Война

                ЛОМЫ И ВИЛЫ ДЛЯ ПОБЕДЫ
                ВОЙНА

События Второй мировой войны или Великой Отечественной войны — в советской ограниченной интерпретации, для бывших советских граждан и их потомков значат гораздо больше, чем для граждан стран союзников. Этому есть две причины:
Потери и страдания во время войны, несравнимые с теми, которые достались гражданам союзных стран.
Мощь государственной пропаганды страны–победительницы после войны и до сего времени, используемой, как часть средств в противостоянии всему западному и американскому.
И в этой пропаганде советская историческая и популяризационная деятельность настойчиво искажали и замалчивали многие стороны войны, её события и динамику. Способы лжи, методы фальсификации во времени изменялись, но вектор её оставался неизменным, а масштаб усилий по фальсификации не снижается..

Готовя и развязывая вместе с Гитлером Вторую мирову войну, Советский Союз затратил огромные ресурсы для производства оружия и всего необходимого для ведения очень масштабной войны. Накопив и производя небывалое в истории количество оружия, Сталин возомнил себя сверхчеловеком и устремился наперегонки с Гитлером на захват новых территорий, прибегая к провокациям и шантажу и просто к агрессии. После оккупации новых территорий, СССР немедленно приступал к слому привычного уклада жизни народов, грабежу и издевательствам, следовала массовая высылка и просто уничтожение по классовому принципу и вообще по хаотическим причинам. Слёзы и горе обрушивались на страны и территории. Поэтому значительная часть населения этих оккупированных территорий и миллионы человек в собственно Советском Союзе, тайно ждали и надеялись на приход немцев и встречали их, как освободителей от советского ига. Всё это было построено на антисоветизме и антисемитизме.

Массовая Красная армия также состояла из солдат и офицеров, чьи семьи и они сами подвергались репрессиям и издевательствам. Армия была ненадёжная во всех звеньях, но Сталину это не докладывалось. Командование, само перепуганное, как всегда врало руководству страны, понимая свою уязвимость в этой жесточайшей системе советского государства.

Поэтому начало войны обернулось катастрофой и Красная армия потеряла огромное количество оружия, боеприпасов, продовольствия, горючего и всего остального. А также миллионы квадратных километров территории с промышленным и сельскохозяйственным потенциалом, а также десятки миллионов населения.
Уже 1 июля 1941 г. ЦК КП(б) Белоруссии выпустил директиву, в которой призвал «уничтожать врагов всюду, где их удастся настичь, убивать их всем, что попадется под руку: топором, косой, ломами, вилами, ножами… При уничтожении врагов не бойтесь применять любые средства – душите, рубите, жгите, травите фашистских извергов….» От партийного начальства не отставало и начальство военное. 6 августа 1941 г. бывший нарком обороны маршал Тимошенко – на этот раз в качестве командующего войсками Западного фронта – обратился «ко всем жителям оккупированных врагом территорий». Маршал, растерявший свою армию, потерявший десятки тысяч танков, самолетов, орудий, требовал теперь от безоружных людей таких действий: «Атакуйте и уничтожайте немецкие транспорты и колонны, сжигайте и разрушайте мосты, поджигайте дома и леса… Бейте врага, мучьте его до смерти голодом, сжигайте его огнем, уничтожайте его пулей и гранатой… Поджигайте склады, уничтожайте фашистов, как бешеных собак...».

А ведь перед войной В.М. Молотов заявлял. Что бороться с идеологией нельзя, бороться с гитлеризмом-это преступление. Во время гитлеровской агрессии против стран Европы, Молотов заявлял, что Германия стремится к миру, а англо-французские агрессоры-поджигатели войны. СССР надеялся как можно дольше отсиживаться за спиной нацистов.

17 ноября 1941 г. Сталин лично подписал Приказ Ставки Верховного Главнокомандования № 0428:
«... Приказываю:
1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе немедленно бросить авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и подготовленные диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами...».
В этих приказах чувствуется страх и отчаяние.
Однако в кратчайшие сроки СССР стал выпускать больше танков и самолётов, чем немцы, стрелкового, в том числе автоматического оружия, и всего необходимого для войны.
Советские историки преподносили и продолжают эту волынку в том духе, что героические усилия советских людей и руководящая роль коммунистической партии позволили совершить это чудо. Чудо действительно было совершенно, только названы далеко не все чудотворцы.

Первая мировая и Вторая мировая войны

Общее в этих войнах—это то, что Германия была вынуждена воевать на нескольких фронтах и что ресурсы её и союзников, включая людские трудовые и мобилизационные, а также сырьевые, промышленные и все материальные и финансовые, значительно уступали суммарным ресурсам союза противников Германии. Что и определило её поражение в обеих войнах. И это, несмотря на превосходство германской армии почти во всех составляющих: в организации армии, дисциплине, выучке и стойкости войск, качестве командного состава, планировании военных операций, качестве вооружений. Грубо говоря, против лома — нет приёма, иногда добавляют «окромя другого лома».
В анекдотах при помощи одного лишь лома и такой то матери  русский способен справиться с чем угодно. Ну, насчёт «матери» русские справлялись сами. А вот насчёт лома дело обстояло совсем по другому. Для победы над страшным врагом нужен был «лом» . И чудо свершилось. Лом у союзников против Гитлера был обеспечен и даже доставлен в СССР.

