Ия Павловна Власова-Шелег и её семья

    Ия Павловна, это самый близкий и родной нам с Риммой человек после родителей. Она родилась 1 октября 1912 года в г. Тамбове. Видимо, здесь, в это время служил дедушка Павел. Место рождения Ии Павловны определило её национальность – «русская».

    Училась она в Семилетней  трудовой  школе № 3 Минска, в которую поступила в 1924году. В 1930 году она окончила 7 классов. По окончании школы ей было 18 лет.

    Сохранилось на белорусском языке свидетельство об окончании школы. Оценки по предметам в то время не ставились. Настоящим документом было засвидетельствовано, что Ия Павловна Власова прошла курс знаний по следующим предметам: белорусский язык и литература, русский  язык и литература, природоведение, география, физика, математика, история, искусство, немецкий язык, физкультура, труд.

   Судя по фотографиям, тётя Ия была привлекательной девушкой. Сразу же по окончании школы биржей труда она была направлена на Минскую городскую телефонную станцию.

    С 1931 года это – Междугородняя телефонная станция г. Минска. Здесь прошла вся её трудовая жизнь. С июня 1930 г. по август 1933 г.  она – ученица и телефонистка. В августе 1933 года, после окончания курсов старших телефонисток в г. Москве, тётя Ия стала работать старшей телефонисткой. В этой должности она проработала до 22 июня 1941 г.

    Во время оккупации Минска тётя Ия жила на ул. Фабрициуса 42 и работала в конторе по уборке города. Не смотря на войну, немцы следили за чистотой города. Тем более что это им ничего не стоило. Это была трудовая повинность. За работу ничего не платили. А если человек не являлся на работу, то его ожидало серьёзное наказание. Немцы не любили увещевать. Помню, в 1963-1964 годах мы жили в деревне Лабно-Огородники под Гродно. Хозяин дома, не очень любивший Советскую власть, которая после «освобождения» в 1939 году отняла у него землю, инвентарь,  и постройки, утверждал: «У хромого немца во время войны порядка было больше, чем сейчас от всей вашей Советской власти». Но вернёмся к житию тёти Ии.

     В архиве тёти Ии сохранился интересный документ. На специальном бланке начальника Минского областного управления связи цветным карандашом написано распоряжение от 8 июля 1944 г:

    «Список работников выделенных для работы на коммутаторе.
1. Шелег И.П. – старшая…» (В 1934 году тётя Ия перешла на фамилию мужа Шелег).

    Интересно то, что Минск был освобождён от немцев 3 июля, а на записке дата – 8 июля 1944 г. Люди Сталина работали в войну без раскачки. То есть, сразу же после освобождения Минска тётя Ия возвращается работать на междугороднюю телефонную станцию.

    До 1-го марта 1946 года она работает старшей телефонисткой, а затем назначена начальником смены. На работе тётя Ия пользовалась авторитетом у начальства и подчинённых. Всем импонировала её воспитанность, деликатность, отзывчивость, уважительное отношения к подчинённым. На работе у неё было много подруг. За отличную работу тётя Ия имело массу поощрений.

    В июне 1946 года тётя Ия поощряется Министром финансов Белорусской ССР:

     «За чёткое обслуживание телефонной связью в период проведения подписки на Государственный заем восстановления и развития народного хозяйства СССР – премировать денежной премией …начальника смены Минской междугородней  телефонной станции  – тов. Шелег И.П. – 500 рублей. /Г. Котляров/».

    Подобное же поощрение получает тётя Ия и в июле 1948 года от начальника Управления Гострудсберкасс и Госкредита Белорусской ССР        Н. Костюковича:

    «В период размещения Третьего Государственного займа восстановления и развития народного хозяйства СССР, начальники смены    т.т. Баранова, Шелег, Горкун, Поварга и бригадир т. Задубо, а под их непосредственным руководством весь коллектив телефонисток вашей телефонной станции организовали чёткую связь с областными центрами республики, что дало возможность Управлению сберкасс БССР своевременно получать оперативные данные об успешном размещении займа и информировать об этом руководящие Республиканские и Союзные организации.
В связи с этим Управления Гострудсберкасс и Госкредита Белорусской ССР со своей стороны выносит благодарность указанным начальникам смены, бригадирам, телефонисткам и инженерно-техническому персоналу Вашей телефонной станции за хорошую и чёткую организацию связи в период размещения Третьего Государственного займа восстановления и развития народного хозяйства СССР».

