Он пришел. Глава 50. Стыд

11 декабря 2015 года

Лос-Анжелес, Калифорния, США

21:15

«Не волнуйся» - улыбнулась Магда, «я договорюсь с охраной. Пока вы с Эшли не закончите, никого из семейства Рестон сюда и близко не подпустят».

И, пожелав мне приятного времяпровождения, удалилась в свое логово. То есть, в гостевую комнату наверху.

Эшли явилась ровно через тридцать пять минут. Высокая, юная, стройная, светловолосая, белокожая, пунцовая от предвкушения. Одетая как я любил – светлая юбка ниже колен, тонкая полупрозрачная блузка, светлые туфли без каблуков, телесного цвета чулки (колготки она принципиально не носила, да и я не очень любил).

Подбежала… нет, подлетела ко мне, обняла, повисла на шее. Неумело, по-детски, чмокнула в щеку. Потом – уже гораздо более умело – нашла мои губы…

Целовались мы долго и с наслаждением. Мне вообще было на удивление хорошо, комфортно и тепло с Эшли, несмотря на абсолютно сумасшедшую – аж тридцать лет – разницу в возрасте. Я знал, что я был её первой настоящей любовью, наверное, не самым лучшим для неё вариантом, но, неплохо зная её «поляну» что в школе, что в институте, и не самым худшим. Далеко не самый худшим.

Её родители знали о нашем романе (у Эшли с конспирацией всегда было не очень) и… не возражали. Хотя и не горели желанием познакомиться со мной поближе, прекрасно понимая, что всё это временно. Но, во-первых, видели, что их дочка по-настоящему счастлива; а, во-вторых, справедливо и практично рассудили, что я при любом раскладе обеспечу и её, и её ребёнка (если таковой появится) до конца жизни. Причем неплохо так обеспечу…

Эшли любила меня восторженно, неловко, немного неуклюже и по-детски трогательно. Я, как мог, отвечал ей тем же. Встречались мы редко, даже, наверное, очень редко, но вирт-роман был… интересным.

Вдоволь нацеловавшись, она немного отстранилась и, лукаво улыбнувшись, осведомилась:

«Ну что, пойдём меня пороть?»

Я уже порол её однажды, но это была совсем другая порка. Да и сегодня ей предстояло еще много чего… интересного в дополнение к порке.

И добавила – тихо так добавила:

«Делай со мной всё, что захочешь. Я всё выдержу. Я сильная, крепкая, юная, здоровая калифорнийская девушка. И я очень, очень, очень тебя люблю…»

Я знал, что выдержит. Хотя будет ей очень больно. А вот любит она меня или нет, мне, честно говоря, сегодня было пофиг. Главное, чтобы покорно терпела столько, сколько я захочу. И помогала мне её мучить. 

Было это, конечно, очень даже не айс и совсем не гут по отношению к Эшли. Свинством это было, откровенно говоря. Но уж очень к Призракам не хотелось…

«Пойдем» - сказал я. И взял её за руку.

Мы спустились в подвал.

«Ого!» - воскликнула Эшли. «Впечатляет… И это всё для меня?»

«Ну всё не всё» - улыбнулся я. «но кое-что ты попробуешь…»

«Я вся в предвкушении…» - неожиданно сладострастно улыбнулась она.

И тут я заметил… Нет, конечно, и старшая, и младшая сестры Рестон, скажем так, занимали всё мое внимание, когда я с ними… развлекался, но как я мог не увидеть такое…

Я оценил чувство юмора Эмили. Ибо во всю левую стену подвала развернулся гигантский Гюйс Северогерманского союза – черно-бело-красный флаг с громадным черным мальтийским крестом посередине. Хорошо хоть не нацистское полотнище со свастикой. Абсолютно легальное в Калифорнии, кстати, как и во всех США. Свобода слова, однако…

Эшли вышла на середину подвала, слегка расставила длинные изящные ноги, сцепила руки за спиной и потупила голову, покорно ожидая приказаний. 

«Я хочу, чтобы тебе было очень больно» - повторил я. «Но я еще очень хочу, чтобы тебе было очень стыдно. Очень…»

Желание было сильным, понятным, в чем-то, наверное, естественным… и труднодостижимым. Ибо вызвать жгучее чувство стыда у современной восемнадцатилетней калифорнийки, которая вела весьма активную сексуальную жизнь с четырнадцати лет и присылала мне видео своих секс-эскапад как с мальчиками, так и с девочками, было, мягко говоря, сложно.

И тем не менее…

«Подними юбку до пояса и спусти трусики до колен» - негромко, но жестко приказал я.

