Она другая

               

       Впервые она вошла в класс в середине учебного года:  высокая, светловолосая дама  и,  глядя на  нас сквозь изящные с  тонкой оправой очки, тихо сказала: - Добрый день. Прошу садиться.
       Но  мы  продолжали стоять, поражённые её мягким и спокойным голосом, а также её внешностью.  Её лицо восточного типа было чуть ассиметричным. Глаза широко и глубоко посаженные смотрели на нас, как бы издалека, каким – то обволакивающим взглядом. Голос  низкий, спокойный, тихий  был хорошо слышим даже на задних партах. Причёска и одежда резко отличалось от того, что нас тогда окружало. Она была  просто ДРУГОЙ…
 Вероятно,  поняв наше состояние, она  улыбнулась и   тихо сказала: - Благодарю. Пожалуйста, садитесь.
       Так начался первый  урок литературы новой учительницы Нилы  Александровны Дунаевой. Она говорила с нами на настоящем русском языке, не на том, которым с нами говорила её предшественница. Та преподносила нам материал в строгом соответствии с учебником, притом каким - то коряво - протокольным языком.
       Голос  Нилы Александровны мы слушали, затаив дыхание, боясь пропустить хотя бы слово. Её суждения были новыми и интересными.  То, что нужно было знать по школьной программе, мы стали воспринимать как  обязательную нагрузку. Важным же для нас было то, что говорила  она. А она простым, понятным языком, одной-двумя фразами раскрывала  суть  того, чему в учебнике посвящались целые страницы, напыщенного  и скучного  текста. Но главное, что с её помощью мы  познавали богатый литературный мир.
        Постепенно  мы увлеклись  “внеклассным чтением”, так кто-то из нас назвал наши уроки литературы. Например,   мы с восторгом, затаив дыхание, слушали стихи  полузапретного  “кабацкого”  Есенина; совершенно нам незнакомой, Ахматовой; непонятно за что гонимого  француза, давно почившего Беранже и  т. д. Стихи  она читала, не заглядывая в книги.
        Проза в её изложении была понятна и интересна. Как только она заканчивала чтение, следовал вопрос: - А как  думаете,  ВЫ? – она всегда делала ударение на последнем слове, тем самым подчёркивая значимость нашего мнения.        Урок заканчивался диспутом.  Мы с её помощью учились самостоятельно мыслить, учились независимости, учились быть взрослыми.
        Тогда нам пятнадцатилетним не было знакомо понятие харизма, но сейчас я могу сказать  - это была весьма харизматичная  личность.
Несколько  странно стали выглядеть наши дневники. Отличники, ладно,  пять и четыре по всем предметам, но двоечники -  имея неуды по многим предметам -  по литературе пятерки. Что породило  зависть  и подозрительность   у части педагогов.
        Каким – то образом наши девочки узнали, что Нила Александровна дочь репрессированного дипломата, и   вместе с матерью была отправлена в  ссылку. После освобождения им было запрещено жить и работать в столицах и крупных городах. Таким образом,   экспреподаватель  университета, высокообразованная, столичная дама, на наше счастье, стала нашим учителем. Чтобы не лишиться свалившегося на нас счастья, мы решили его оберегать. Дисциплина на её уроках была выше всяких похвал.
       Наши вдруг повзрослевшие  девочки решили принять живейшее участие в судьбе любимой учительницы. Они посчитали несправедливым, что умница, обаятельная и вообще чудесная тридцатитрёхлетняя женщина до сих пор не замужем. И мы дружно взялись за дело. А дело оказалось невероятно трудным.
       Прошло только десятилетие после войны. Мужчин катастрофически не хватало. А нам нужен был не просто мужчина, а мужчина достойный НАШЕЙ  Нилы Александровны. Кандидатуры потенциальных женихов рассматривались всем классом очень серьёзно. Естественно, ни она, ни они ничего не знали о нашей бурной деятельности.
Наконец, остановились на одной кандидатуре.
       В наше поле зрения попал случайно знакомый одного из нас; почти сорокалетний холостяк, инженер – метролог, театрал, почитатель Толстого, что неудивительно потому, что и его имя  - Лев Николаевич.
       В результате тщательно разработанных нашими девушками и грамотно проведённых операций,  их познакомили, устроили несколько “неожиданных” для них,  встреч. Наши усилия увенчались успехом.  Они прожили в счастливом браке более тридцати лет.
       Вопреки  Шекспиру, который сказал:  - Тогда лишь двое тайну сохраняют, когда один из них её не знает,- двадцать четыре человека, т. е. весь класс,  хранили тайну их знакомства. О том, как оно было  организовано, они узнали лет через пять.  Тайну им раскрыла мама Нилы Александровны, которая вначале шутя, а потом на полном серьёзе принимала участие в нашей затее.
       В конце жизни судьба послала им тяжелейшие испытания. Последние два года жизни Нила Александровна была лишена возможности не только передвигаться, но и говорить после тяжёлого инсульта. Всё это время рядом с ней был Лев Николаевич, стараясь всеми силами облегчить её муки.
       После её ухода, спустя неделю слёг он сам. Детей у них не было. Ему помогали до последнего момента её верные ученики.
       Прошло полстолетия. По возможности мы одноклассники общаемся, значительно реже  встречаемся. И сразу же  возвращаемся в те годы, в тот класс, в тот чудесный мир, который нам открыла она, и с чувством благодарности и любви вспоминаем её нашу Нилу Александровну.