Юсуп! Отголосок Войны... Роман 1-10

Юсуп! Отголосок Войны...  Роман 1-10

1."Жизнь прожить,не поле перейти."
Глава 10
Сонечка! Что с ней, ни то ни сё?

     «Сонечка! Что с ней, ни то ни сё?» Так подумал я после
первого поцелуя, а когда добавился и секс, то я понял, что она
хотя и девственница, но всё видывала, меня-то не обманешь...
Я не такой, что имел одну. Даже её страстные поцелуи взасос,
от которых я совсем размяк. Но ей же не скажешь об этом.
Сейчас война, и надо довольствоваться каждым днём. Я заме-
тил, что ей трудно было во второй раз, она извивалась от боли,
поднимаясь и всё время якобы случайно нарываясь на другое
русло. Мне стало не по себе. Я не хотел с ней сделать то же
самое, как я сделал с Анорой, но она сама пристала и загнала
туда мою боевую головку, которая беспрепятственно прошла
всё дальше и глубже. Я не работал, она же, прыгая, извивалась
на мне. Мне стало даже до глубины души противно, я хотел
ею насладиться сегодня, сорвать то единственное, которое
хранят девушки, а она захватила его и мне не давала даже от-
биться. Ей всего шестнадцать, где она могла найти такую по-
шлость? Запретный плод сладок. Она заметила, что мне было
безразлично, и я всё продолжаю лежать на спине. Я создавал
ей удобства, чтобы было мягче, но эта маленькая девчонка
поняла совсем по-другому и стала ползти вниз и добиваться
взять его. «Ты что делаешь, кажется, ты была девица, кто тебя
научил такой пошлости», – сказал я, поднимая её голову, хотя
сам желал, был раздражён до невозможности, да ещё стало
резать внизу, я тоже был не прочь. Она ничего не ответила,
схватила его двумя руками и направила в себя. Она делала так
профессионально, что мне в то время казалась, что это – та не-
знакомка из Ташкента, с которой я прошёл от А до Я... Но как
было мне хорошо, когда она это делала, об этом не буду писать.
Многие мужчины, друзья, за всю жизнь желают попробовать,
но им не удаётся встретить именно такую, которая полностью
раскрепощается и даёт тебе всё и сразу. А здесь сами женщи-
ны мне предлагают, я помню Настеньку, царство ей небесное,
сколько раз хотела этого, но всегда от меня недополучила же-
ланное до конца. А эта Сонечка сильная, она сразу с первого
раза получила всё, чего желала. Когда она успокоилась, встала
и, сев рядом, подала мне руку, я сел, словно я её поднял, улыб-
нулся. «Сейчас я отвечу на все твои вопросы, – она на чистом
узбекском языке говорила мне. – Когда я пошла на лёгкую ат-
летику и бегала лучше всех, меня заметил молодой спортсмен-
тренер, он был тоже, как ты, узбек по национальности, и меня
и ещё одну девушку русскую он перевёл в группу пятиборья:
это конкур, фехтование, стрельба, бег, плавание. И результат
был налицо, я справлялась со всем, только не получалось со
стрельбой. Один раз он мне сказал: «Поедем, постреляем по-
сле уроков». Я согласилась. Стрельбище было за городом, и
он посадил меня на свой мотоцикл, я, держась за него, впер-
вые почувствовала вблизи мужчину, его запах, его накачанное
тело. У нас в доме уже был пожилой отец и много детей, одни
девочки. Он меня этим одурманил, но это было не всё. Когда
он, стоял позади меня, показывал и направлял пистолет, я чув-
ствовала, как он тыкает в мои ягодицы, а однажды, когда он
заметил, что у меня стрельба получалась лучше, а это было
летом, раздвинул их и всадил вовнутрь. Так мы стали с ним
заниматься сексом, он никогда не трогал влагалище, а справ-
лялся разными способами. Он так говорил: «Так надо, только
так ты добьёшься больших результатов, имея такую связь». Я
ему верила, потому что моя спортивная карьера была на пике
в то время. Он же меня и научил всему».
Она рассказывала, плакала, я же вспоминал Анору, кото-
рую я тоже сделал такой. Я её успокоил и сказал: «Об этом
никто не узнает». Мы стали встречаться с ней каждый день,
и я стал её полностью удовлетворять. Она желала этого, мне
кажется, она иногда требовала. Но как бы ты не увлекался
здесь сексом, ты знаешь, что ты на войне. И самое главное, ты
