Ход конём рассказ одного бабника

         Если очень быстро произнести подряд раз десять слово «депутат», то получиться «тип-тап». Или что-то в этом роде. Но я не о депутатах, Бог с ними со всеми!  Я знал человека, который ни при каких обстоятельствах не выговаривал слово «сверлильный». У него всегда получалось «сверильный» и он очень боялся говорить это слово вслух, а если приходилось, то он быстро выговаривал это слово, заглядывая в глаза собеседнику и ища там признаки насмешки. Напрасно он волновался! Никто и не думал подшучивать в глаза, а за спиной – лучше не знать, что твориться у тебя за спиной.
Одна вздорная бабёнка, (так, дела давно минувших дней), втемяшила себе в голову, что она мне нравиться. Я вообще с дамами крайне галантен, со всеми, но это же не повод! «Ой,- говорит, - Андрей,   не хочешь ли  ты  потанцевать со мной?». А муж у неё – морской волк. Всё в морях да в морях. Понятно, что девчонке всё время грустно. «Хочу», – осторожно отвечаю. «Ну, так чего стоишь? Приглашай!» – говорит. «Можно вас пригласить?» – шаркнул  я ножкой и раскланялся. «Не можно, а нужно!»- говорит,  затем  хватает меня и вытаскивает на середину круга, где топтались, повиснув друг на друге, наши коллеги и колежанки (коламбурчик такой: «колежанка» – по-польски подружка). Я, конечно, обхватил её чуть пониже спины и легонько так к себе подтянул. «Ну, ты чего сразу за жопу?»- смеясь, горячо выдохнула она мне в ухо. « Извини, руки притомились  поднимать стакан с водкой и вилку с закуской, сами опускаются», - отпарировал я, намекая на  её торчащую попку. Она засмеялась и навалилась своими  тугими грудями. Это меня здорово взбодрило, поскольку я тут же приподнял её, обхватив за талию, и немного покружил. Вокруг захлопали в ладоши и засмеялись. Музыка смолкла, все повалили опять к столу заправиться очередной порцией спиртного.
А пили в те приснопамятные времена – ну, да чего я вам рассказываю? Сейчас это всё корпоративной вечеринкой зовётся, а тогда – «междусобойчиком», короче – был бы повод. А поводом было всё: все праздники, включая День радио, дни рождения – это святое, дни получки, субботники, выезды на сельхозработы, экскурсии, турпоездки и т.д., и просто желание выпить. Девчонки мало отставали от нас, мужиков, хотя, должен заметить ради истины, были и такие, что вообще ни-ни.
После этого маленького отступления поясню, что к этому моменту каждый  из присутствующих на «междусобойчике» принял в среднем на грудь граммов по двести пятьдесят «Столичной». Был тот пик, когда для полного счастья не хватало самой малости, какой-то пары бутылок. Неожиданно это обстоятельство было обнаружено всеми участниками застолья, был брошен клич, полетели на стол рубли и выбраны были гонцы из добровольцев, поскольку дело было ответственное и опасное. Надо было незаметно добраться до ближайшего ресторана, (незаметно – чтоб не «замели» менты или дружинники), пройти в ресторан, договориться с официанткой, чтобы дали навынос, и добраться невредимым с драгоценной ношей назад. Когда двое наших ребят, один  тут же окрещёный Быстроногим Оленем, а другой - Верной Рукой за непревзойдённую точность при розливе,  мужественно оторвав от себя обнявших их хмельных дамочек, скрылись за дверью, обнаружилось, опять же, что кому-то уже надо домой, поднялась суета и тут Лариса, та самая морячка, шепнула мне на ухо: «Ты меня не проводишь?» Я смекнул, что дело принимает серьёзный оборот в смысле перспективы закончить вечеринку в Ларискиной койке, хотя буквально за полчаса до этого я полагал проснуться утром в кровати у Вики, для чего и развлекал её весь вечер. Но у Вики я уже ночевал несколько раз, когда её муж был, как и в этот раз, в командировке, а у Лариски я не был ни разу, но не стоит обольщаться на сей счёт: Лариска - тётка видная, в связях, порочащих её, замечена не была. На все эти размышления у меня ушло полсекунды, не больше, и я ответил: «Можешь рассчитывать, за 100 грамм доставлю тебя домой в целости и сохранности!». «У меня найдётся, чем рассчитаться», - с достоинством ответила Лариса. «Тогда замётано!» «Мне кажется, - сказала вдруг Лариса, - что Вика слишком внимательно глядит в нашу сторону. Ты весь вечер тискал её и здорово разогрел. Она ждёт, вероятно, продолжения». «Тебе, как подруге, видней, но если ты собираешься достучаться до той моей тонкой субстанции, которая именуется в простонародье совестью - то я пошёл утешать Вику», - ответил я грустно. «Тебе не хочется?» - сделав недоумение на лице, спросила  Лариска. «Определись, что хочется тебе», - ответил я почти зло и отошёл в сторону. Когда включалось «динамо» я  делался крайне категоричен. Самое дорогое в этой жизни – время! Его–то не купишь ни за какие бабки! И что толку даже в здоровье, если нет времени на то, чтобы насладиться этим самым здоровьем?
