Дух Единства сказка про мою работу

Марина пришла с работы. Дико болела голова, и было только одно желание - лечь, укутаться в одеяло и вот так лежать, ничего не видя и не слыша. Из кухни выглянул Сергей:
— Есть будешь? — спросил он и исчез в глубине кухни.
— Сереж, нет. Я лягу, отдохну немного.
— Ты не заболела? — голова мужа снова появилась в дверном проеме, — может, лекарства какие?
— Нет, я просто устала, - сказала Марина и прошла в комнату. В другое время она бы начала рассказывать обо всех заводских проблемах. В другое время, но не сегодня. Сейчас ей хотелось почувствовать себя маленькой девочкой. Хотелось сказки.

Марина легла на кровать и закрыла глаза. Комната и кровать вместе с ней начали медленно покачиваться, вращаться, словно растворяясь во времени и пространстве...
— Маришка! Марииин! Вставай! За тобой с пекарни приехали! Да вставай же ты! — голос мамы настойчиво вошел в сон. Маришка села на кровати и помотала головой, стряхивая остатки сна:
— Кто приехал? С какой пекарни? —  сознание отказывалось принимать информацию.
— Так Мишка же! На санях. Приехал. За тобой. Ты нужна в пекарне,- мама, в одной ночной рубашке и укутавшись в шаль, медленно проговаривая каждое слово, стояла около кровати. "Какие, к черту, сани?" пронеслось в голове у Маришки, но времени на раздумья не было. Соскочив с кровати, Маришка начала собираться. Снова как вспышка мелькнуло в голове — "черт, что за одежда..." Маришка натянула длинную до пола юбку, заправила в неё белую рубашку, сунула ноги в валенки, и уже на ходу одевая полушубок, выскочила из дома.

Тяжелая дубовая дверь пекарни открылась без скрипа. Маришка быстро прошла вглубь здания, туда, где находились печи. Навстречу ей уже бежала Элен:
— Маришк, ну никак не получается! —  в глазах стояли слезы. Вчера днем было решено изготовить к новому году особый хлеб — в виде елки. Казалось бы, не было ничего нового или особенного в технологии, всё как обычно, вот только никак не получалось. Тесто не поднималось и не держало форму. Даже подумали изготовить специальную форму из металла, хотя Сережа и кричал, что времени в обрез, и его ребята не успеют сделать всё как нужно и в нужном количестве. Маришка подошла к столу. Вокруг него стояли девушки - пекаря, стояли опустив головы, словно заранее извиняясь. На столе лежали "елки" — сморщеные, тощие, невзрачные.
— Элен! Ты соль, сахар – всё как надо положила? — из темноты пекарни вынырнула, другого слова не подберешь, ТатьянВасильна. В теплом длинном платье и красивом переднике. Голову покрывал платок, завязанный под подбородком.
— А как же! — обиженно воскликнула Элен,- чай, не первый день, ТатьянВасильн! — Элен тряхнула головой в белом колпаке и стекла очков блеснули в пламени масляных ламп.
— А может... — к столу неслышно подошла Машенька, - может дрожжи... — как то робко произнесла она и смущенно замолчала.
— Маша, мы уже всё сто раз проверили и попробовали, - раздраженно произнесла ТатьянВасильна.
— Ну что у вас тут? - раздался голос Сергея, - формы ты нести? Сделали мы несколько штук.
- Неси... - задумчиво проговорила Маришка и вдруг резко продолжила, — Стой! Не надо формы. Я знаю, что нужно делать!
Все кто стояли вокруг стола повернули головы и внимательно смотрели на Маришку.
— Поехали к Надин! Без неё нам не обойтись. Дело не в муке, соли или сахаре. Дело тут в чем - то другом и нам нужна её помощь.
— Ночь же на дворе! — воскликнула было ТатьянВасильна, но тут же осеклась под решительным взглядом Маришки.
— Она не спит. Сердцем чую - не спит, - уверенным голосом произнесла Маришка и направилась к выходу. ТатьянВасильна, Сергей и Машенька последовали за ней.
— Стойте! Куда без меня! — следом за ними бежала Элен, накинув поверх колпака теплый платок.

У дверей пекарни их уже ждали сани.
- Карета подана! Довезу в лучшем виде, - Мишка накинул на людей теплые тулупы и сани, взбивая снег, полетели по улицам спящего города. На небе, как огромный прожектор, светила луна. Снег огромными пушистыми хлопьями ложился на дорогу, скрывая все звуки. Вскоре сани остановились у небольшого добротного дома. Процессия, отряхиваясь и потирая, прихваченные морозом щеки, вошли во двор.

