ГлаваV Развлечения и конфликты

               
               ГлаваV Развлечения и конфликты
           ( На фото: летний дом  Дворянского собрания. Самара)


                Клубная жизнь


Дворянская являлась бурным потоком общественной жизни и не случайно в народе имела второе название Митинговая. Здесь действовали три клуба – общественное, коммерческое и благородное собрания, объединявшие различные сословия. О том, как в Самаре создавалась клубная культура, поговорим отдельно.
С приобретением Самарой статуса губернского города изменились и условия жизни. Теперь уже не дозволительно стало выпускать коз и кур на центральную улицу, полуголым выскакивать за водой и делать все то, что допустимо в провинциальном захолустье. В 1851 году Император подписал какую-то бумажку, одну из тысячи в день, но благодаря ей,  Самара сразу приблизилась к столице, хотя и не сдвинулась с места. Да, что там к Петербургу, наш город стал ближе к Европе. Сюда приехали чиновники, расцвела светская жизнь с ее главным атрибутом - клубами. Это слово для горожан по началу казалось таким же странным, как сегодня для нас процессор или мидиформат. Самарцы знали клубы дыма во время пожара, но чтобы в клубах собирались почтенные граждане, верноподданные мужья со своими половинами...Вот это невидаль!
Обратимся к запискам городского головы П.В. Алабина: “Способность ... сближения, заметная с первых моментов существования губернского города, рельефно выражается в процветании так называемого Благородного собрания в Самаре, этого старейшего в ней клуба, в котором без различия сословий и званий состоят сотни человек. Клубная жизнь с каждым годом все сильнее развивается в Самаре. Доказательство - увеличение числа клубов и их посетителей. С первых лет Самары как губернского города в нем устроилось Благородное собрание, первоначально самых скромных размеров, в небольшом помещении; но вскоре стали возникать со стороны членов жалобы на тесноту помещения, и клуб в 1864 году перевели в лучший тогда дом города, принадлежавший Е.Н.Аннаеву, а между тем улучшение клубной обстановки вызвало повышение членских взносов с 7 до 10 руб. В новом помещении клуб стал быстро развиваться; его семейные вечера были полны оживления, его библиотека, как мы уже заметили ... стала принимать значительные размеры, число бильярдов увеличилось, карточная игра усиливалась, особенно в зимний сезон, число членов возрастало с каждым годом.
В 1869 году образовался второй клуб в Самаре под именем Сельскохозяйственного собрания, с уставом, - как пишет П.В. Алабин, - этот клуб имел целью сближение лиц, интересующихся сельским хозяйством вообще, Самарского края в особенности, и развитие между этими лицами сельскохозяйственных знаний ... а в действительности во все время существования этого клуба в нем ни разу не обсуждались какие-либо сельскохозяйственные вопросы, а так же как и во всех клубах, и в этом постоянно играли в карты, на бильярде, иногда танцевали. Однако двух клубов Самарскому обществу вскоре показалось мало; и вот 31 октября 1872 года утвержден министерством внутренних дел устав еще одного клуба в Самаре, под именем Коммерческого собрания. По букве устава собрание это учреждено “для удовлетворения потребности лиц торгового сословия во взаимных между собой отношениях”. Для этого собрание должно было иметь: особый зал для выставки образцов местных произведений, кабинет для справок, относящихся до торговых дел, и кассу благотворений для выдачи пенсионов и единовременных пособий престарелым и обедневшим членам и их семействам, для определения их в богоугодные заведения и для помещения детей и сирот их в учебные заведения ... шли в этот клуб, как и в другие, с единственной целью отдохнуть от дневных трудов и по возможности веселее провести вечер”. В 1875 году возникло Военное собрание. На регулярно проводившихся вечерах за рюмкой чая ветераны рассказывали о своем личном участии в различных баталиях. Столы ломились от яств, гарнизонный оркестр исполнял марши и легкую музыку. Девицы высматривали себе женихов из тех, на чьей груди больше крестов и орденов, как говорится текла настоящая светская жизнь.
