыхатели,
вперегонки восхваляя ее вкус и воспевая васильковые взоры - не выплакала их! - воля Веры возобладала
над впечатлительностью. Не то, чтоб возомнив о себе, она важничала или вредничала - но всерьез их вообще
не воспринимала. Не верила, а временами и возмущалась. "Высматривают да выжидают... С виду, все -
вельможи великатные, а вглядишься вглубь - всюду варварство. Всех восвояси выпровожу!"
               
                *  *  *
Да, это все весна виновата - всегда взбудоражит, взбаламутит!.. Выпить валерьянки, да выбрать вышивку
для воротника и вставки. Или на водевиль впол-глаза взглянуть? Вроде, веселый - Взнуздаев им взахлеб
восторгался, впрочем, он вечно виляет да выстилается. Но не "Валькирии" же вагнеровские весь вечер
вымучивать, ради возможности выступить во всем великолепии?..

На веранду впорхнула воспитанница Варя:
"Вера Васильевна! Там Взнуздаев и с ним военный... Выйдете?"
"Военный? Ах, да... во вторник. Я и не вспомнила... Вели Власу вина выбрать - но без вычур!
Вафель, ветчины, витушек ванильных, выпечку всякую... И взгляни - как волосы, не выбились?"
Вера Васильевна встала, взбила валансьенские воланы и выплыла к визитерам.
   
                *  *  *
    Вошедший военный - как все военные, с выправкой, хотя и врач. Высокий, не выдающейся внешности,
возвращается в Вильно. Вежлив, внимателен - но без волокитства, высказывается вдумчиво и взвешенно,
что Вере Васильевне, встречавшейся и с вызывающими вольностями, внушило весьма выгодное о нем
впечатление. А Взнуздаев взыграл вдруг - и в витиеватых и весьма вольных выражениях - взялся веселить
их вторично виденным вчера водевилем. Вера Васильевна вполоборота взглянула властно-вопросительно,
и он весь втянулся внутрь.
- Наш Вольдемар - вопиющий ветреник вне возраста. При нем я Варе и выходить не велю.
- Я ведь без всякого вреда!.. - ввернул возражение Взнуздаев.
- Когда втолкуешь веско! Но - весельчак, выдумщик, и вдвойне - наш великопостный выручалочка.
 А в Вас, Василий Варламович - в Вашем взгляде, во всех выражениях - я вижу великодушие, верность
и веру в высокое. Верно ли мне видится?

    Венгерское ли вызвало это внезапное волнение? Воспоминания ли возвращались?.. И вроде, век они
с этим военным вот так, вдвоем, вечерили... Как внове это Вере Васильевне! А Взнуздаева она вовсе
не видела. Впрочем, он уже не встревал, втихомолку, возле ветчины вырисовывая вилкой вензеля.

- Возможно, временами... Но вряд ли, Вера Васильевна, я вполне выдерживаю ту высоту... и все, столь
великодушно высказанное Вами. И вообще, военные и верность - если не враги, то... Хотя, видел я военного...
И его верность... Верность всерьез, воистину - вечную! Его возлюбленную выдали за вдовца - из ваших,
воронежских. Он вспоминал о ней с восхищением - вроде, воспарял! Вправду ли она так возвышенна, или
он, по великой влюбленности, это вообразил? И во встречу их верил втайне. Вином воспоминания не выгонял
и в вакханалии всякие не ввергался. "Она же - Вера! И я верен ей вовеки!"
А я его вдруг вздумал вразумлять - "ты, вроде, и не взрослеешь..." Он мне вверился, а я... Вечная моя вина!
И ведь, как в воду - "вовеки!.."  Он в висок выстрелил... Вечером под Вознесение - как вызов... Я и сам -
не вполне верующий, врачи и военные - всегда вольнодумцы, но все же... Внезапно, или он выбирал время?
Меня от вечерни вызвали. Не как врача... даже выстрел у него - верный. И всякое я на веку видел - и в войну,
а все Виктора вспоминаю... Вихорчик его и веснушки...    Виноват, Вера Васильевна - взволновал я Вас!

- Это все венгерское виновато - в виски вступило... Я на воздух выйду... Вы с Вольдемаром пока...
И Вера Васильевна вышла на веранду.

- Ах, венгерское, венгерское... - Взнуздаев вскользь взглянул на врача - Из воронежских, выходит, вдовец-то?..