Письмо второе

Вот так мой дед с семьёй попал в Москву. Он служил в полку, мама ходила в школу, бабушка моя сидела дома с сыном Колей. Всё было спокойно и хорошо. Весной 1941 года полк выехал в летние лагеря в район города Чебоксары. Семьи командиров, естественно, поехали тоже с полком. Тогда было так. 22 июня началась война,  и полку было приказано вернуться к месту постоянной дислокации, а семьи должны были оставаться в Чебоксарах в эвакуации. Но этот приказ был для всех, кроме моей бабушки. Как мне говорили её сёстры: «Мотя у нас отчаянная была!». Ещё, будучи молодой девушкой, в гражданскую войну она увела трёх коней у деникинских офицеров, заехавших поразвлечься к молодой вдовушке,  живущей недалеко от их дома.  Вернёмся в 41 год. Для возвращения в Москву был необходим специальный пропуск, который давали только высокопоставленным особам и тем, кто должен был быть в Москве по делам работы или службы. Пропуска у бабушки не было,  и она тайком залезла вместе с двумя детьми в теплушку, перевозившую полковых коней. Там зарылась в сено и поехала с полком в Москву. Сколько длилось это путешествие, я не знаю, но в Москву она всё же приехала. Полку ушел защищать Москву, а бабушка осталась с детьми. В полк стало прибывать пополнение. Бабушка устроилась работать в солдатскую прачечную и скоро её назначили заведующей. Прачки стирали, сушили и гладили солдатское бельё и постели. Немцы подошли очень близко к Москве. Начались ночные воздушные тревоги. Ревет сирена, а радиорепродукторе звучат слова диктора: «Граждане! Воздушная тревога!».  Темно, свет включать нельзя, окна занавешены листами черной бумаги, надо быстро встать, одеться и бежать в бомбоубежище…  Мама мне рассказывал, что как-то во время тревоги Коля ни как не мог одеться. Всё копался и копался. Уже начали стрелять зенитки, а он всё копается. Тогда бабушка схватила его на руки,  и они побежали в бомбоубежище. Там посмотрели на Колю… и очень долго хохотали. Он, спросонья, перепутал штаны с рубашкой и пытался засунуть ногу в рукав. Бабушке удавалось сэкономить в прачечной немного мыла и, в конце недели она раздавала эти кусочки прачкам, а один брала себе. С этим мылом, в воскресение она ездила на рынок в Балашиху. Там, на мыло, можно было выменять какие-то продукты. Она брала туда с собой по очереди Колю в один выходной, а Тоню в следующий выходной.  На рынке она покупала стакан молока для своих детей. Два стакана она купить не могла и, по этому, брала их с собой по очереди.