Заложенные в середине XIX века клубные традиции дали обильные всходы во времена либеральной политики Николая II. Различные общества по интересам расцветали, как весенний вишневый сад. Проявилось два направления оформления клубов: первое для увеселения, второе по профессиональному признаку.
Некоторые самарцы любили играть в шахматы, о чем говорит широкая деятельность соответствующего клуба. У истоков самарского шахматного кружка стояли М.Г.Игаев, И.В.Вольнер и другие, всего 12 человек. Они проводили демонстрационные выступления в парке, приглашали в город гроссмейстеров, устраивали сеансы одновременной игры. Эту традицию до сих пор продолжают наши современники все в том же Струковском саду. Как и 90 лет назад, оба противника кладут под доску деньги и делают традиционный ход, который знал еще Остап Бендер Е-2, Е-4...
Большую просветительскую роль вело в городе общество любителей пчеловодства, садоводства и огородничества. Оно юридически оформилось к 1911 году. Во главе этого полезного дела стояли известные купцы Илья Иванович Решетников, Алексей Иванович Егоров, Иван Львович Санин, Александр Иванович Синягин, священник Троицкой церкви Иван Иванович Андреев. Председателем избрали губернского секретаря Иосифа Ивановича Дудинцева. В уставе организации сказано: “...содействовать развитию и усовершенствованию пчеловодства, садоводства и огородничества, не прибегая к субсидиям и пособиям от правительства, изучать новые методы хозяйствования, пропагандировать их на собраниях, лекциях, съездах, обмениваться опытом, устраивать экскурсии и экспедиции, образцовые хозяйства, издавать труды, периодический журнал, учредить библиотеку и музей, проводить конкурсы, премировать победителей, способствовать внедрению новой техники, создавать кредитные товарищества...” Кроме того в городе действовали скаковое общество, самарский отдел Российского общества покровительства животных.
Важнейшей стороной общественной жизни Самары с 1909 года стало участие ее жителей в обществе Народных Университетов, что являлось частью широкомасштабной правительственной программы по просвещению народа. По городу распространялись листы, на которых жители писали, какой курс лекций они бы хотели прослушать. Предлагались следующие темы: биология, зоология, ботаника, минералогия, математика, физика и химия, география, медицина, гигиена, санитария, всеобщая и русская история, политическая экономия, основы финансов и статистики, социология и политология, право, история всеобщей и русской литературы, история искусства. Эти листы принимались в бюро общества, которое располагалось в книжном магазине “Волжанин”, а также в писчебумажной лавке К.П.Головкина, в фотомастерской П.Н.Арефьева. Большую работу проводил секретарь Народных Университетов В.А.Кудрявцев, с его помощью самарцам удавалось приглашать в город известных ученых таких как профессор Н.В.Некрасов, член Государственной думы Н.А.Гладыш. В сентябре 1916 года лекции по теории права в “Олимпе” читал известный юрист А.Ф.Керенский. В помещении Народного дома имени Пушкина лекцию о национализме провел В.П.Потемкин, там же доктор А.Н. Муромцев рассказывал о венерических заболеваниях и формах сумасшествия. Любознательные горожане с большим интересом слушали доклады В.А.Ястребцова на тему “Атомы и сознание”. Активно действовала музыкальная секция общества. Читались лекции по истории оперного искусства с использованием певцов-демонстраторов. Самарцы в то время могли легко отличить итальянскую школу от немецкой, французской или русской.
При гимназии Н.А. Хардиной действовал семейно-педагогический кружок, где молодые родители учились искусству воспитания по различным европейским и русским методикам. Во главе общества Народных Университетов стояли уважаемые граждане такие как князь Вячеслав Александрович Кугушев, городской голова Сергей Ефремович Пермяков, Александр Яковлевич Слободчиков, Павел Александрович Преображенский, Нина Андреева Хардина и другие.