Чудеса всегда заканчиваются, если длительное время встречают возрастающее преобладающее сопротивление.
В советской литературе, посвящённой войне, в документальных фильмах, я не встречал комплексного освещения вопроса ресурсов сторон во Второй мировой войне. В немецкой литературе и американской я встречал сжатые концентрированные сведения по этим проблемам. И это не случайно. В российском изложении, кроме некоторых авторов последних двух десятилетий, продолжается старое пропагандистское освещение войны, как исключительная заслуга в разгроме Германского фашистского государства советского и русского народа.  Помощь союзников трактуется, как незначительная, запаздывающая, а  собственно военные усилия союзников — как ничтожные. Что странно, это происходит и на страницах русскоязычной прессы в Америке.

Ложь советских военноначальников и историков после войны о немецком превосходстве в танках и самолётах была призвана скрыть действительные причины разгрома Красной армии в начале войны. Главная причина, конечно, неспособность   советского офицерского корпуса организовать боевые действия подразделений, растерянность, боязнь принимать на себя ответственность из-за карательной практики политического руководства страны. А также, как писал сам «Великий полководец» Г. К. Жуков, — неустойчивость войск. За этим скрывается простой факт, что солдаты и офицеры не очень-то хотели и умели воевать. Оказалось также, что работа Генерального штаба, которым руководил тот же «гениальный полководец» оказалась провальной.

«ВЕЛИКИЙ ЖУКОВ»

Вот, как Г. К. Жуков описывает начало войны и собственное участие в ней в книге «Воспоминания и размышления»:
«... В штабы округов из различных источников начали поступать самые противоречивые сведения, зачастую провокационного и панического характера.
Генеральный штаб, в свою очередь, не мог добиться от штабов округов и войск точных сведений, и естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное Командование и Генеральный штаб в затруднительное положение...

...До 9 часов ничего существенного нам выяснить не удалось, так как штабы фронтов и командующие не могли получить от штабов армий и корпусов конкретных данных о противнике. Они просто не знали, где и какими силами наступают немецкие части, где противник наносит главные, а где второстепенные удары, где действуют его бронетанковые и механизированные соединения....

...К исходу дня я был в Киеве в ЦК КП(б)У, где меня ждал Н. С. Хрущев. Он сказал, что дальше лететь опасно. Немецкие летчики гоняются за транспортными самолетами. Надо ехать на машинах. Получив от Н. Ф. Ватутина по ВЧ последние данные обстановки, мы выехали в Тернополь, где в это время был командный пункт командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника М. П. Кирпоноса.

— Хорошо, — сказал я, — ставьте мою подпись. Г.К.Жуков

На командный пункт прибыли поздно вечером, и я тут же переговорил по ВЧ с Н. Ф. Ватутиным.
Вот что рассказал мне Николай Федорович:
— К исходу сегодняшнего дня, несмотря на предпринятые энергичные меры, Генштаб так и не смог получить от штабов фронтов, армий и ВВС точных данных о наших войсках и о противнике. Сведения о глубине проникновения противника на нашу территорию довольно противоречивые. Отсутствуют точные данные о потерях в авиации и наземных войсках. Известно лишь, что авиация Западного фронта понесла очень большие потери и по данным авиационной разведки, бои идут в районах наших укрепленных рубежей и частично в 15—20 километрах в глубине нашей территории. Попытка штабов фронтов связаться непосредственно с войсками успеха не имела, так как с большинством армий и отдельных корпусов не было ни проводной, ни радиосвязи.
Затем  генерал Н. Ф. Ватутин сказал, что И. В. Сталин одобрил проект директивы
№ 3 наркома и приказал поставить мою подпись.
— Что это за директива? — спросил я.
— Директива предусматривает переход наших войск к контрнаступательным действиям с задачей разгрома противника на главнейших направлениях, притом с выходом на территорию противника.
— Но мы еще точно не знаем, где и какими силами противник наносит свои удары, — возразил я. — Не лучше ли до утра разобраться в том, что происходит на фронте, и уж тогда принять нужное решение.
— Я разделяю вашу точку зрения, но дело это решенное.
— Хорошо, — сказал я, — ставьте мою подпись.

Эта директива поступила к командующему Юго-Западным фронтом около 24 часов. Как я и ожидал, она вызвала резкое возражение начштаба фронта М. А. Пуркаева, который считал, что у фронта нет сил и средств для проведения ее в жизнь.»
В своих воспоминаниях маршал больше Н.С.Хрущёва не вспоминает. О чём они говорили по дороге, что делал Хрущёв в штабе фронта, никаких сведений Жуков не приводит..

