2. Записка

2.Записка.

За дверью я слышала шепот своих родителей, напрягала слух, чтобы разобрать хоть слово, но ничего, кроме возбужденной интонации мамы и сдержанного шепота отца я не услышала. Они явно спорили. Мама горячилась и я не помню, когда она в последний раз была так взволнованна. Отца я слышала меньше, его приглушенный шепот в чем-то уверял маму. Мои усилия увенчались успехом. Я расслышала свое имя, имя Жени и несколько раз Сергея.

Я лежала в своей комнате, солнце только что ушло за горизонт, и я видела рваные розовые облака. Казалось, комната пропитана их краснотой, и все предметы источали этот жуткий для меня цвет. Голоса незаметно для меня стихли. Родители, скорее всего, ушли в другую комнату. Я думала, они заглянут ко мне, но родители видимо не предполагали, что я приду в себя так быстро. Голова была на удивление ясная и свежая. Я чувствовала себя бодро и попыталась встать.  На цыпочках подошла к письменному столу, чтобы посмотреть сколько время. На самом видном месте лежат вчетверо сложенный тетрадный листок. Я не помнила, чтобы оставляла его здесь. Я вообще не знала, что это за листок. Осторожно взяла его и дрожащими от волнения руками развернула. Не успела я, и прочитать первое слово, как в комнату зашла мама и резким движением вырвала у меня листок. В  ее  добрых и мягких глазах вспыхнул огонек ярости, от которого мне стало по-настоящему страшно. Я замерла на месте, боясь шелохнуться, тут в другой комнате зазвонил телефон.

- Маша, возьми трубку, я занят, - прокричал отец из другой комнаты.

Мама все так же на меня смотрела, хотя это ей предназначалось, снять трубку.

- Ты прочитала… - обреченно произнесла она и чуть ли не выбежала из моей комнаты.

Я удивленно огляделась по сторонам и присела на стул. Что же такого там было написано, чего не должна знать я? В голову лезли самые нелепые и жуткие мысли. Мне ужасно хотелось прочитать, и я корила себя за то, что не успела это сделать, до того как мама вырвала у меня листок. Я вышла из комнаты и решила, во что бы то ни стало,  узнаю, что там было.

Вожделенный листок, как приманка лежал на самом видном месте в родительской спальне. Отец сидел за компьютером, а мама беспокойно ходила из стороны в сторону. Увидев, что в комнату зашла я, она приостановилась, но опять быстро зашагала в сильном волнении. Отец не обратил на меня никакого внимания. Он не любил поучения и считал, что я уже вполне взрослая, чтобы принимать свои решения. Мама же была непризнанным Макаренко, ей доставляло удовольствие читать мне нотации, говорить о пользе родительского слова; вообщем нести всякую чепуху, которую я слушала вполуха, т.е. не слушала вовсе. Некоторое время я безмолвно следила за метаниями мамы, предполагая, что она сейчас скажет мне, и как лучше ответить. Мама бросала в мою сторону обиженные взгляды, ошибочно решив, что я знаю содержание листка. Доказать ей обратное я не пыталась, не только потому что не знала как, но и потому что лишь навлекла бы на себя гнев отца: он ненавидел ложь и любое невнятное объяснение поступка убедило бы его в том, что это проступок.

- Аня, поставь, пожалуйста, чайник, будем чай пить.- спокойно сказал отец.
Я со вздохом, что расстаюсь с листком, пошла, исполнять его поручение. Пока грелся чайник, я залезла в память домашнего телефона и просмотрела входящие вызовы. Ничего интересного. Когда я была в отключке, два раза звонил Женя, остальные номера мне были незнакомы. Чайник закипел. Я пошла к родителям, чтобы сказать им об этом. Мама почти бежала мне навстречу, осталось позвать отца.

- Я знаю, что ты не читала, иначе бы ты не смогла вести себя так… трезво, - усмехнулся отец – Сейчас я выйду из комнаты и сделаю вид, что не заметил, как ты кинулась к листку.

Я быстро кивнула и, не дожидаясь ухода отца, схватила листок.

  «Завтра в 6 у колледжа».

От этих слов и знакомого почерка у меня поплыло перед глазами. Я вдохнула побольше воздуха и выдохнула, одним словом: «Сергей».