Вторая жизнь. Пролог

-          «Ох, Коля! Как же так? Зачем же так? Разве можно… Всё бы образумилось. А сейчас уже всё… С детьми–т что теперь будет? Ну, Марина-т сама виновата. Но детки… Они-т куда? Попрошайками?»
Вот уже час, как они сидели с мамашей на кухне. Чай давно выпит…
-          «Ты говоришь, Марина виновата?»
-          «А как же? При Хропаче-т ещё ничего было. А как началась эта «приматизация», завод встал. И увольнять - не увольняют, и денег не плотют. Коля-т туда-сюда. В одном месте поработал. Хозяина раз – и убили. В другом. Друг его, вместе в школе учились. По двору бегали. Неужто не помнишь? Ну, да ты старше на шесть лет. Вдруг дружок его куда-т пропал. Вроде, говорят в Корею убёг. И опять Коля ни с чем. А завод всё стоит. Директор – хозяин. Ездит на какой-т заграничной машине. А работы нет. Только всё продаёт, что при советской власти нажили.»
-          А что в других местах? Тоже приватизировано?»
-          «Да если и не приматизировано, то не лучше. Вот, и наш механический. Хоть директор, Михал Иваныч, и не хапает, а всё равно, денег нет. Так что, сынок, податься некуда. Город не велик. Вот  и Колюшка поник совсем. Смотрю: и прикладываться стал. А Маринка-т, вместо того, чтоб поддержать мужика. Как-то дружно, по-семейному. Она его только подначивает. «Ну, как сегодня, на спички заработал?» Сама слышала! Чуть ли каких-т к себе начала приводить. А, говорит, если мужик не зарабатывает, то я сама должна деньги добывать. Вот, стерва! Я уж последнее время его и не видела почти. И вот сегодня…»
Да, сегодня… Проснулся часов в 5. Вышел на балкон. Утро. Солнышко только-только встало. За рекой, на лугах дымка. Кто-то уже, вроде, копошится. Второй укос, видно. «Эх, завтра махну на рыбалку!»
И что-то сверху, вроде, посыпалось. Какая-то земля. Подумал: это, кто это в такую рань? Чуть выглянул, а сверху прямо на голову что-то летит. Еле увернулся. Но не «что-то», а «кто-то». Но тихо пролетел. А внизу, как будто, игрушка резиновая пискнула. Посмотрел вниз – человек лежит.
Сразу - на лестницу. Скорей. Выбежал из подъезда. Пока дом обежал – он уже и хрипеть перестал. С первого этажа тетка высунулась. Заверещала. Крикнул ей, чтобы скорую и милицию. А она еще пуще. И стоит, как бы её саму прибили.
Опять наверх к телефону. Вызвал. Мамаша уже поднялась и тоже мечется. А что теперь сделаешь – человека уже нет!
Потом милиция, следователь. Ну, к нему-то долго не приставали. Как показал удостоверение, так отвязались. Жену покойника, Марину, на силу добудились. Она, с бодуна, вообще ничего не могла понять. А потом долго сидела у подъезда, уставившись в одну точку. А мужика, который пытался тихой сапой из их квартиры смыться, побрали. Вот уж менты на нем отыграются. Судя по виду, деньги у него водятся. И так просто он от них не отмажется.
Да, не повезло в этом году. Заехал к матушке на три дня. И вот – такое дело…
Сходили к отцу на могилу. На «мичуринском» починил сарайчик. На рыбалке клева не было. Встретился с Серегой – школьным другом. Выпили, посидели. Тоже легче не стало.
А ночами всё ворочался. Думал, думал…
В воскресенье утром мамаша собрала ему пирожки. И всё сокрушалась:
-          «Ты-т, как, сынок? У вас как там? Толком так и не поговорили. Зарплату-т хоть плотют?»
-          «Платят, платят.»
-          «Ну, дай бог! Ты ведь Его охраняешь?»
-          «Да нет, не самого.»
-          «Ну, все равно, поберегись. Один ты у меня»…И в слёзы.
 
В самолете, усевшись в кресло, он подумал: «Надо что-то делать. Всё, что могу».

Если Вас, неизвестный читатель,  заинтересовало это произведение, то, пожалуйста, напишите пару слов atumanov46@mail.ru