Скандал в благородном семействе

Солнце светит всем
Г.П. Арбитр

Их было трое, четвероногих квартирантов, прижившихся в семье своих благодетелей, - добродушный пес Мишка, непоседливая собачонка Машка и их усатая подруга, мурка Ласка. Машка была гурманкой. Стоило хозяевам позвать хвостатых приживальцев есть безвкусную и опротивевшую кашу, как она убегала под кровать. Мишка особыми достоинствами не отличался, - добряк и увалень, которого его смышленым компаньонам не составляло особого труда оставить в дураках.

Ласка верховодила собачьим содружеством, а также была знаменита тем, что в нее вошла душа умершей хозяйки. У последней была такая привычка – собирать разбросанные по всем углам мужнины носки и складывать их до очередной стирки в отведенное место. Когда же домашняя хранительница чистоты и порядка скоропостижно скончалась, то обитатели жилья, оставшиеся без обычного женского пригляда, с изумлением увидели, что Ласка принялась усердно исполнять функции сборщицы носок овдовевшего хозяина. Кошка, ведомая душевными позывами усопшей хозяйки, без каких-либо затруднений отыскивала носки, раскиданные где попало, и переносила их в зубах куда следует. Поначалу эти действия принимали за своеобразную дань памяти покойницы. Когда же Ласка принялась с ожесточением гнать из квартиры появляющихся в ней женщин, то все сомнения отпали – кошкой руководила вселившаяся душа хозяйки, не желавшей видеть дома сердечных соперниц. Если же какая-то из посетительниц под защитой хозяев все-таки проходила в гостиную, то Ласка вымещала  ярость на чуждой обуви, раздирая ее когтями или наполняя мочой.

Была у Ласки еще одна пожизненная страсть, - она безумно любила Полинку, хозяйскую дочурку. Влюбленная в девочку кошка и имя-то свое получила, еще котенком ласкаясь с избранницей. Только ее, ненаглядную Полинку, Ласка всегда встречала, направляясь к дверям, когда та едва входила в подъезд дома. Если даже кошка спала, то все-таки чувствовала приближение любимого существа, просыпалась и шла навстречу, жмурясь на свет сонными глазами.

Жизнь «святой троицы» протекала по законам, выработанным в мире четвероногих. Гурманка Машка во время кормежки была озабочена тем, как бы ей стащить деликатесные кусочки из Мишкиной посудины. Обычно в своих меркантильных целях она применяла отвлекающий маневр, имитируя действия по охране квартиры от якобы приближающихся чужаков. Наскоро похватав из своей миски кусочки мяса, Машка стремглав срывалась с места и с громким лаем бросалась к двери, показывая, что там затаилась неведомая угроза. Мишка, забыв о еде, тут же кидался следом и заливался грозным лаем, отстаивая от посягателей охраняемую территорию. Пока пес рьяно исполнял первейшую собачью службу, Машка быстрехонько управлялась с деликатесами из его чашки. Машка овладела еще одним редким для собаки даром – щелкать семечки. Гости диву давались, когда собачонка на лету схватывала брошенное ей подсолнечное семечко, затем, пожулькав его во рту, выплевывала на пол скорлупу и замирала в ожидании нового угощения.

Но не всегда была весела и беззаботна жизнь четвероногих друзей. Приходилось и им принимать удары судьбы, иной раз – по голове. Как-то хозяин положил пачку денег на холодильник. Специфический запах денежных знаков привлек внимание Ласки, которая махом взлетела на агрегат для хранения продуктов питания и принюхалась к источнику запахов. Более всего ей претила верхняя помятая десятирублевая бумажка, издающая ужасное зловоние. Привередливая кошка лапкой сбросила на пол эту гадость, а там Мишка, неисправимый дурень, поджидавший новую забаву, схватил десятку и удрал с добычей, радостно помахивая хвостом.

Когда хозяин хватился недостачи, то обратился за пропажей сначала к матери, затем к десятилетней дочурке. Обе подозреваемые решительно отказались от свершения неблаговидного поступка. В мирном семействе разразился скандал. Глава семьи, распалившийся от удручающего факта пропажи денег, обвинял всех и вся в нечестности и даже лжи. Бабушка на правах непогрешимости старшего поколения навалилась на внучку, требуя от нее мужественного признания в содеянном зле, которое облегчило бы ее проступок. Доведенная до отчаяния девчушка рыдала, не в силах перенести несправедливые обвинения в самом тяжком из грехов, краже.

На шум в зал, где происходила семейная разборка, сбежались четвероногие. Ласка, первой разобравшись в обстановке, впилась сзади всеми когтями и зубами в ноги престарелой Полинкиной обидчице и нанесла ей массу кровоточащих ран. Бабушка включила пронзительную сирену, заглушив прочие шумы и крики. Ласка молнией взметнулась на стол, оттуда на сервант, скрываясь от возмездия. Как на грех, там неустойчиво стоял ящик с чайным сервизом, выставленный наверх. Когда Ласка подошла к дальнему краю ящика, тот под ее тяжестью утратил шаткое равновесие и начал – о, ужас! – угрожающе крениться, готовый рухнуть на пол со всем содержимым богатством.

В комнате все замерли…  Ящик с дорогостоящим сервизом должен был наделать столько грохота, что все ранее происходящее показалось бы детским лепетом! Кошка первой осознала грозящую опасность и приняла единственно верное решение. Она резко развернулась и с пол-оборота перепрыгнула в противоположный угол ящика, мгновенно восстановив нарушенное равновесие. Ящик снова застыл на месте. Ласка, жертвуя своим благополучием, сидела на месте, сохраняя противовес, пока опомнившийся хозяин не подбежал к серванту, ухватив ящик руками. За выдающийся поступок Ласка была освобождена от наказания за разодранные бабушкины ноги.

Тут в комнату с виноватым видом вошел Мишка. Его голова была низко опущена, уши и хвост поджаты, в зубах пес держал… изрядно измятую десятку. Поняв, что из-за этой дрянной бумажонки в доме разгорелся весь сыр-бор, он посчитал своим собачьим долгом сдать ее хозяевам пусть даже ценой грозившего наказания. Благородный пес действительно получил от хозяина затрещину, десятка при этом выпала на пол, но радостей по поводу находки не было ни у кого. Отец и раненая прародительница чувствовали себя виноватыми перед Полинкой за необоснованные нападки. Девочка по-прежнему считала себя оскорбленной за низкие подозрения в краже.

Помилованная Ласка перебралась на подоконник, откуда внимательно наблюдала за стараниями синички, собиравшей на тротуаре дождевых червей. Маленькая птичка, заботливая мать подрастающих птенцов, норовила собрать в кучку расползающихся во все стороны червей, чтобы разом доставить их в гнездо. Пока она схватывала одного червяка, из клюва вываливался другой… Покосившись глазом на извивающуюся поклажу, пичуга вновь принималась за свою нелегкую работу. Кое-как управившись с задачей, так что черви гроздьями свешивались у нее по разные стороны клюва, она резво вспорхнула и полетела к гнезду, где ее поджидали голодные птенцы.
 Жизнь продолжалась во всех ее формах и ипостасях.