Дверь бесшумно распахнулась и на пороге появилась Надин, в тканном льняном платье с вышитыми золотыми колосьями.
- Проходите скорее, замерзли же, - улыбаясь, произнесла женщина, пропуская ночных посетителей в дом.
- Надин, мы... — начала было говорить Маришка, но Надин, положив руку ей на плечо, тихо проговорила:
 —  Я знаю, зачем вы пришли...
В жарко натопленной горнице на столе стояла большая глиняная чаша с водой.
- Ночь то какая! Словно в сказке, - хитро улыбнувшись, произнесла Надин, - а значит и нам без сказки и чудес не обойтись. Встаньте вокруг стола и смотрите. И ничего не говорите, что бы вы сейчас тут не увидели. Надин взяла большую деревянную ложку и что - то шепча, стала помешивать ей воду в чаше. Сначала на поверхности появились пузырьки, потом пар, а потом комнату заволокло плотным туманом, сквозь который доносился нарастающий голос Надин.
Я прошу вас, родные, придите сегодня ко мне,
В новогодние дни подарите надежду и веру,
Пусть исполнится сказка, хоть раз наяву, не во сне.
И пусть добрая память послужит доброму делу...
Голос Надин становился всё громче и громче и на последних словах влетел под самый потолок. Надин приложила руки к груди и замолчала. Через минуту она продолжила:
—  Иногда, как например сегодня, для того, чтобы хлеб получился хороший, нужно чуть больше, чем просто умение и опыт. Помешивая ложкой в чаше, Надин говорила уже тихо и спокойно:
—  Сначала добавим частичку Памяти.
Туман в комнате ожил и прямо на глазах изумленных людей из тумана начали прорисовываться силуэты женщин. Они одна за другой подходили к чаше, прикладывали руку сначала к сердцу, а потом опускали руку в чашу, и вода вспыхивала золотыми маленькими звездочками. А Надин шептала:
—  Валентина... Антонина... Наталья... Спасибо, мои дорогие, что пришли... Вечная вам Память...
Туман снова плотным кольцом сомкнулся вокруг людей.
- Теперь добавим частичку Сердца, - тихо произнесла Надин, и туман вновь ожил и снова из него вереницей потянулись женщины. Они прикладывали руку к сердцу и опускали её в воду, и вода наполнялась маленькими красными звездочками.
— Лида... Нина... Галя... Люба... Александра... Спасибо, родные. Дай Бог вам долгих лет жизни, - шептала Надин.
—  А еще добавим частичку Надежды. И вновь ожил туман, и силуэты женщин один за другим потянулись к чаше, наполняя её серебряными маленькими звездочками.
- Вера... Галя... Таня... Таня... Марина... Девочки... Спасибо вам. Вместе мы справимся... Правда же? — шептала Надин.
Маришка, ТатьянВасильна, Сергей, Элен и Машенька завороженно глядели на это действо, не произнося ни звука. Словно вся история их пекарни проплывала перед их глазами. Туман снова сомкнулся вокруг людей кольцом.
- Ну вот, теперь можно и муку положить, и всё остальное, - улыбнувшись сказала Надин, и закатав рукава платья, начала замешивать тесто. Потом, разделив его на три равные части, раскатала их в виде свечей - тонкие с одного конца и толстые с другого. Соединив три тонких конца, Надин начала плести из них косу. Расправив нижние концы, женщина посмотрела на свое творение. На столе лежала конусообразная фигура. Двумя пальцами, защепив тесто по всей фигуре, Надин довольно хихикнула:
—  Ну чем не ёлка! — и тут же добавила, —  и последний компонент - Дух Единства! Возьмитесь все за руки и подойдите к печке.
Надин положила ёлку на протвень и поставила в печку.
- А теперь все вместе сделаем глубокий вздох и медленно - медленно выдыхаем...

Будильник настойчиво надрывался прямо над ухом. Марина открыла глаза.
- Ох, ничего себе. Уже утро, - пробормотала она и стала собираться на работу. Голова не болела, да и во всем теле чувствовалась какая - то легкость с капелькой возбуждения. А завод встретил её хорошей новостью - у стола мастера стояли Галя и Ленка. На столе лежало что - то накрытое полотенцем.
- Марин! У нас получилось! Гляди, какая красота! — в один голос произнесли женщины и приподняли полотенце. На противне лежали три косы - ёлки густо смазанные сиропом, от чего они блестели в свете лампы и посыпанные сахарной пудрой, кокосовой стружкой и разноцветной посыпкой.