    (ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ЗАЙМЫ, разновидность кредитных отношений. Государственные займы впервые  появились в рабовладельческом обществе и применялись главным образом при чрезвычайных обстоятельствах.

    Государственные займы бывают:
краткосрочные со сроком погашения до года, среднесрочные (от года до 5 лет) и долгосрочные (св. 5 лет);
процентные (их держатели получают твёрдый доход по фиксированной ставке) и выигрышные (по которым доход выплачивается при выходе облигации в тираж погашения);
внутренние и внешние;
денежные и натуральные (последние обусловлены недостаточно развитыми денежными отношениями).
В первые годы Советской власти государственные займы существовали в натуральной форме.
Первый советский государственный заём был выпущен 20 мая 1922 на 10 млн. пудов ржи и на срок 8 мес.
В 1923 были выпущены ещё два натуральных государственных займа – хлебный и сахарный.
Первый советский денежный заём выпущен 31 октября 1922 на 100 млн. руб. в золотом исчислении сроком на 10 лет.

     За 1924-28 было выпущено четыре гарантийных займа на общую сумму 900 млн. руб. золотом, размещавшихся на предприятиях и в организациях.
Размещаются государственные займы по подписке среди населения, среди трудящихся через банки или сберегательные кассы, путём продажи облигаций.

    В широком масштабе проводилась подписка на заём индустриализации (1-3-й выпуски), заём "Пятилетка в 4 года", займы 3-й пятилетки (1-4-й выпуски) и другие, которые послужили одним из источников средств для социалистической индустриализации и развития народного хозяйства в предвоенные годы.

    В послевоенные годы средства от размещения советских государственных займов (5 выпусков займов восстановления и развития народного хозяйства СССР 1946-50 и займы развития народного хозяйства СССР 1951-57) способствовали восстановлению и развитию советской экономики.

    Поступления в государственный бюджет СССР от государственных займов составили:
в годы довоенных пятилеток – 50 млрд. руб.;
в годы Великой Отечественной войны – 76 млрд. руб.;
в период 1946-58 – 260 млрд. руб. (в денежном масштабе до 1961г.).
Число подписчиков на займы возросло с 6 млн. в 1927 до 60 млн. к началу 1941 и 70 млн. к 1946.

     С 1958 выпуск государственных займов, размещаемых по подписке среди населения, был прекращён.

   В целом удельный вес средств от займов в доходах государственного бюджета до Великой Отечественной войны составлял примерно 5%, в годы войны и после неё не более 10%.

    Подписка на государственные займы официально было дело добровольным. Я наблюдал проведение государственных займов после 1946 года. Они были долгосрочные, выигрышные, внутренние, денежные и реально осуществлялись принудительно. Трудящимся на предприятиях или  в организациях начальником, либо секретарём парторганизации, профоргом объявлялось о государственном займе и предлагалось каждому подписаться на 100% и более.

    Кто не подписывался, тех, под каким-либо предлогом, увольняли с работы. Подписка на заём считалось делом чести. К ним привлекались и мы школьники. При подписке, например, на 100%-120% у подписавшегося ежемесячно высчитывали 1/10 - 1/12 часть его заработной платы. Подписная компания велась по-сталински, стремительно. Сегодня объявляли о займе, а буквально на завтра по радио и в газетах объявлялось, что 100% трудящихся приняли участие в подписке на заём.

    Это было не далеко от истины. Об этом говорят и выше приведённые цифры (70 млн. человек). В обмен на отчисленные деньги люди получали облигации. Некоторая, небольшая их часть, периодически разыгрывалась. Остальные должны были быть оплачены через названное время. Но когда, в конце 50-х годов подошло время для расплаты, то денег в казне не оказалось. Советское правительство объявило, что облигации будут погашены (возвращён заём) в 80-е годы.