Примчались гонцы с доброй вестью: всё путём, водку - пьём! Оживление сменилось буйством. Я уже не обращал внимания ни на Вику ни на Ларису. Мы с Минькой сели играть в шахматы. А надо пояснить, что в те времена умение играть в шахматы было мерилом общего культурного развития и болеть-то, уж, мог практически каждый.
Играли, конечно, на водку. Минька был пришлый, не из нашего отдела,
поэтому  матч имел принципиальное значение. Кругом обильно посыпали шутками типа: «лошадью ходи!», «дамкой его, дамкой!» и «гони короля в сортир!».  Заключались тут же пари на исход матча, причём на ту же водку, которая стояла у нас на кону. На доске сложилась на удивление интересная комбинация:  при промахе одной из сторон противная сторона тут же ставила мат этой промахнувшейся стороне. Когда зрители разглядели щекотливость ситуации, сразу все поутихли. Я  напрягся и оценил ситуацию внимательнейшим образом и сделал это не напрасно. Все отчётливо видели, что толкни я пешку – и белому королю придётся крайне туго. Но анализ показал, что при хорошей игре Миньки, ничего королю не грозило кроме временного неудобства, когда как  двинь он свою пешку, чтобы защитить своего короля от шаха моей пешкой – ситуация складывалась для него матовая из-за угрозы конём, которым я и пошёл, как бы угрожая Минькиной ладье, со словами: «Ну, лошадью – так лошадью!» У наших вырвался вздох  разочарования. Минька  тут же прикрыл ладьёй дорогу пешке, одновременно уводя её из под угрозы конём. Я сокрушённо для вида покрутил головой и на минуту замер, обхватив голову руками.  «Сливай воду!» - уверенно поддела меня Лариска. Я поглядел на неё и сказал: «Что дашь, если выиграю?» «Найду чего», - сказала со смехом Лариска. – «А ты чего дашь, если продуешь?» «Смотря чего возьмёшь! Ну, а всё-таки, что ты-то дашь?»  «Дам!» - заявила Лариска с вызовом, - если выиграете,  товарищ «Карпов!»  «Ну и не всегда обязательно выигрывать!» - встряла  Вика, сердито поглядывая на Лариску.  «Конечно, - филосовски изрёк я, - главное -  не дать себя объегорить!». Лариска сидела передо мной на низенькой скамеечке, сдвинув колени, и, когда она развела ступни  пятками наружу, я углядел  у неё трусики. Да, маленькие такие чёрные трусики с кружевом.. Причём  это видение  отложило в моей душе глубокий след. В смысле - в тот миг.  Мне до жути захотелось снять эти  трусики.  «Лариса, - изрёк я - хоть ты и дама,  причём  довольно хорошенькая, но  дело серьёзное. Пари,  как и карточная игра,  подразумевает  проигрыш как долг чести». «Ставлю на честь!» - легкомысленно  ответила Лариска. «На свою?» - осторожно спросил я.  «Товарищ  Алёхин, - оборвала меня  Лариска, - вам  мат  светит!»  «Отгадай загадку, красавица, - медленно  проговорил я, ставя коня на место, - светит  мне или не светит?»  Воцарилось на некоторое время молчание.  Минька   сделал шах  ладьёй.
