Магия вещей

               
                МАГИЯ   ВЕЩЕЙ
                ( На фото: австрийский штык)

         Мы живем в окружении вещей, и они несут в себе не только конкретный материальный смысл, но и нечто иное, духовное. Это иное есть память о прошлых поколениях. Наши предки давно умерли, а их жизнь, эмоции, настроение, чувства, страсти сохраняются в старых вещах. У каждой семьи наверняка есть такие реликвии, как бы являющиеся мостиком из настоящего в прошлое.

                ИЗОЛЯТОР

 Нет, уважаемый читатель, речь пойдет не об изоляторе временного содержания. В старинной горке из красного дерева среди  хрустальных рюмочек, графинчиков и кузнецовской посуды бабушка Мария Петровна Демидова хранила изящную фаянсовую вещичку – с боку надпись « bavaria». Что это такое? - спросил я как- то раз в детстве и узнал следующую  историю. Мой дедушка Петр Федорович Демидов когда-то работал бухгалтером при швейной мастерской Варламовых на Николаевской, 113. Он дружил с бухгалтером торгового дома братьев Клодт   Петром Курылевым. Их связывала общность профессий и интересов. И вот этот самый Курылев  где-то в 1903 году предложил Петру
Федоровичу придти на презентацию технических новинок  из Германии, что проводили хозяева торгового дома. В главном офисе фирмы  на Дворянской  собралось немало представительных горожан.  Братья Клодт были популярны в Самаре, так как первыми привозили в наш город то фаянсовые ванны с узорами, то бидэ, то умывальники,как произведения искусства, то динамомашину, то лампочки Эдисона…На этот раз к публике вышел управляющий, неся на серебряном подносе  несколько изящных изделий из фаянса. Кто угадает,  что это, получит 100 рублей ассигнацией. С разных сторон послышалось –это рюмки, а поставить нельзя, чтобы пили до дна. Кто-то   крикнул – это чашечки для кофе , другой заметил – это подсвечники… Так гости гадали, гадали и ничего придумать не могли. Тогда Петр    Федорович Демидов выждал момент, встал и сказал – ваш торговый дом известен в городе тем, что продвигает такую новинку техники, как электричество. Электричество, как известно, не безопасно, током может любого ударить, невзирая на чины, а потому считаю, что этот предмет   должен защитить человека от электрического удара. Одним словом это изолятор для электрических сетей. Вы выиграли! - воскликнул управляющий и вручил бухгалтеру Демидову  вот эту самую штуковину и 100 рублей «Катенькой»  в виде приза. Рассказав все это, - бабушка рассмеялась - а как  Петя потом гулял с Курылевым в ресторане Портнова на эти сто рублей, лучше и не вспоминать.

                САМОВАР   

      У моей бабушки Марии  Петровны Демидовой  на комоде стояли два самовара: один блестящий  под серебро, а другой медный, небольшой, как чугунок с ручками. Мне нравился большой  и блестящий, но бабушка как-то сказала, - а мне дороже вот этот, простенький, но со своей историей. Мой отец Петр   Варламов был в городе весьма уважаемым портным, как сегодня сказали бы кутюрье.   К нему обращались дворяне и богатые купцы пошить костюм, как тогда говорили, для выхода, то есть на торжественный случай. И вот рыбопромышленник Кузьма Ефимович Мясников попросил сделать костюм, так как  купцу предстояло встречать в конце лета 1871 года на пристани  «Кавказ и Меркурий» у Заводского спуска самого царя Освободителя Александра 11 Николаевича.  Петр Варламов пошил такой костюм, и Мясников  подарил царю огромного живого осетра  в лохани. Царь поблагодарил купца и спросил как  ваша фамилия, тот ответил - Мясников-с, Ваше Величество.  Царь улыбнулся, удивительно  - Мясников занимается рыбой,  а какой-нибудь Рыбников – наверное, мясом и проследовал в поданную карету. За царем знали  его интерес к фамилиям. Как – то купец Семипопов попросил у  царя   разрешения заменить неподобающую фамилию. На это царь сказал – пять поп снять - пусть будет Двупоповым. 
Тут я у бабушки спросил – а причем здесь самовар в виде чугунка?    Так его купец Мясников подарил моему отцу в благодарность за выполненный заказ. А почему самовар? Так его ставили в лодку и переправлялись на другой берег. Пока гребут, уже и чай подходит. Помимо самовара купец разрешил Петру Варламову рыбу ловить во всех своих угодьях. А самовар – это совсем не то, что чайник на газовой плите. Самовар – это ритуал, это целое искусство. Как его шишечками сосновыми заполнят, колодезной водой зальют, да сапогом, как мехами распалят, чай с ароматным дымком получается. А чайник что? Никакого интереса, это как шашлык в духовке делать.

                Австрийский   штык

 Мой дедушка  Антон  Канаевич  Калмыков    в 1914 году из Тамбовской губернии был мобилизован на   фронт первой  мировой  войны. Ему пришлось участвовать  в тяжелых окопных боях против австрийской армии. Во время одной из ночных атак противника Антон Канаевич попал в плен. Судьба развернулась  круто, и молодому человеку пришлось несколько лет  работать  на австро-венгерских  помещиков, постепенно изучая немецкий язык, а также быт и нравы чужой страны. Почти двухметрового  великана-богатыря  с черными усами  и пронзительными  глазами весьма оценили австрийские фрау. Это помогло не просто выжить в плену, но и   неплохо проводить время  за кружкой венского пива и    бутылкой шнапса  в окружении молодых вдовушек. В это время  гремели Брусиловские прорывы, газовые атаки, тяжелой поступью шла революция. После подписания Брестского мира  бывшие военнопленные потянулись на родину. А.К. Калмыков не был исключением. Влюбленная   фрау долго не хотела его отпускать. Все отговаривала, пугала страшной дорогой и разрухой в России. Понимая, что отговорить упрямого русского человека от возвращения на родину невозможно, она подарила на память  парадный австрийский штык нож. Именно   с таким вооружением  выступала личная охрана императора. Штык нож являлся не только памятью об австрийской жизни, но и мог выполнять вполне определенную  функцию  в условиях неспокойной дороги.

                Японский ножик   

   По наследству от деда К.Я. Наякшина мне достался  весьма необычный ножик. Прекрасная сталь, необыкновенно острая, лезвие уходит в деревянную ручку из вишни. На ножике -  странные  иероглифы. На рукоятке отверстие, за которое этот режущий инструмент явно крепился к поясу. Само лезвие в рабочем состоянии фиксируется  металлической  кнопкой. Даже упав в воду,  нож не  тонул,  а поэтому дед любил брать его на рыбалку. С  этим предметом, как  выяснилось, связана весьма интересная история.
   У К.Я. Наякшина в Набережных Челнах  жил родной дядя Никита Наякшин.  В русско-японскую войну  он служил на крейсере Варяг,  который, как известно, врагу не сдался. Экипаж затопил военный корабль и  оказался в японском плену.  Однако  моряки  страны восходящего солнца  настолько были поражены крепкостью духа   россиян,  что отпустили их на родину почти как героев.  Один из японских матросов подарил на память Никите Наякшину  этот самый японский  рабочий морской нож. Он действительно крепился к поясу, когда приходилось лазить по мачтам. Вишня, как известно, в Японии является  священным  деревом и называется сакурой,  поэтому то из нее сделана ручка, как бы защищая владельца от невзгод. Что касается Никиты  Наякшина, то нож не спас ему жизнь, он был убит во время вилочного восстания, правда уже в 1927 году. Таким образом японский ножик сначала по наследству перешел деду, а затем ко мне.