     К этому времени многих хозяев облигаций уже не было в живых, а сами облигации обесценились из-за инфляции. В 80-е годы ежегодно облигации погашались по годам. Я, например, ежегодно получал какие-то копейки за облигации, которые сохранила и завещала мне мама. Народ не любил подписку на государственные займы.  И без того бедствующий народ считал их грабежом. По поводу их ходили всякие анекдоты. Вот один из них, услышанный в детстве в семье:

    «Вышинский (Министр иностранных дел СССР при Сталине)  встретился с Премьер-министром Англии Черчиллем. Черчилль решил его подколоть и поэтому спросил:
– Как-то у вас странно  получается? Вчера вы объявили о подписке на заём у населения, а сегодня уже сообщили, что на заем подписались все 100% населения. Такого же быть не может. Это же обман общественности.
– Никакого обмана нет. Нужен соответствующий подход к народу.
– Что еще за подход?
– Ваша собака, например, ест горчицу?
– Вы что, она котлеты не из всякого мяса ест.
– А у меня она будет есть горчицу, – сказал Вышинский и плюхнул собаке под хвост ложку горчицы.
Собака взвыла и начала вылизывать горчицу из-под хвоста».

Когда  Хрущёв объявил, что облигации за 1946-56 г. будут погашены в 70-80-е годы, то появился такой анекдот:

«1917 год – стук в дверь тюремной камеры: «Выходите – свобода!»
1937 год – стук в дверь квартиры: « Выходите – вы арестованы».
1957 год – стук в крышку гроба: «Вставайте – вы реабилитированы».
1977 год – стук в крышку гроба: «Вставайте – ваша облигация выиграла».

    Всё вышесказанное – ликбез, для тех, кто не знает что такое государственные займы в СССР. Но речь о тёте Ии, которая получала за них премии и благодарности.
Для государства займы имели большое значение. Вдруг, из ничего оно получало 10% прибавку к бюджету. Полученные деньги оперативно, без волокиты пускались в дело. Они тогда ни разворовывались, ни прокручивались как сейчас.
В решении этой важной государственной задачи большое значение играла надёжная связь. Как видим, она в лице тёти Ии и её сослуживцев работала отлично.

     В мае 1954 года Указом Президиума Верховного  тётя Ия была награждена орденом «Знак почёта».

     Работа тёти Ии была на виду и у органов печати. Сохранились журнальные и газетные вырезки, как свидетельство добросовестного отношения  тёти Ии к своей работе. 14 октября 1970 г. газета «Знамя юности» писала о ней:

     «40 лет работает в коллективе Минской междугородней телефонной станции комсомолка 30-х годов Ия Павловна Шелег. Около миллиона телефонных заказов выполнила она за это время, более ста учениц обязаны ей первыми уроками на самостоятельном жизненном пути. Ставший ей родным коллектив недавно проводил её на пенсию, но неутомимая труженица и сегодня не покидает своего рабочего места».

     Все эти годы рядом с тётей Ией жил и трудился её муж Николай Николаевич Шелег. Расписались они 9 июня 1934 года. Несколько слов об этом замечательном человеке постараюсь рассказать ниже.

     На мой взгляд, жили тётя Ия и дядя Коля дружно, с уважением относились друг к другу. Для меня, например, они были образцово показательной семьёй. Никогда не слышал в их доме брани, повышенного голоса, какой либо размолвки. Они всегда вместе уходили в отпуск, брали путёвки и уезжали куда-нибудь отдыхать. Жили они в относительном достатке, но без всяких излишеств. В этом большая заслуга хозяйственной и экономной тёти Ия. Не помню, чтобы она когда-нибудь одалживала деньги, либо жаловалась на их недостаток.

    Детей у них не было, поэтому всю свою любовь, особенно тётя Ия, перенесли на своих племянников, в том числе на меня с Риммой, позже на внуков и правнучку Анну. В детстве Римма неделями жила у них. Затем любила жить у них её дочь Ольга. К ней у тёти Ии и Дяди Коли была особая любовь. Ольга отвечала им взаимностью. Как свидетельство любви, привожу сохранившиеся два детских, достаточно наивных, но очень душевных четверостиший 13-летней Ольги:

                « Мы бабушку все нашу очень любим.
                Она всегда заботиться о всех,
                Помочь готова в каждую минуту,
                И может дать всегда дельный совет».
                19/I– 73г.

                «Мой дедушка не то, что остальные,
                Он лучше всех, добрее, веселее.
                Хоть он и злится иногда,
                Но это делает любя.
                В кино ходить люблю я только с ним,
                Ведь он всегда расскажет, объяснит.
                Он знает обо всем,
                Всегда рассказывает о всем,
                И делится последним».
                19/I– 73г.