Я укрылся за пешкой. Он сделал шах  слоном. Я  «съел» слона ферзём. Все ахнули от такой расточительности,  поскольку ферзь был тут же «съеден»  Минькиным конём, но тут я объявил шах  своим слоном. Королю деваться было некуда и Минька прикрылся пешкой, оголив фланг. Я сделал шах  ладьёй и объявил мат Минькиному королю.  Все ошарашено глядели на доску.  «Победителю цветы, шампанское и женщин!» - изрёк я,  глядя на Лариску. Лариска закусила  губу, но я  видел, что сделала она это нарочито. Все уставились на Лариску. «Чего все уставились? – спросила  Лариска. «А нам интересно посмотреть, как ты будешь честь отдавать!» - сострили в толпе. Все засмеялись. Вика  с чисто женской доброжелательностью «выручила» подругу: «А нечего отдавать, она мужу честь отдала!»  «Ну вот, - пробурчал  кто-то в толпе, - пусть тогда деньгами!» «А сколько стоит честь?» - опять сострил кто-то. В общем, толпа стебалась на всю катушку, но ситуацию надо было разруливать.  «Ну, хорошо, - сказала Лариска, - что ты хочешь за это?»
«Говори, что хочешь!» - подначивали из толпы.  «Я хочу за это», - ответил я.  Лариска порозовела, но сделала вид, что не поняла, и переспросила: - «Что ты хочешь за это?»  «Ой, я тоже хочу!» - доставали из толпы.  «Принеси мне сейчас одну вещицу», - сказал я. Лариска удивлённо подняла брови: - «И какую же это вещицу?»  Я наклонился и прошептал ей на ухо: - «Сними свои чёрные трусики и принеси мне».  Она замерла  на миг  и потом поглядела на меня: -  «Ты серьёзно?» «Без шуток»,- ответил я. «Хорошо, сейчас принесу». Она поднялась и пошла  в соседний кабинет, будто бы за своей сумочкой. Все с недоумением глядели на меня.  Через  пару минут она  вернулась. Подошла ко мне и  подала  пухлый конверт.  Я  взял конверт и положил его в карман брюк.  Лариска  опять села напротив меня, согнав кого-то  со своего места. «Это именно то, о чём я просил?», - сказал я, глядя на Лариску.  Все глядели почему-то на меня, стараясь понять по лицу,  что я попросил  Лариску  принести мне, а Лариска как бы невзначай опять раздвинула  ноги, и я углядел подлинные свидетельства того, что она в точности выполнила  условия договора.  «А впрочем, - сказал я тогда, - я и так тебе верю».  «Спасибо за доверие», - с иронией ответила  Лариска. Все поняли, что между нами какая-то тайна. Вика неподдельно прикусила губу, но придраться было не к чему.
Все выпили по рюмке и пошли  снова танцевать. Лариска  засобиралась домой  и отказалась от провожатых, сказав, что возьмёт такси. Уходя, она церемонно со всеми  прощалась за руку, а когда дошла очередь до меня, она подала мне левую руку, и я  ощутил, что она  вложила мне в ладонь бумажку, при этом она многозначительно глянула на меня.    Когда она ушла, я  незаметно в сторонке развернул листок.  Там  был записан  адрес.  Такая-то улица, такой-то дом  и  такая-то квартира. И всё.
У меня почему-то учащённо забилось сердце, и я стал лихорадочно соображать.  Следовало смыться  как можно позже и под  благовидным предлогом. Самое подходящее было прикинуться  совсем пьяным и отвязаться от  Вики, не обидев её.  Не стану пересказывать, как мне это удалось. Думаю, что у каждого на этот счёт есть свои маленькие хитрости.  Когда я вырвался на улицу, сразу побежал на  остановку. Вдруг меня окликнул чей-то женский голос. Я обернулся. В тени  каштана стояла  Лариска.  «Ты чего?» - спросил я ошарашено.  «Тебя жду!» - ответила  она.  «Я  бы и так приехал, - сказал я, - адрес-то есть».
