Семь секретов русского генерала

Уже от века отмеченный рождением в Петропавловской крепости, русский генерал Михаил Дмитриевич Скобелев (1843-1882) не проиграл в своей жизни ни одного сражения. Благодаря ему Россия окончательно покончила с рынком русских рабов в Средней Азии и освободила от турецкого ига миллионы православных славян в Европе. О нем слагались легенды и песни. Его именем называли площади и города. Его портреты ставили рядом с иконами. На прощальном венке Генштаба было написано: «Герою Скобелеву Суворову равному».

Удар по противнику надо наносить там, где он менее всего ожидает

Уже в академии Скобелев ставит преподавателей в тупик, указывая на плане укреплений противника самые сложные участки для нападения. «Здесь же не пройдет артиллерия!» – говорили ему. «Вот именно поэтому противник меня здесь и не ожидает!» – утверждает он. И так же действует. В 1873 году внезапной атакой, организованной его авангардом, завершившей секретный поход по мертвым пустыням, была взята Хива. А в жестоком сражении за Плевну в 1877-м, уже генералом, вместо того, чтобы, как другие, искать победы на своем участке фронта, он хитрым маневром обходит город и занимает его через «никому не нужный», оставленный турками без внимания пригород. Исход битвы был решен. Блистательная Порта попятилась!

Книги суть реки, напояющие благодатью всю вселенную

С книгой Скобелев не расстается никогда. В юности периоды повышенной активности перемежает вдумчивым чтением, уединяясь на двое-трое суток. Потом, даже под Плевной умудряется читать выписываемые из Питера новинки по военному делу! Бывает, сидит на бруствере под пулями – изучает новомодную книжку французского сапера о земляных работах. В одном из приказов пишет: «Всех офицеров прошу побольше читать, что до нашего дела относится». И обязательно заставляет их комментировать прочитанное.

Враги – лучшие учителя

Только на войне можно по-настоящему изучить военное дело, считает Скобелев, поэтому уже в юности волонтером гоняется за бандами в Польше. С тех пор всегда имеет при себе перо и чернильницу, записывает особенности, анализирует опыт. Чтобы читать в подлиннике Коран и знать психологию неприятеля, учит арабский. Из всех русских генералов он единственный, кто проводит личную разведку в глубоком тылу врага. Более месяца бродил в Каракумах под видом верующего туркмена, принявшего обет молчания. Добытые в скитаниях сведения и опыт по выживанию в экстремальных условиях эффективно использует в войсках. При стоянии под Стамбулом он семь раз ходил в город, переодевшись турком. Изучал укрепления, а назавтра с легкостью брал в учебных атаках. Если бы не категорический запрет царя, взял бы Скобелев тогда и Стамбул.

Одна голова хорошо, а две лучше

В том, что касается истины, Скобелев дотошен и не боится поверять свое мнение другим. «Идеи – не яблоки! Обмен ими обогащает взаимно» - шутит он. В студенческие годы он регулярно приглашает к себе домой товарищей для обсуждения страниц военной истории. На службе ищет встреч с бывалыми вояками, полезный опыт которых обязательно применяет на практике. В Ташкенте уже из первой рекогносцировки привозит улики, из-за которых командованию пришлось сменить тактику боевых действий. Со своими офицерами он советуется всегда и непременно требует от них делать анализ диспозиции. Кроме того, со временем Скобелев начинает постоянно окружать себя друзьями, журналистами, художниками и писателями. Через них он первым узнает важные новости, с ними проводит мозговые атаки на противника.

Удивить – значит победить

Любой военный поход Скобелев воспринимает как театр, где сам играет главную роль, обескураживая зрителей-врагов появлением на белом коне в праздничном мундире. И чем сильнее противник, тем талантливее действует он, нанося удар прежде всего по его воображению. Так в 1880 году серией неожиданных, сбивших врага с толку приемов была разбита мощная крепость Геок-Тепе, под прикрытием которой многочисленное разбойное племя текинцев грабило путников на дорогах от Каспийского побережья в Центральную Азию. Скобелеву для этого понадобилось двадцать дней. Сначала в пустыне распространился слух о «сбрендившем» генерале, беспощадно муштрующем на жаре своих солдат. Потом на марше к крепости синхронными действиями доведенной до автоматизма пехоты и замаскированной в строю походной артиллерии, под бравурную музыку оркестров он в упор расстреливает конницу текинцев и подрывает у них веру в себя. Все дело довершает минным взрывом, проделавшим в стене крепости огромную брешь и посеявшим в рядах осажденных страшную панику.

Заболевший солдат – личное бесчестие

Скобелев каждое утро в походах встает в четыре утра и идет на одну из ротных кухонь, пробует свежую выпечку и наблюдает за заправкой котлов. Делает это без системы, поэтому ждут его во всех местах одновременно. Как-то затерялся обоз с продуктами, так для закупки муки Скобелев требует собрать жалование господ офицеров. В походах через пустыни Азии его солдаты не гибнут от солнечных ударов, так как получают дополнительное питание и обеспечиваются неуставными войлочными кибитками и специально сконструированными юртами. Зимой в горах на Балканах они не имеют обморожений, так как мажутся не салом, а гусиным жиром и одеты Скобелевым в полушубки, купленные им на деньги отца. На переходах генерал часто спешивается и идет со своей пехотой. Солдатам, чьи семьи терпят нужду, раздает свои деньги. И те в нем души не чают.

Презрение к смерти – лучший из жестов

«Братцы, в бой идти женихами! – призывал он солдат. – Двум смертям не бывать, одной не миновать!» Сам был впереди. По утрам часто выходил умываться на линию между нашей и турецкой траншеями. Это ошеломляло противника. Казалось, на землю вернулся бог войны. Солдаты передавали из уст в уста легенду о том, как его еще в Азии старая басурманская ведунья заговорила от пули и от усталости. «Понятие храбрости относительно, – говорил он. - Тот же самый солдат в большинстве случаев может быть и трусом, и храбрым, смотря по тому, в каких он руках. Одно верно, что солдат обыкновенно не дурак, увлечь его можно, но заставить идти, не показавши примера, трудно». Случалось, Скобелев просил оплошавшего в бою офицера прогуляться с ним в полный рост под градом пуль, и тот исцелялся, возвращал себе боевой дух и уважение солдат. Генерал же в такие мгновения достигал полной сосредоточенности и был способен принимать неожиданные решения. Именно это и обеспечило ему мировое признание, а отнюдь не легендарное презрение к опасности.