    До сих пор помню квартиры, в которых жили тётя Ия с дядей Колей. Сразу после войны они жили в небольшой комнатке, может быть метров 8 квадратных, в доме барачного типа с печным отоплением. В начале 50-х годов им дали отдельную квартиру в доме такого же типа. В ней была достаточно большая комната, небольшая прихожая и веранда. Оба эти барака принадлежали МТС и располагались на улице 7-я линия, в последствии ул. Богдана Хмельницкого. В начале 60-х годов тётя Ия с дядей Колей получили стандартную 18-ти метровую, однокомнатную квартиру в хрущевском доме по улице Якуба Колоса 63.

     В каждом доме они были одинаково счастливы. Несколько раз в год мы всей семьёй бывали у них в гостях. Кроме нас к ним приходило большое семейство Шелегов. Это старшая сестра дяди Коли, тётя Оля с мужем Гришей, брат Владимир с женой Галиной Семёновной и сыновьями Олегом и Игорем, младшая сестра Нина с мужем Иосифом и сыновьями Николаем и Андреем. В гости так же приглашались фронтовые друзья и соседи. Было у них всегда весело и интересно.

    Когда у нас собирались гости, то непременно, в первую очередь, приглашались тётя Ия с дядей Колей. Позже, когда мы с Риммой стали самостоятельными, то тётя Ия с дядей Колей приглашались в наши дома. Я хочу сказать, что это были те люди, с которыми хотелось встречаться, общаться, делиться сокровенным. Они всегда искренне радовались нашим успехом. Нам же было не безразлично их мнение о нас, о наших поступках. Мы старались ничем не огорчать их.

     Тётя Ия была моей крестной матерью. Крестили меня в 1944 году в оккупированном немцами Минске. Несмотря на войну, оккупацию люди продолжали жить и как-то веселиться. Кум (крестный отец) должен был возить куму (тётю Ию) на бороне. Мне запомнилось, что тётя Ия упала на борону и сильно поранила руку.
Ребёнком, бывая в центре города, где располагалась МТС, я заходил на работу к своей крёстной. Она всегда радостно встречала меня, расспрашивала о доме, о моих делах, учёбе и на прощание обязательно дарила 3 рубля. На эти деньги можно было сходить в кино или купить мороженное.

    Живя вдали от Минска, я и моя семья не прекращали связи с крёстной. Мы постоянно обменивались с ней письмами. Она везде находила меня по телефону. Когда я был курсантом военного училища, то она умудрялась звонить мне прямо в казарму. Когда я служил в зенитно-ракетном дивизионе, то она звонила мне прямо на КП. Приезжая в Минск в отпуск, мы обязательно посещали тётю Ию с дядей Колей.

    Летом 1984 года я целый месяц был в командировке в Минске. Серёжа защищал диплом в МВИЗРУ. Я был включен в государственную комиссию по приёму дипломов к защите. Тётя Ия с дядей Колей в это время отмечали свою золотую свадьбу. Мне доверили быть тамадой на этой свадьбе.

                Николай Николаевич Шелег

    Дядя Коля был для меня  особенным человеком. Применительно к нашему советскому времени, это был герой для подражания. Мне нравилось в нём его честность, рассудительность, искренность, трудолюбие, преданность своему делу, а так же тем, что он не был занудой, ханжой. Всё человеческое было ему не чуждо. В общем, мне хотелось походить на него. Когда я поступал в комсомол, то одну из рекомендаций я взял у него, как у члена партии. Все свои поступки я соизмерял с тем, как к этому отнесётся дядя Коля. Я старался не подводить его доверия.

    Шелег Николай Николаевич родился 8 октября 1909 года в простой крестьянской семье в Белоруссии под Рудинском. У него было две сестры: Ольга и Нина, и брат Владимир. Хотя они были от разных матерей, но жили очень дружно и постоянно помогали друг другу и словом и делом. Все они относились к нам с Риммой очень уважительно. Всегда были искренне рады нашим успехам. Встречались мы с ними в гостях у тёти Ии и дяди Коли. Иногда они приходили в гости и к нам. Это была очень весёлая компания, которая вначале прилично выпивала, а затем задорно распевала песни. Особенно запомнилась песня «Распрягайте хлопцы кони». Когда её пели, то мне представлялось как здоровенный хохол, дядя Гриша, муж тёти Оли, «выходил в сад зелёный и копал крыниченьку».