ЛЖИВОСТЬ МАРШАЛОВ

Итак, точно понимая, что штаб фронта не имеет сведений о месторасположении своих и немецких частей, Жуков согласился поставить свою, т. е. Начальника Генерального штаба и представителя Министра обороны, подпись под приказом, обрёкшим сотни тысяч солдат и офицеров , а также огромные материальные ресурсы Красной армии на уничтожение и захват немцами.  Жуков струсил и не посмел позвонить министру Обороны, лично И. В. Сталину, чтобы объяснить гибельность такого приказа войскам. Художественная часть мемуаров направлена, конечно, на затушёвывание своей вины в катастрофе фронта.
Вся логика произошедшего говорит о том, что Жуков в своих мемуарах врёт. Скорее всего эта директива войскам была составлена в Генеральном штабе ещё перед войной или непосредственно перед вылетом Жукова на фронт и значит под руководством самого Жукова.
То же с абсолютной ясностью обнажено в мемуарах ещё одного Маршала, Маршала Баграмяна, занимавшего пост начальника оперативного отдела штаба фронта, куда прибыл Жуков.:
«Ночь на 23 июня была уже второй бессонной для всех на КП Командующий и штаб настойчиво пытался наладить управление войсками, уже вступившими в смертельную схватку с врагом. Но и к утру еще не было полной ясности в обстановке. Посланные нами в 8-й и 15-й мехкорпуса командиры штаба фронта еще не вернулись, связь со штабом 5-й армии вновь надолго прервалась. Чрезвычайно обеспокоенный этим, генерал Пуркаев почти каждые четверть часа требовал к себе начальника связи фронта генерала Добыкина и мрачно спрашивал: 
— Наладили связь с Потаповым? Добыкин растерянно разводил руками. 
— Когда же будет связь? — повышал голос Пуркаев. Начальник связи лишь бледнел и молчал. Что он мог ответить? 

Максим Алексеевич знал положение не хуже его. Связь хорошо работала, когда войска стояли на месте и когда ее никто не нарушал. А разгорелись бои, и все приходится налаживать сначала. Ничего не добившись от Добыкина, Пуркаев вызвал меня: 
— Ну что, возвратились наши посланцы от Потапова? Я ответил отрицательно. Пуркаев сердито ворчал и снова и снова требовал любыми средствами добыть крайне нужные для командования фронта данные о положении наших войск и о действиях противника. Я разделял душевное состояние своего начальника, но, к сожалению, никакой энергией невозможно было выправить дело. Донесения поступали бессистемно и были крайне скудны. Да и то, что доходило до нас, радовало мало.

"Чей–то-героизм—это всегда чье–то преступление"- М.Жванецкий.

...24 июня начался наш контрудар. К сожалению, развивался он далеко не так, как мы планировали. Части 1-й противотанковой артиллерийской бригады и подошедшей к ним 135-й дивизии 27-го стрелкового корпуса с трудом сдерживали натиск врага на дальних подступах к Луцку. Противнику так и не удалось сломить героическое сопротивление этих соединений, хотя он бросил здесь в бой еще одну танковую дивизию. Артиллеристы стояли насмерть. Гибель каждого орудийного расчета стоила противнику дорого. Пока фашистам, например, удалось уничтожить расчет, сержанта Н. А. Москалева, он успел подбить 12 вражеских танков. Артиллерийский расчет комсомольца младшего сержанта Павла Ивановича Тугина вел бой до последнего снаряда. Падали сраженные бойцы. В конце концов у орудия остался один командир. Последним снарядом почти в упор он подбил пятый по счету фашистский танк. По шестому бить было нечем, и бронированная громадина раздавила орудие вместе с отважным командиром. Такая же участь постигла наводчиков соседних орудий Григория Ивановича Малюту и Ивана Ивановича Гайдаенко. Малюта успел уничтожить четыре немецких танка, а Гайдаенко — семь. Семь машин дымились перед орудием молодого коммуниста младшего сержанта Василия Платоновича Лазарева. Шесть танков загорелись от меткого огня коммуниста Ивана Васильевича Васильева. Когда остальные повернули назад, из ближайшего подбитого танка выскочил гитлеровец...» (И как тов. Баграмян всё это видел, находясь за десятки километров от передовой?) Он-начальник оперативного управления штаба фронта в это время не имел связи с корпусами и дивизиями, не знал ничего об их дислокации и что с ними происходит, не знал где и какие силы у немцев и в это время собирал сплетни о подвигах артиллеристов!
—Опять художественный свист с явными преувеличениями мужества и подвигов. Вообще читать мемуары советских генералов и маршалов, всё равно, что читать русские народные сказки.

Читайте письма Виктора Астафьева о войне, о советской системе, о Жукове и Сталине. И тогда сможете правильно оценить Победу во всех её проявлениях и цене.

А ведь в дальнейшем были документально описаны метания механизированных корпусов, сжигание ресурса танков, потеря огромного количества техники, даже без боестолкновения с немцами. Бесмысленное перебрасывание танковых частей по фронту без разведывательной информации сжигало их и так бедный моторесурс и превращал танковые части в кучу мёртвого металла.



Читайте мои статьи на  сайте
http://www.krugozormagazine.com/
и в еженедельнике «Новый Меридиан». Нью-Йорк