Дневник

«Не думал, что мне придется девичьи дневники читать», - подумал молодой следователь Иван Круглов, достав из письменного стола тетрадку с секретами. Ему не хотелось браться за это дело, уж больно не понравился ему труп повесившейся девушки на люстре в доме. Не то, чтобы она была некрасива, просто Круглов брезгливо относился к трупам, и сам не понимал, зачем ему понадобилась идти в милицию. Очень уж ему нравился Шерлок Холмс, прочитанный в детективе. Да, Шерлоку Холмсу хорошо, он с трупами не возился, сидел себе на Бейкер-Стрит и думал своим дедуктическим умом. А в этом, не было ничего необычного – банальное самоубийство – заключил Круглов. Следов борьбы на теле, и в квартире нет, соседи ничего не слышали, никого не видели. Все, можно ставить точку. И к чему заглядывать в этот дневник? Расследование обязывает. Круглов вздохнул, положил дневник в портфель и вышел. «Хорошо, что родителям сообщать не надо – она сирота, и родственников никого нет», - с облегчением подумал он. Самое неприятное, по его мнению, было сообщать родственникам о смерти. Но, Круглову еще не доводилось этого делать, и он мог только догадываться о тяжести этой обязанности.

Почти ночью, когда жена легла спать, чтобы не смущать ее, Круглов принялся читать дневник. В нем было написано всего-то о семи днях, но Круглов не спал всю ночь, и все перечитывал и перечитывал строчки женского дневника. Утром он поехал на работу почти уверенным в преднамеренной инсценировке самоубийства, хотя была и полярно другая версия – у девушки попросту могли сдать нервы. Вот, что Круглов прочитал в ее дневнике:

21-ое среда. Я поняла, что не могу жить без него. Он использует меня, и я это знаю. Я могу сама стать наркоманкой, но мне уже все равно – я хочу жить с ним.

22-ое четверг. Он сказал, что любит меня. Я узнала, что он женат, сказала  ему. Он говорит, что жена его очень любит, и он не может так поступить с ней. Мы тайно встречаемся, я достаю ему наркоту. Он предлагал мне, я отказалась: не хочу быть зависимой.

23-ое пятница. Он избил меня, когда я отказалась принести ему наркоту. Он сказал, что сдаст меня, и ему ничего не будет. Я поняла, с каким человеком связалась. Он чудовище.

24-ое суббота. Странно, что я люблю его. Я отомщу, рассказав его жене, чем он занимается. В милиции у него друзья, так что жаловаться на побои бесполезно. Жить совсем не хочется.

25-ое воскресение. Он получил нагоняй от жены, а досталось мне: перелом носа, сотрясение мозга. Врачам пришлось соврать, что упала с лестницы. Хочу умереть.
26-ое понедельник. Он сказал, что между нами все кончено, что я предала его, рассказав все жене. Я выгнала его. Он пригрозил мне расправой.

27-ое вторник. Я боюсь выходить на улицу, знаю, что он всегда выполняет свои обещания. Кто-то звонил в дверь, я не открыла. Мне страшно.

28-ое среда. У нас появился новый следователь, может он поможет…

На этом записки обрываются. У Круглова не было никаких улик против любовника погибшей девушки. Он связался с ним, и выяснил, что алиби у него нет, но тот уверял, что к смерти своей подружки не имеет никакого отношения. Пока ему предъявили обвинение в жестоком обращении и задержали.

Круглов думал, что это было: убийство, или самоубийство? Жена подозреваемого утверждала, что девушка была в крайне неуравновешенном состоянии, и могла покончить с собой. Жена защищала мужа и говорила, что тот не способен на убийство. Круглов понимал, что она выгораживает его. В квартире погибшей нашли отпечатки жены. Та призналась, что была в тот роковой день у своей соперницы, и просила ее оставить ее мужа. Они мирно расстались, и девушка закрыла за ней дверь. Это походило на правду. Повесившуюся нашли в закрытой квартире. Круглов не мог предъявить ей обвинение в подстрекательстве к самоубийству, улик не было, кроме отпечатков. Но следователь был уверен, что жена тут не причем. Дело зашло в тупик и стало висяком. Коллеги указывали, что это самоубийство, что искать улики бессмысленно, но Круглов ни за что не верил в самоубийство.

Он решил покопаться в прошлом девушки, но ничего интересного там не нашел. На учете не стояла, работала продавцом на рынке. Из квартиры не пропало ни одной вещи, следовательно, это не ограбление, да и дверь была закрыта. Либо у убийцы были ключи, либо убийцы и вовсе не было. У Круглова уже опустились руки, и он даже хотел закрыть дело под нажимом руководства, как вдруг ему позвонила коллега погибшей и сказала, что знает имя убийцы. Придя в отделение, она рассказала, что погибшая была должна большую сумму за наркоту, и дилер грозил ей расправой, если та она не отдаст деньги до 27-ого числа. Девушка была убита 28-ого. Теперь убийца вымогает деньги у нее. По описанию составили фоторобот и вскоре задержали того самого дилера. Сначала он отпирался, но потом признался, что подстрекал девушку к самоубийству. Он сказал, что был пьян, и устав ждать денег, приказал ей повеситься, угрожая  жестоко убить ее, если она откажется. Когда девушка сделала, то о чем просил ее дилер, он спокойно ушел, закрыв за собой дверь дубликатом ключей, которые потом выбросил далеко от ее дома.

Круглов был горд собой. Он раскрыл это дело, усомнившись в его гладкости. За этим делом пошли другие дела, но Круглов всегда хранил дневник погибшей девушки в своем рабочем столе. Иногда он перечитывал его, и грусть охватывала душу следователя. Он верил в непоколебимую силу любви, и хотел, чтобы таких историй как эта было меньше…