«Я пошутила, - ответила Лариска, - это не мой адрес, а так, фикция.  Отдай трусики».  Кровь  хлынула мне  в лицо. «На, забирай и катись,  знаешь куда?»  Я  вытащил  конверт  с трусиками  и, бросив к ногам Лариски, развернулся,  намереваясь  тот час  уйти.  «Постой, - схватила меня за  рукав Лариска, - ты не дослушал меня!»  Но я вырвал  рукав из её руки  и  быстро пошёл прочь не оборачиваясь.  Вдогонку она  несколько раз окликнула  меня,  но я  не остановился, боясь сгоряча наговорить всякой хрени.
В понедельник я,  как ни в чём не бывало, поздоровался с Лариской  и  хотел пройти мимо,  но она  преградила мне  дорогу.  «Нам надо поговорить», - сказала она,  испытующе глядя мне в глаза. «На планёрке встретимся,» - сказал я как можно равнодушнее.  «Нет, сейчас, - настойчиво  сказала Лариса, - это очень важно».  Я поглядел на неё  и  меня  вдруг  осенило: «Если ты насчёт  пятницы – можешь быть спокойна,  я  всё забыл, да  ничего и не было, Так ведь?»  Лариса  попробовала улыбнуться  и  проговорила: «Конечно, ничего ведь и не было».  «У-у, - протянул я, взглянув на часы, - пора на планёрку!»   «Да, - подтвердила  облегчённо Лариса, - пора!».  С тем мы и расстались.
Никому, естественно,  я  не рассказывал  этой истории  и через месяц   Лариса совсем, видимо,  успокоилась, потому что  исчезла у неё  настороженность  при встрече со мной.  С Викой я поссорился  окончательно ещё с того раза  и на  очередной вечеринке,  в канун 7 ноября, Лариса вдруг  оказалась рядом со мной за столом.  «Поухаживай за мной», - попросила она.  Я наливал ей  вино, следил, чтобы  тарелка не оказалась пустой, и  рассказал пару свежих анекдотов. Она громко  смеялась и  казалась весёлой.  На нас обратили внимание. «А что, всё-таки,  Андрей, тебе передала  тогда Лариса?»- спросил вдруг кто-то  из наших,  и все  приумолкли, уставившись на меня.  Лариса  заёрзала. «Не поверите, мужики, - ответил я, - но дело прошлое, так и быть, скажу.  Можно, Лариса?» - повернулся я к  ней  и незаметно подмигнул.
«Давай, расскажи», - пролепетала растерянно Лариса.  «Дело в том, что  я  поиздержался на тот  момент  финансово, ну, а тут подвернулся  случай и  я  попросил взаймы  двадцать пять рублей. Деньги не хилые, а для морячки – пустяк! Правда, Лариса?»  Лариса  вся  просветлела и засмеялась: «А для  того, чтоб никто не догадался  что в конверте, Андрей попросил  положить туда  что-нибудь  объёмное!»  Все вокруг  тоже  засмеялись, и скоро разговор  переключился на другие, более занятные темы.  Когда  я случайно опустил руку  под  стол, Лариса вдруг схватила  её  и крепко сжала.  Я  поглядел  на Ларису. «Я хочу к тебе!» - проговорила она губами  и ещё крепче сжала руку. «Ты уверена?» - спросил я с сомнением.  «Да! Ко мне нельзя, свекровь приезжает!»- прошептала она.  «Держи ключ», - сказал я  тихо.- Я подойду  позже».  «Куда приходить?» - спросила она.  На нас опять стали обращать внимание.  «Да это так просто, - сказал я громко, - смотри!» И стал на салфетке  чертить линии, будто чего-то объяснял. Потом  быстро написал адрес. «Поняла?»  «Ну вот, теперь всё понятно!» - ответила Лариса  также громко. Скоро она засобиралась  домой, объяснив,  что  завтра приезжает свекровь, а дома  ещё куча дел.  Через час  я  тоже, сославшись на то, что  завтра уезжаю к родителям, покинул застолье.
Что ещё добавить к этой  истории? Все имена здесь я изменил, но, я полагаю, что  описание  той ночи  не прибавит  мне  очков.  Молчание -  золото.
              Но, всё-таки,  кое-что следует добавить: Лариса  созналась, что в тот  первый вечер она  дала мне настоящий адрес.            

2006 год