    На всю жизнь запомнилось поучительное суждение дяди Гриша. Мы сидели с ним рядом, и я предложил ему закусить рыбой. «Это рыба костистая, а когда человек выпивший, то он может ею подавиться» – резонно заметил он.

    Но речь о дяде Коле. У него было голодное, босоногое детство. Помню, как он рассказывал, как пас скот, как он со сверстниками лазили в вороньи гнезда, брали из них птенцов, обмазывали их глиной, запекали в костре, а затем аппетитно ели. Это было большое подспорье в голодные годы революции и последующей за ней Гражданской войны.

    С 1926 года дядя Коля работает в Минске в учреждениях связи. Сохранилось Свидетельство 1929 года Менской 2-й вечерней школы рабочей молодежи. В нём записано, что Шелег Н.Н. прослушал полный курс школы и успешно проработал ниже перечисленные предметы: обществоведение, белорусский язык и литература, русский язык и литература, природоведение, физика и химия, математика.

    Это свидетельство так же о том, что дядя Коля, в свои 20 лет, жил и работал в Минске, а так же стремился к знаниям. В эти годы он стал работать на Минской МТС. Здесь он проработал боле 40 лет.

    По рассказу ныне здравствующей (2008 г.) его младшей сестры Нины (1918 г. рождения), дядя Коля повышал свою квалификацию на курсах в Ленинграде. Он так же постоянно занимался самообразованием в области связи. Последние 23 года работы на Минской МТС он имел  должность старшего инженера линейно-аппаратного цеха. На работе он был востребован, считался хорошим специалистом. Дядя Коля неоднократно поощрялся, имел правительственные награды, в том числе орден Трудового Красного Знамени. Так же ему было присвоено звание Заслуженного связиста БССР.

    Дядя Коля был и политически грамотным. Когда приходил к тёте Ие с дядей Колей в гости, то всегда заставал его сидящим за газетой «Правда» или «Известия». Его интересовали события и в стране, и за рубежом. Он был всегда в курсе всех политических событий. В партию он вступил в начале 30-х годов. В 80-х годах он получил значок «50 лет в партии».

    Так как связисты были востребованы в армии, то дядя Коля призывался в сентябре 1939 года для освобождения Западной Белоруссии. А затем участвовал в войне с Финляндией.

    22 июня 1941 года он, не найдя в Минске призывных пунктов, зная свой долг перед Родиной, сделал из байкового одеяла скатку, собрал в вещмешок одежду, еду и пошёл на Восток. Мобилизовали его только в Могилёве (200 км от Минска).
 
    Служил он в подразделениях связи. Обслуживал командные пункты высоких уровней. Рассказывал, что участвовал в развёртывании КП Западного фронта. Жуков прибыл его принимать, выругался, что этот КП уже не нужен, так как немца уже начали гнать от Москвы. За 4 года войны дядя Коля не имел ни одного ранения.

     Сохранился Расчётный лист войсковой части полевая почта 20671 на капитана административной службы Шелега Н.Н., с основным окладом 800 руб., % надбавкой за выслугу лет 40 руб.

    (Не много платили офицерам Красной Армии на войне).

    Согласно Расчётного листа тёте Ие выдавался Аттестат на получение 400 руб. с 1 мая 1945 года по 1 мая 1946 года. Тётя Ия в это время жила на ул. Фабрициуса 42 кв. 1.

     По окончании войны дядю Колю как специалиста привлекли к отбору и вывозу из Германии связного оборудования по репарации.

    (РЕПАРАЦИИ (от лат. reparatio - восстановление) в международном праве – возмещение государством в силу мирного договора или иных международных актов ущерба, причинённого им государствам, подвергшимся нападению.

    Формы репарации с фашистской Германией и её союзников в возмещение ущерба, нанесённого ими в ходе 2-й мировой войны 1939-45, были определены на Крымской конференции 1945. На Потсдамской конференции 1945 было достигнуто следующее соглашение: репарационные претензии СССР будут удовлетворены путём изъятия из восточной зоны Германии и за счёт германских активов, находящихся в Болгарии, Финляндии, Венгрии, Румынии и Восточной Австрии. Репарации с ГДР были прекращены с 1 января. 1954 года. Репарация осуществлялась  натурой, в частности за счёт демонтажа оборудования военной промышленности, а также текущей промышленной продукцией).