С начала века самарское общество буквально охватило поветрие просветительства. Не только в кругах гимназистов, но и мелкие лавочники и биржевики передавали из уст в уста о готовящейся новой лекции, о скором приезде известного профессора. Само стремление к знаниям стало как бы хобби, что повышало общекультурный уровень. Не на дискотеку 90 лет назад рвалась молодежь, а в лекторий. Долгие годы коммунистические проповедники внушали нам, что царский режим содержал народ в темноте и невежестве, как это далеко от действительности. Мы рассказали о клубной жизни города, где каждый мог собраться в соответствии со своим хобби.
                Самарские развлечения

 В теплые апрельские дни весь город собирался на Набережной Волги и часами ждал того великого мгновения, когда начнет ломаться лед. Быстрое течение в считанные мгновения взрывало ледяной панцирь, и огромные глыбы наезжали одна на другую, трескались. Грохот стоял такой, будто в смертельной схватке столкнулись две конные лавины. Это зрелище не случайно называлось с иронией: «Ледовым побоищем». А сколько радости было у самарских мальчишек, которые ловко прыгали на льдину, раскачивались, отталкивались длинными шестами от берега, демонстрируя друг другу смелость и отвагу. В начале мая во время самой высокой воды, заливавшей порой Набережную до Башкировской мельницы, и когда сам Жигулевский пивзавод становился похожим на огромный корабль, самарцы любили отправляться на небольших яликах в Жигулевскую кругосветку. Обычно подбирались веселые компании с гармошками или семиструнными гитарами. В дороге много рыбачили. Во время ночевок жгли костры и вели задушевные беседы о смысле жизни...
Самарцы любили спорт. Первыми подхватывали все новые веяния. В начале 90-х годов в городе появились первые велосипеды. Их никто не изобретал, на них просто ездили и молодежь, и почтенные отцы семейства со своими чопорными женами, для которых специально были разработаны светские дамские велосипеды. Однако кататься по мощеным улицам, с трудом удерживая трясущийся руль, было не совсем уютно. Поэтому со свойственной нашим предкам обстоятельностью на углу Дворянской и Алексеевской на земле, принадлежавшей П. М. Журавлеву был построен велодром 42 сажени в длину и 32 сажени в ширину. На закругленных беговых дорожках были сделаны виражи. Здесь не только специальные инструкторы обучали велосипедной езде, но и происходили городские гонки. Учреждались призы. Болельщикам не хватало места, разгорались нешуточные страсти. На велодроме действовала специальная мастерская для починки велосипедов немецких, французских, бельгийских конструкций. В делах канцелярии губернатора хранится зарегистрированный Устав «Первого самарского спортивного общества велосипедистов-любителей». Целью общества записано: «Сближение любителей велосипедной езды, совершенствование в ней и распространение употребления велосипеда как приятного и полезного средства передвижения. С этой целью общество устраивает собрания, экскурсии и состязания».
Научившись ездить на велосипедах, самарцы с удовольствием покупали автомобили. В городе можно было приобрести машины следующих марок: «Фиат», «Н. А. Г.», «Жермен», «Грегуар». Никого бы не удивило такое объявление: «В Бузулуке продаются два автомобиля «Оппель» 12 лошадиных сил и «Фиат» 42 лошадиные силы». Да официальных гонок дело не доходило, но лихачи часто на бешеной скорости проносились по тихим улочкам, пугая обывателей, а также кур, собак, коз. Извозчики сворачивали на тротуар, телеги зачастую переворачивались.
