Это было после войны

          Девятого мая 1945 года закончилась в Европе самая кровопролитная в истории человечества война. Наступил долгожданный мир. Однако последствия войны граждане СССР ощущали ещё не один  год.
         
          Грузовик остановился на окраине села в обеденное время. Из восьми человек в военной форме на землю сошли трое, остальные поехали дальше. Все трое пошли по дороге, ведущей в центр села. Его  не узнать, оно, как и тысяча других советских сёл, пострадало от прошедшей войны.
    
          Шёл декабрь 1945 года.  Вчера, по всей видимости, шёл пушистый снег, а потому следов впереди себя фронтовики не видели. Первым мерил по-военному шаг лейтенант  Докучаев, следом шли  сержанты Крайнов и Морозов.
     - Что-то не пойму я, товарищ лейтенант, мы в своё село попали или нет?- спросил Морозов.
     - Давай, Серёжа, без «товарища», мы с тобой дома, не в армии.
     - Юра, нет других следов на снегу. Плохая примета.
     - Не паникуй, видишь дым из печных труб идёт.
      
           Лейтенант не оговорился, сказав вместо слов «над селом»  «в селе». Когда они подошли к месту, где стоял до войны новый дом Крайнова, то сержант, встав на колени, стал плакать. Дом, который сейчас лежал перед ним в развалинах, он с братом помогал строить родителям за два года до войны. Сколько труда и денег, которых приходилось занимать в отнюдь не богатых односельчан,  затрачено на строительство дома. Во дворе никого не видать. Только дым из трубы, еле выглядывавшей из под снега, давал понять, что чья-то жизнь здесь ещё теплится.
   
          В землянке, вырытой в огороде , Крайнов нашёл только больную мать, которая, наконец-то, дождалась хотя бы одного сына, младшего. Старшего сына и мужа она всё продолжала ждать, несмотря на полученные ранее «похоронки».
     - Я остаюсь здесь с мамой,- выглянув из землянки обратился сержант к своим попутчикам.
    
          По пути на следующей улице два фронтовика остановились. Здесь жил до фронта Морозов. Ему «повезло»  больше: дом стоял без крыши, целыми оставались только стены и  чердак, где  Серёжа разводил когда-то голубей. Одного из них он, уходя на фронт сразу же после выпускного школьного бала, взял с собой в качестве талисмана. Обратно домой вернулся только его «хозяин». Чердак был засыпан снегом, что создавало видимость крыши. В доме кто-то был: не дым,  а еле-еле заметный дымок шёл из печной трубы. Лейтенант остался во дворе, а сержант вошёл в «дом». Возле печки, укутавшись одеялом, сидела его семнадцатилетняя сестрёнка Олеся, которая кидала в печку сухие ветки от деревьев. С её слов, родители погибли во время оккупации.
      
          Оставив Морозова у себя дома, Докучаев пошёл дальше. Через две улицы должен находиться и его дом. Он его, как и Крайнов, не нашёл. Землянки  рядом - тоже.
      - Видимо, уехали в Сибирь к родственникам в эвакуацию,- подумал про себя лейтенант.
      Вышедший из землянки сосед его огорчил:
      - Юра, крепись, твоих родителей нет, их вместе с родителями Серёжи Морозова немцы расстреляли за связь с партизанами. Иди ко мне, перезимуем втроём, моей старухе будет веселей.
    
         Зиму перезимовали кое-как. Голодали, замерзали, но до весны 1946 года дотянули. В селе электричество отсутствовало, пользовались керосиновыми лампами. И то по необходимости. Керосин считался  дефицитом и стоил дорого. Половина села пережили и оккупацию, и первую послевоенную зиму. Остальным не повезло. Заработали колхозы.  Колхозники очень надеялись на лето, им хотелось собрать урожай побольше, чтобы хотя бы хлеба поесть вдоволь. Увы, хорошего урожая им не суждено было увидеть. Этому помешала засуха. Но не только.
      
          Все трактора в селе были привлечены к военным нуждам на фронте. От туда их так никто и не вернул. Колхозники пахали и сеяли на коровах и лошадях. И делали это по-прежнему женщины, которые на  своих плечах носили семенное зерно за двадцать пять километров с железнодорожной станции.  Миллионы трудоспособных мужчин так и остались там, на фронтах Великой Отечественной войны, навсегда.
      
         Во-вторых, если о голоде в СССР в 1932-33 годов известно многим, то о голоде 1946-47 годов вплоть до  Перестройки  практически никто не знал. Знали только те, кто его сам пережил, а с их рассказов  - уже дети и внуки. Почему же скрывали факт послевоенного голода в стране на высшем уровне? А не потому ли, что не одна засуха была тому виной? Не потому ли , что в село вернулась «продразвёрстка», что у колхозников снова стали забирать «лишнее» зерно, ну, и наконец, не потому ли, что зерно "в знак доброй воли" вагонами везли с СССР в страны освобождённой Европы?
      
         В декабре 1946 года, когда снег вновь накрыл землю, сельчане приуныли. Продовольственных запасов на холодную зиму не делали. С началом зимы 1947 года к бедам прибавился голод.
      
         Сергей Морозов решил сходить в город и обменять свою новенькую шинель на хлеб или зерно. Дома его оставалась ждать сестра. Шинель он обменял очень быстро на зерно. Возвращался домой радостный. Однако сестра его так и не дождалась живым ни в тот день, ни на следующий. Его безжизненное тело нашли на третий день на окраине села. Донести зерно  ему не хватило всего двести  метров. Кто его убил не известно, но  то, что убили из-за зерна, сомнения не вызывает. Его при нём не обнаружили. Фронтовик, прошедший трудными дорогами  войны до Берлина, погиб от  рук обезумевших от голода его же односельчан. Такое жестокое время  было.
      
        Ушёл в город и не вернулся и Крайнов. Его мать пришлось хоронить его бывшему боевому товарищу и командиру Докучаеву.
      
        После гибели Морозова, последний забрал к себе его сестру, иначе она бы умерла с голода. К тому времени та стала уже совершеннолетней.  Юрий был старше её на десять лет, тем не менее она вышла за него замуж. Они вдвоём, бросив обустроенную землянку, уехали из села искать спасения от голода в других местах необъятной страны.  Именно тогда, в конце 1946- начале 1947 годов, началось массовое бегство из деревни молодёжи. Последствия этого сказываются до сих пор.

09.12.2015 г.

Фото из Интернета