Тонно-километр

   Тонно-километр – это единица измерения, совершённой работы по перемещению единицы веса на единицу расстояния. И, как это не странно,  10т*1км=1т*10км. Как обстоят  дела с бензином в первом и втором случае, пояснять не берусь. Тем более, что речь пойдёт о других единицах измерения.
   Из шестерых программистов в отделе «выдающихся» было двое. Я – самая высокая 176, 90*80*90 – километр, а Лида – тонна - была самой тяжёлой при её росте – 156. Хотя весы при нашем поочерёдном взвешивании показывали одну и ту же цифру. Остальные её параметры были известны только супругу на ощупь. Абстрагируясь от равенства нашего веса нас двоих наш не без юмора шеф, не отличавшийся ни ростом, ни весом  и стал называть тонно-километром.
  Как-то раз летом муж Тонны, Вася, предложил: давайте ваш отдел и моя бригада семьями съездим порыбачить на Урал.
  Получилось пятью машинами, уж не берусь судить, какими тоннами и за какие километры, но по времени это занимало шесть с лишним часов. Вася гонял машину по деревенским просёлкам с семи лет, садясь родителю «подшафе» на колени, поэтому руль был обычным продолжением рук, как и педали -  газ-тормоз продолжением его ног. Когда все сбились в кучу и выдвинулись в сторону поста ГАИ, у васиного жигуля отказало зажигание  что ли.
 - Что будем делать? – Спросила Тонна.
 - Что-что! – ложись мне на колени и придерживай контакт! – в раздражении ответил муж. Выстроившиеся за нами машины на светофоре уже скопом настоятельно предлагали нам двигаться с места. Вася вышел из машины, жестом показал собравшимся, что можно бы и объехать и вернулся за руль. Тонна была озадачена. Лежать на коленях мужа ей не впервой, но не шесть же часов!
 - Шесть, приказал Вася. Километр на колени я не умещу. – Это он про меня для убедительности.
  Мы с шефом и системотехником расположились на заднем сидении. За город выехали около четырёх пополудни. К вечеру Тонна на коленях изнемогла:
 - Вась, давай к Любе в Фёдоровку заедем. Как раз на вечернюю дойку попадём. Молока парного отведаем.
  Заехали. Тонна постучала в калитку. За ворота вышла Люба примерно втрое тяжелее Тонны при таком же росте. Прикинула, сколько мы пятью машинами схлебаем молока, и вернулась во двор.
 - Ну,  - набросилась на шефа Тонна – и глазом не моргнул, на Любку глядя!
 - Знаешь,  - философски протянул тот – я сейчас у Километры племянницу её застал, так она одна весь диван занимала… Ну, что-то вроде трёхдверного шкафа…
   Двинулись дальше. Овраг по пути попался с зелёными склонами и двумя переездами. Второй гораздо дальше.
 - Да прорвемся здесь,  - решились мужики.
 - Прорвёмся – это я на жигуле, а ваши москвичи здесь оторвут выхлопную трубу. Узко.
   Не поверили, пустили на пробу один и он, в самом деле, сел потеряв трубу. Вытащили, закинули на верхний багажник трубу – не держать же её тоже руками. Поехали дальше. Мужики выставили Васю первым, поскольку местность была незнакомой. Свернули на просёлок. Шли под сто километров, обгоняя сгущающуюся тьму. Впереди двумя снопами далеко уходил свет фар. И вдруг эти два снопа исчезли. Вася резко ударил по тормозам, что заставило остальных рассыпаться с дороги.
  Когда подошли к нам, увидели – первая наша машина на краю высокого обрыва…
 - Ну, и где бы мы все сейчас были, если бы не васькино деревенское детство? – Этот вопрос каждый задал самому себе, а Ваську толкнули в плечо кулаком:
 - Молодец!!!
  Разложили костёр, Выпили, перекусили. И, когда спины пошли сплошным волдырём от комариных укусов, женщины разбрелись по машинам спать. Мужики готовили сети, хлебали водку и травили анекдоты. В салоне машины тоже было «не сахар». Антикомарином не набрызгать - задохнёшься, а комар один-единственный в каждом салоне охотился, изголодавшись по свежачку.
  Если удавалось ненадолго сомкнуть веки – будил очередной взрыв хохота, пока, наконец, мужики не отчалили на резиновых лодках в речные потёмки.
  Когда забрезжил рассвет, над тихой гладью воды мерно захлюпали вёсла. На берег, к встречающим их жёнам вышли неузнаваемые рыбаки. – Комары и водка сделали своё чёрное дело.
 - Вот, чистите рыбу и варите уху, - отделился от толпы самый смелый.
На дне ведра, изогнув по его внутреннему контуру спинки, лежали пять разнокалиберных рыбёшек. На пять машин.
 - Ладно, бабоньки, дикой смородины наберём. Она в этих  местах знатная.
  К зарослям смородины подъехали в полдень. Кожей, без градусников ощущалось – 45 палит. Что самую крупную смородину собрали на рассвете было очевидным. Пока все завершили попытки собрать по горсти детям на кисель, кожа поджарилась  в кожурку.
 - Давайте заедем в Фёдоровку, обольёмся из колодца.
Заехали. Пока плескались из вёдер, Люба вынесла за ворота ведро рыбы – муж с утречка удочкой надёргал. Потом два ведра крупной дикой смородины – а куда её девать?
   Дорога домой всегда короче, чем из дому. Когда тени вытянулись настолько, что Тонна на них стала выглядеть километром, мы въехали в город. И всем сразу стало жаль, что всё уже закончилось.