должен выполнять порученные и возложенные на тебя обяза-
тельства. Через несколько дней я проверил, как она стреляет,
и потом добавил её к себе в подгруппу снайпером. Мы иногда
выходили вместе, даже просто так, для своей любви и стра-
сти, которую уже испытывали друг к другу. Однажды вместе
с заданием мне принесли письмо от Аноры. Она всё же меня
нашла. Опять та же красная помада. Сонечка заметила, что
я читаю, и в шутку выхватила письмо. Это меня вывело, и я
впервые поднял руку на женщину. «Ты что, с ума сошла, какое
ты имеешь право на меня, что ты вырываешь письмо от моей
любимой?» «Я думала, что я твоя любимая». «Ты же знала,
что у меня жена и сын?» «Так что же? Сейчас война, и мы не
знаем, доедем ли мы вообще до Узбекистана». «Нет, ты меня
вывела, больше не делай этого, отдай мне письмо». Она отда-
ла и демонстративно подошла к тому русскому Николаю и от-
вела его в лес. Я понял, что это всё, она будет отдаваться ему,
но я и здесь ошибся. Она стала подстилкой для каждого, кто
с ней захотел быть, и однажды, когда я заметил, что она бере-
менна, отправил её через связных к своим. Так и не пришлось
с ней больше встретиться. Я понимал, сколько судеб, столько
и жизни. И не мне было решать за неё и переделывать её. Она
сама была хозяйкой своей судьбы, и я не был тому виной, она
сама пришла сюда уже такой. После неё мне трудно было по-
дойти к какой-нибудь женщине, зная, что везде обман. А что, у
Аноры не было обмана? Она изменяла своему мужу со мной.
С такой мыслью я всегда ходил в разведку и, видно, потерял
бдительность. Моя небольшая группа опять попадает к нем-
цам, и я оказываюсь в концлагере в Польше – фабрика смерти
Аушвиц. Но здесь мне опять немного повезло, что сразу не
попал в газовую камеру. Меня назначили распределять, рас-
сортировывать по видам одежду, товар, сумки и очки, золото
и серебро, заставляли делать всё, вплоть до выдёргивания на
живую без укола золотых коронок. Я с болью в сердце делал
это, ведь я был молод, и мне хотелось выжить. Даже застав-
ляли стричь женщин наголо, я удивлялся, для чего? Но потом
понял, для чего. Они из волос делали войлочный материал и
в холодную зиму перекрывали теплотрубы. Там я научился
разбираться в часах, старые стал ремонтировать. Здесь же, в
концлагере, я выкопал себе ямочку, куда и прятал награблен-
ное. Я не думал, что отсюда будет легко бежать, но почему-
то надеялся, что нас когда-нибудь вытащит отсюда Советская
Армия, которая уже почти зашла в Польшу со всех сторон.
Здесь было всё за решёткой: и голод, и холод, и обмен товаров,
и продажа женщин, и обмен женщин на товар. Как-то раз ко
мне подошли и сказали, что в четвёртом бараке есть молодая
узбечка, и если я захочу, то «переселим к тебе за товар». Мне
стало жаль её, и я обещал что-нибудь достать. Они же были
законники-полицаи, и там тоже их было навалом. Проследи-
ли, где я храню клад, и после меня забрали всё остальное. Мне
же вернули девчонку до восемнадцати лет, которая у них была
подстилкой. Так она стала лишь моя, и никто больше на неё не
зарился. Немецкие солдаты к нам не подходили, боясь вшей и
болезни разной. Я заметил, что у меня пропало всё, и даже до-
гадывался, кто взял, но я скоро поменял место и стал собирать
с большим рвением, копить для освобождения. У меня было
нутро такое: «купи-продай», и я только ждал везения и осво-
бождения. Девушку я даже не спросил, как звать, здесь был
лишь номер для общения. Вы не думайте, что я такой уж стал
плохой, просто здесь никто никому не рассказывал о себе и не
называл друг друга по имени. Номер, выжженный на руке, и
номер на одежде совпадали, вот и всё. Единственное, что мы
делали, это общались по-узбекски, чтобы не забыть язык. Она
всегда в благодарность хотела сделать всё, что я желал, а я же-
лал лишь мизер, не позволяя ей ползать на карачках и по мне.



http://www.proza.ru/2015/12/09/223
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2015
Свидетельство о публикации №215120900223