    В результате этой работы, усилиями дяди Коли была восстановлена Минская МТС. Немецкая аппаратура, отобранная  дядей Колей, проработала до начала 60-х годов.

    Для себя дядя Коля привёз радиоприёмник, электропроигрыватель пластинок, подключаемый к УНЧ радиоприёмника, и кое-какой инструмент. В своё время  инструмент был презентован мне. Служит он мне до сих пор. Всякий раз, беря его в руки, вспоминаю дядю Колю. Он знал что дарить.

    Привезённый из Германии приёмник, работающий на длинных, средних и коротких волнах, имел исключительную избирательность и хорошую акустическую систему. Со временем дядя Коля с другом переделал его на отечественные, современные электронные лампы.

    В середине 50-х годов дядя Коля презентовал этот приёмник нам с Риммой. В 1961 году я, вернувшись из военного училища, где получил радиотехническое образование, узнал, что приёмник не работает. Я решил проверить свои знания. В результате приёмник был реанимирован. В начале 70-х годов я нашёл неработающий приёмник в гараже у отца. Приёмник был вывезен на дачу к Гарику, где мы, приехавшие из Твери в отпуск, отдыхали. Приёмник снова заработал. Там приёмник и окончил свою долгую жизнь.

    Мне нравилось встречаться и беседовать с дядей Колей. Подкупали его уважительное к тебе отношение, искренность, сдержанность, рассудительность. Очень тепло и уважительно относился дядя Коля к моей жене Ларисе. Она отвечала ему взаимностью. Всегда, к его приходу к нам в гости, Лариса пекла любимые дядей Колей пирожки с капустой. Когда сейчас Лариса печет пирожки с капустой, то вспоминаю дядю Колю, его восхищение пирожками с капустой, приготовленные Ларисой.

    В 1971 году я окончил Минское МИЗРУ и должен был ехать служить в Россию, в г. Калинин (Тверь). Перед отъездом я, имея неделю отгулов, решил отремонтировать тёте Вере дом, который не ремонтировался на моей памяти. Дядя Коля поехал вместе со мной. Мы провели с дядей Колей в Радошковичах, запомнившуюся мне,  целую неделю. Работали мы дружно, спокойно, в полном согласии. И как показало время, труд наш был качественным. Следующий ремонт у тёти Веры делали Радошковские власти двадцать лет спустя к 100-летия Тарашкевича.

    В 70-е годы, когда я и моя семья приезжали в отпуск в Белоруссию, то всегда тепло встречались с тётей Ией и дядей Колей в Минске и в Радошковичах.

    В 80-е годы мы купили дачу, в Минск ездили ежегодно, но на пару дней, Но всё равно, хоть на пару часов забегал в гости к тёте Ие и дяде Коле.

   1 мая  1990 года дяди Коли не стало. Умер он в больнице на 81-ом году жизни. Только вечером 1 мая, вернувшись с дачи, узнал об этом. Я срочно собрался и последней электричкой уехал в Москву. В 14 часов 2 мая я был в Минске.

    Похоронили дядю Колю на кладбище в Чижовке, рядом с его тёщей и тестем.

    После смерти дяди Коли тётя Ия очень сдала, постоянно плакала. Последний раз мы с ней виделись в конце сентября 1990 года, когда я, по какой-то причине, был в Минске в командировке. Затем я поехал в командировку на полигоне, расположенном на озере Балхаш. Здесь 12 октября 1990 года я получил сообщение из Минска, что умерла тётя Ия. Она переходила дорогу, потеряла бдительность и попала под машину. Через пару дней она скончалась в больнице.

   Ей 1октября исполнилось  78 лет. Выехать на её похороны я не смог. Похоронена она вместе с дядей Колей, рядом со своими родителями. Здесь же, на памятнике родителям высечено имя без вести пропавшего в войну брата Олега. На этом же кладбище похоронен брат Игорь, мой отец, и невестка Ольга, моя мама.

    Так закончилась жизнь дорогих для нас людей, которых мы тепло вспоминаем и горячо любим. Вечная вам память, мои дорогие.