Малый мир

Грязный снег быстро таял, сливаясь в сотни ручейков, которые, звонко журча мутной водой, устремлялись к сточной канаве, окружающей, словно защитный ров, небольшое возвышение, которое и холмом-то назвать было нельзя. Канава была не широкой, при желании её легко можно было перепрыгнуть, но достаточно глубокой, чтобы вместить в себя всю массу талых вод, и невероятно смрадной, источающей запах тлена, будто бы огораживая заключенную внутри территорию от остального мира занавесом зловонных испарений.

Струясь в восходящих потоках воздуха испарения создавали как бы призрачный экран, в мареве которого иногда возникали странные миражи, являющие, то смеющиеся, счастливые лица, то прекрасные пейзажи, то солнечные лучи, вплетающие золотые ленты в зелёную шевелюру деревьев. Но эти миражи некому было увидеть, кроме мрачного хозяина этого островка уныния. А он точно знал, что мир бьётся в агонии, радость и счастье – просто показные эмоции, а солнце давно погасло, задушенное серым пологом туч.

Он сидел у окна прекрасного дома, возвышавшегося над этим маленьким серым мирком яркой, радужной цитаделью, с тоской оглядывая унылый пейзаж с пожухлой травой, пятнами грязного снега и остовами мёртвых деревьев, скребущих серо-свинцовое небо чёрными когтями ветвей. Когда призрачная стена, окружающая его мир, выдавала особенно яркую картину он поднимал с подоконника странное оружие, более всего напоминающее засохший экскремент какого-то гигантского ящера, и посылал в этот сгусток фальшивой радости чёрную струю негатива.

Хозяин этого места был прекрасен до совершенства и печален до безысходности. Его белые доспехи сияли внутренним светом, который мог бы разогнать серость этого мира, если бы этот свет не поглощала без остатка тьма пронзительных глаз.

Уничтожив очередной мираж, человек устало уронил своё оружие на подоконник, отвернулся от окна и побрёл вглубь дома, обессиленно шаркая ногами. В прихожей он отворил дверь, за которой находилась ведущая в подвал лестница, тускло освещённая редкими фонарями.

Человек начал спускаться, считая ступени пересохшими губами.

“1, 2, 3… 444”. Наконец он ступил на грубый каменный пол маленького бункера, в одной из стен которого поглощала свет металлическая дверь с кодовым замком, тяжёлая даже на вид. Набрав комбинацию, рыцарь в сияющих доспехах вошёл в святая святых своей цитадели, где на небольшом алтаре, окружённом горящими кроваво-красными свечами, на бархатной подушке, покоилось его главное сокровище. Дымчато светящаяся всеми оттенками радуги жемчужина веры в человечество.

Бережно взяв жемчужину в горячие сухие ладони, человек расправил плечи, будто бы получив заряд энергии, в его глазах полыхнул нездоровый огонь, словно тысячи молний, пронзающих облако пепла, выброшенного из недр проснувшегося вулкана. Лёгкая улыбка скользнула по перекошенным презрением губам.

Положив жемчужину на место, рыцарь запер дверь и бодро устремился наверх, громыхая белыми доспехами. Теперь ему хватит сил пережить ещё один унылый день и истребить сотни миражей на призрачной стене.

Человек стоял у окна, держа в руках своё оружие и высматривая в миражах яркие пятна лживого позитива. Он не мог понять, что то, что демонстрирует стена, может быть правдой, что за вонючей канавой, которой он сам себя ограничил, есть большой, новый мир, в котором найдётся место и для него. Что любое, даже самое серое небо, можно раскрасить яркими красками. Надо просто перепрыгнуть канаву…