Чадо Ваня

  В начале 50-х был у нас на улице безобидный дурачок по кличке  Чадо Ваня.  Это был худенький, щупленький мужичок в каких-то обносках, похожий на подростка, если бы не морщинистое загорелое и всегда грязное  лицо. Руки и ноги у него всегда были покрыты слоем грязи. Где он ночевал, никто не знал  - предполагали, что он каждый год на лето строит себе шалаш в лесу.
   Но каждое утро  он босиком,  с  удочками и ведром проходил со стороны Урицкого посёлка   вдоль всей нашей улицы, направляясь в лес. Мальчишки бежали за ним и кричали: «Чадо Ваня, Чадо Ваня!».  Иногда он махал на них руками и просил не кричать – голова, мол, болит. А иногда  молча шёл, не обращая на крики внимания и мальчишкам быстро надоедало это развлечение. Путь его лежал к лесной речке Воровке.
       В речке  было песчаное дно и хрустально-чистая прохладная вода. Течение было довольно быстрое,  вода перекатывала желтый промытый крупный речной песок и укладывала его на дно мелкими волнами. Мы никогда не брали с собой в лес бутылку с водой. Дойдя до Воровки, мы непременно пили её вкусную чистую воду, рассматривали дно,  пытались ловить майками водившихся в ней вьюнов, и иногда небезуспешно. В жаркий день не было большего удовольствия, чем, подняв подол платья, пройти по её  прозрачному руслу. Поплавать в ней  было невозможно. В некоторых местах её  можно было перепрыгнуть  и почти на всём протяжении уровень её едва достигал  наших детских колен.
     Чадо Ваня  ловил в ней вьюнов и варил себе уху.
     Бабушка очень жалела его, называла Божьим человеком и нередко зазывала в дом, чтобы покормить.  Он очень стеснялся, всегда отказывался, приглашение приходилось повторять несколько раз. Бабушка уговаривала его ласковым голосом, обещала тёплого хлебушка.  Это был самый главный её аргумент.  Все знали, что он может отказаться от любого блюда, но только не от хлеба.
     Однажды вот так же зазвала его к себе  насмешница  Шура.  Налив  полную тарелку душистых жирных щей, она дала ему большую краюху хлеба.  И стала снимать с керосинки выварку с кипяченым бельём.  Чадо Ваня  настороженно спросил: «А зачем тебе кипяток?»
 -  Да тебя вымыть хочу - ты, поди, лет пять не мылся?
Тихий, незаметный Чадо Ваня вспыхнул, кинул на стол хлеб, резко отодвинул тарелку и закричал:
 - Выковыранная (эвакуированная) дура, немецкая овчарка!   Тарелкой щей меня купить хочешь?
 И вдруг упал и забился в судорогах. Шура испугалась, позвала соседок.  Никто не знал, что делать. А он постепенно затих, через какое-то время пришёл в себя, но встать от слабости не мог. Оглядел двор, заполненный испуганными женщинами. И вдруг  он увидел злополучную выварку.  Подхватив свои удочки и ведро, он выбежал за калитку и несколько раз плюнул в сторону Шуры. А потом еще и погрозил ей своим маленьким кулачком.  Это так не вязалось с его обычно спокойным поведением, что все удивились.  После этого поползли по улице догадки. Одни говорили, что  он повредился в уме «зачитавшись», другие – что немцы расстреляли на его глазах всю семью, но точно никто ничего не знал.  Удивила всех и его боязнь мытья. Что он скрывал под слоем грязи?
     Чадо Ваня ходил  по своему ежедневному маршруту  босиком  с ранней весны и до первых «белых мух», а потом пропадал до следующей весны. Никто не знал, где он зимует.  А однажды он не появился.  И стало чего-то не хватать  в нашей  повседневности.
      Может быть, возможности подарить частичку душевного тепла  обделенному судьбой человеку?