Эшли соблазнительно улыбнулась и выполнила приказ. Без дополнительного приказа расставила ноги, насколько это позволяли спущенные трусики. Чтобы я мог видеть её всю. Ну, или почти всю…

Она стояла как великолепная мраморная статуэтка, не шевелясь и не двигаясь. Только глубоко и ровно дышала. Через пять минут она неожиданно проворчала:

«Черт, действительно стыдно. Возбуждает, конечно, и очень – но реально стыдно. Никогда бы не подумала…»

Вдоволь насладившись красотой её ног и обнаженного лобка (что заняло у меня еще несколько минут, в течение которых Эшли стала основательно пунцовой и заметно мокрой внизу), я отдал следующий приказ:

«Раздевайся догола. Медленно и красиво. Лицом ко мне»

Она повиновалась. Опустила юбку, медленно, не торопясь, пуговка за пуговкой расстегнула тонкую кофточку. Сняла, небрежно бросила на кровать. Расстегнула шикарный белоснежный кружевной лифчик (из подаренного мной комплекта за полтысячи долларов), сняла, обнажив изумительной красоты груди, похожие на две опрокинутые чаши. Отправила вслед за кофтой.

Одну за другой отправила в угол подвала туфли, расстегнула юбку, позволив ей изящно упасть к ее белоснежным идеальным ножкам. Аккуратно переступила через юбку, подобрала ее и легким небрежным движением набросила почему-то на андреевский крест.

Ловко оттянула резинку целомудренных белых умеренно кружевных трусиков (стринги она на дух не переносила, считая их откровенной пошлятиной), спустила до лодыжек. Переступила через штанишки, подобрала их и плавным движением отправила на кресло.

Оставшись нагой.

Приняла то же положение, что и ранее – ноги чуть расставлены, руки сведены за спиной, голова чуть наклонена, покорно ожидая следующего приказа. Внешне она выглядела просто идеальной нижней, да и вела себя сегодня со мной как образцовая боттом.

Но это было обманчивое впечатление. Очень обманчивое. На самом деле Эшли была умной, яркой, интересной, очень талантливой и абсолютно независимой Личностью, совершенно не склонной к какому-либо подчинению кому бы то ни было. Да, она могла поиграть иногда, но не более.

И позволила мне сегодня делать с ней все, что я сочту нужным вовсе не из виктимности (которой у неё не было и в помине, разве что по сравнению с «терминатором» Магдой), а потому, что почувствовала, что мне это жизненно необходимо. Что это был для меня вопрос буквально жизни и смерти. 

Несмотря на то, что я был и старше, и опытнее, и вообще мужского пола, нашими отношениями рулила именно она. Рулила умело, спокойно, уверенно и иногда откровенно бесцеремонно. Но всегда в высшей степени эффективно. Я уже завидовал – белой завистью, конечно - её будущему мужу. 

«Садись в кресло»

Она повиновалась, по дороге перебросив трусики на кровать.

«Раздвинь ноги»

Она снова залилась краской – причем хорошо так залилась. Но подчинилась.

Я любовался её вульвой (красивой весьма, как и все прочие части её изысканного тела) минут пять. Эшли тяжело дышала и тихо шипела, сгорая от стыда. Но терпела.

«Раздвинь пальцами половые губы» - приказал я. «Покажи мне…»

«Ну ты и садист» - фыркнула она. «Я сейчас умру от стыда просто…»

Раздвинула. И не умерла. Хотя от возбуждения, наверное, уже на стенку лезла. Мысленно, конечно.

Мне, как и всякому садисту (в БДСМ, не общепринятом, смысле этого термина), не чужды сексуальные пытки. В смысле, возбудить женщину до невозможности, а потом долго не давать ей кончить. С сестрой Элеонорой это получилось просто идеально – она потом просто летала от удовольствия. Но сейчас с Эшли это был бы перебор. Явный перебор.

Поэтому я приказал.

«Ласкай себя. Я хочу увидеть, как ты кончаешь…»

Она даже не подчинилась, а просто бросилась выполнять мой приказ с первой космической скоростью. Или даже второй. Как говорит моя мама, обгоняя звуки собственного визга…

Кончила она… ну, не мгновенно, конечно. Но очень быстро. Сильно, ярко, красиво, эффектно и громко. Очень громко. Уж точно не менее громко, чем Мария Шарапова кричит при теннисной подаче (та, говорят, реактивный самолет при этом перекрикивает).

Я мысленно поблагодарил Эмили и поставщиков донжона за многослойную звукоизоляцию. Иначе мы с Эшли точно сейчас лицезрели бы моего ангела-хранителя. Младшую ван Хоорн, то есть. С табельным Глок-26 в левой (рабочей) руке…

Дождавшись возвращения Эшли в этот грешный мир, я объявил с улыбкой:

«Прошу на лавку, мисс Картер. Будем Вас пороть…»