Странствие по утраченной Родине. День пятый

           10 июля
        Этот день запомнился африканским зноем, определённо, это был самый жаркий день нашего странствия. Распрощавшись с пригожими тургеневскими речками  Истой, Снежедью и Зушей мы отправились дальше,  к  славному городу Белёву. От Будоговищ дорога становилась всё лучше,  вот и шоссе пошло, но и по шоссе  ехать было тяжело из-за солнечного пекла. Леса  вдоль трассы постепенно редели, потом исчезли вовсе. Мы вернулись в "обитаемую Вселенную" - ойкумену
        После полного безлюдья первых дней маршрута возделанность  края и сплошная череда деревень вдоль шоссе не вдохновляли. Где люди, там и их бездушные любимцы – автомобили. Они грозно рычали за нашими спинами, обдавали бензиновым чадом, прижимали к обочине, нервировали и нас, и наши велосипеды, отвыкшие от чужих моторов.
        Большую часть пути взбирались в горки, тут уже не велосипеды везли нас ( они тогда у нас были без скоростей, простые советские дорожники Харьковского велозавода), а мы тянули их за рога или  толкали. Небольшая передышка при спуске, резкий горячий ветер, педали крутить не надо, можно расслабиться,  потом опять долго-долго, медленно-медленно вверх.  Не пропускали ни одной колонки с водой, благо их было много по пути. Никак не могли напиться, вода из организма моментально испарялась. Известно, что бедуины в пустыне закрывают от палящего солнца всё тело с головой, закутываются в бурнусы и тем удерживают воду в организме. А мы, наоборот, на жаре раздеваемся и себя иссушаем. 
        Так и двигались по трассе, обжигаемые солнцем, обдаваемые бензиновым ветром, пока не увидели Оку, а за ней - сказочный  город на высоком холме - Белёв. Затормозили, залюбовавшись старинными монастырскими стенами, башнями, храмами. К сожалению,  и как правило, провинциальные русские города желательно сначала посозерцать издали, в наиболее выгодном ракурсе. Потом будет легче простить им некоторую  запущенность, пренебрежение к "качеству жизни". Скажем мягче, аскетизм условий жизни.   
         Не въезжая во старинные городские врата, сначала бросились в Оку,  смыть пыль и усталость сорокакилометрового пути. Ока у Белёва  полноводнее и шире, чем в Орле. Это  уже не речка, а река. И как через солидную реку через неё два моста, автомобильный и железнодорожный. Железнодорожный издали смотрелся весьма внушительным, по нему когда-то  ходили поезда до  Тулы, а от неё и до самой Москвы. Теперь поездом в Тулу уже  не добраться, только до Козельска и Сухиничей, но это уже Калужская область.
          На песчаном берегу Оки и в воде резвилась детвора, кучковались  подростки с магнитофонами. Они обступили нас, наверное, слишком контрастировали мы, груженые, взмыленные, с отдыхающим на реке людом. 
          Белёв принял нас как родных. Тут и решили немного затормозиться, ненадолго вернуться в  цивилизацию.    Белёвская гостиница показалась нам верхом комфортного бытия.  Постояльцев в ней, как видно, было не много, нам с готовностью и без проволочек предоставили  уютный трёхместный номер, с мягкими кроватями, креслами, горячей водой и ванной и по приемлемой цене.
Впервые за пять дней пути я глянула на себя в зеркало. Увиденным осталась довольна. Спортивная загорелая молодая женщина, с блеском в глазах. Слегка отмыть, приодеть, и хоть в ресторан веди. Туда мы вскоре и отправились.
         Трапезничали  вкусно и недорого, в провинции готовили ещё без обмана, даже тогда, в  несытые  времена закатного социализма, не обделяли клиентов. Потом накупили  сладостей (дорвались и заслужили) и знаменитой белёвской  яблочной пастилы. Идти больше никуда не хотелось, да и не к спеху было куда-то идти.  Нежились на мягком, лакомились вкусненьким, почитывали книжки, слушали радио. Велосипеды  нашли приют   в тихом закутке, любезно указанном администраторшей.  Они тоже отдыхали после тяжких испытаний.