07. 12. 2015 Понедельник. Три Петроса и ДАртаньян

В воскресенье на своей странице в Одноклассниках увидел фото, на котором Папа Римский Франциск целует руку Давиду Рокфеллеру. Сзади стоит Киссинджер и Джон Ротшильд. На фоне мирового бардака картинка вызвала раздражение. Не лох, загуглил. Естественно, фейк. Папа в Израиле целует руки жертвам Холокоста.

Жизнь наладится, когда перестанешь во всем сомневаться.

Черт меня дернул открыть дверь полвосьмого утра. С Леной поругались давно, беженцы с цыганами еще спят, сосед занял денег вчера, отдаст не скоро. Шел из ванны и вдруг звонок.

Организм сработал на автомате. В прихожей на ковре песок и куча ботинок. На мне только трусы. Солнечный луч из кухни, освещает пучок волос, с любопытством выглядывающий из дырки в труселях.

– Ярослав? – брюнетка в потертом пуховике грозно смотрела из-под очков. Челка закрывала ее нахмуренные брови. Голенища сапог свисали с ног, как кожура с банана.

– Да,– испугавшись, соврал я. Легкий румянец покрыл мои небритые щеки. Рука нервно стянула рваные края ткани.

Незнакомка заглянула в большой раскрытый журнал:

– Как мне увидеть Ярослава? – улыбнулась только губами, глаза жгли седые волосы на моей груди.

Спрятав не сгоревшую растительность за дверь, оставив в проеме только голову, я продолжил врать. Начав монолог о тяжелых последствиях у современных детей при разводе, закончил внезапным отъездом бывшей жены с сыном в неизвестном направлении.

– Скорее всего, к дочери в столицу,– заговорщицки оглянувшись по сторонам, шепотом добавил я.

В процессе моего рассказа взгляд женщины теплел. Настало время дырки на трусах. Скромно переминаясь с ноги на ногу, я выставил на обозрение домашнюю заготовку.

Представитель военкомата, а это была именно она, снова нахмурила брови. Ее пронзительный взгляд раздвинул мои шейные позвонки, давая свободу защемленному нерву. Теплая волна пробежала по телу. Мне стало хорошо. Зрение обострилось. Я увидел мелькнувшую тень в замочной скважине квартиры напротив и три пера, чуть колышущихся в воротнике гостьи, Я боялся только одного, что сынуля не вовремя выйдет поссать.

Мадам, выслушав душещипательный рассказ горем придавленного папаши со словами «Я сделаю запрос в ВУЗы Москвы» удалилась.

Появился отпрыск, сгорбленная фигура которого неумело прятала утренний стояк.

– Кто там, пап?

– Баба из военкомата. Интересуется в каких войсках служить хочешь в ВКС или КРС?

– Про воздушно-космические силы слышал, а КРС это что?

– Крупный рогатый скот.

– Нас физрук так называет. Этому козлу на последний зачет часы пришлось покупать.

– Песочные?

– Ха, ха, ха. Смотри на улице так не шути.

Его синяя студенческая куртка с буквами МЧС на спине, маячит перед глазами. Грязные «берцы» заняли очередь в ванну.

Только у нас пацан может скрываться от службы четыре года до диплома, чтобы затем по-любому отслужить. Вспомнил о зяте. Тот косит по малодушию. Внучек, пока по возрасту. Получается как в анекдоте: теоретически мы четыре мушкетера, а практически – три пидораса и ДАртаньян.

Что такое портянка и на что ее наматывают, знаю только я. Главное в жизни так и не передал по наследству.

В Самарканде, где я родился и вырос вопрос о службе не стоял. У пацанов было два варианта: либо отслужить, либо отсидеть. Мне повезло, поимел два в одном – «ВВ» (Веселые Войска).