Но вернемся к велодрому. Зимой он, между прочим, не пустовал. На этом месте городские власти заливали главный каток, а велосипедная мастерская использовалась под теплушку. Вообще зимние развлечения самарцев были разнообразны. Помимо катания на коньках под духовой оркестр были популярны ледяные горки. Ёстественными скатами служили все основные спуски к Волге. Кроме того, строили искусственные ледяные горы близ Молоканских садов и на реке Самарке у плавучего моста. В каждой семье имелись санки. Это развлечение увлекало не только детвору, но и взрослых серьезных граждан. Скатиться по Заводскому спуску с ветерком до самой Волги не стыдились даже именитые государственные мужи, купцы, предприниматели. По воскресеньям устраивались массовые катания, предприимчивые торговцы ставили на берегу Волги столики с домашними самоварами, Шустовской шпанкой, рябиновкой, пирожками с семгой, бутербродами с белорыбицей, сладостями. Скатится вся семья с горки, а тут и чай поспел. Наиболее престижным самарским развлечением был выезд на санях, запряженных тройкой лошадей из собственных конюшен. По улице Дворянской, Предтеченской, по реке Самарке, не спеша, в бобровых, лисьих, собольих шубах, скатывалась солидная публика, демонстрируя себя и свое богатство. Иногда выворачивали купцы средней руки в заячьем или овчинном тулупчике. Сани этих господ были просты, но они гнали лошадей во весь опор и проносились лихо с гиканьем и матерком. Они шокировали публику, которая рассыпалась в разные стороны. Лихие самарцы устраивали гонки по реке Волге от Предтеченской до Барбашиной поляны. Часто здесь держали пари — чьи кони быстрее? А потом проигравшие и победители пили вместе русскую водку.
Велика была у самарцев страсть к лошадям, Возможно, играл здесь роль степной воздух ковыльных просторов. Сама волжская земля привыкла к топоту ногайских коней. Не случайно в Самаре было несколько конезаводов, один из которых принадлежал купчихе Марфе Михеевне Дьяковой и ее сыну Сергею Степановичу. В книге «300-летие царствования дома Романовых» 1914 г. говорилось, что этому заводу 50 лет и его .племенные рысистые, тяжеловозы, верховые получали бронзовые, серебряные медали па Российских выставках... Где кони, там не только кумысолечебницы, но и ипподромы. Самый популярный находился на месте Трубочного завода. Его учредителем было «Самарское общество конного бега», в которое входили И. Г. Курлин, А. Н. Наумов, Аржановы, Шихобаловы, Журавлевы и другие. Они арендовали землю на 12 лет с 1 июля 1903 г. по 1911 г. Ипподром имел около полуверсты длины. Как вспоминает К. П.Головкин: «На восточной стороне его был устроен изящный в мавританском стиле павильон и около, него необходимые для спорта и хозяйства постройки». Место было огорожено изгородью сажень высотой. Несколько раз в год проводились бега на крупные призы. Денежные ставки были высоки. Выигранные деньги принято было отдать на благотворительные цели, перечислить в приюты, ночлежки... Еще один ипподром принадлежал Самарскому скаковому обществу и находился вправо от Семейкинского шоссе между дорогами на Смышляевку и село Черновское.. Эта земля была арендована у города с 1 июля 1897 г. в количестве 14 десятин. По кругу располагались террасы для публики и хозяйственные постройки. Ежегодно здесь происходили скачки с участием гусар Александровского полка, оренбургских казаков, цыган и татар. Любили самар- цы, особенно татары, башкиры, кататься на верблюдах. Однако эти горбатые животные могли без зазрения совести плюнуть в уважаемую публику. Поэтому Указом городской Думы с 1890 г. «Езда на верблюдах дозволена только в Засамарской слободе, на косе реки Волги и у хлебных амбаров, не поднимаясь в город. В городе дозволяется езда на верблюдах только с 24.00 до 7.00».
Любили самарцы и четвероногих друзей: кошек и собак. Каких только пород здесь не было. Правда, некоторые предприниматели сибирских кошек разводили на шкурки, но были и настоящие альтруисты. Держали догов, кавказских овчарок, которых иногда запрягали в специальные собачьи коляски, и огромные мохнатые псы с великим удовольствием катали по городу своих хозяев. Владельцы посудного магазина па Панской Фельчугины-Пантеровские воспитывали ньюфаундленда. Популярностью пользовались шпицы, болонки. В газетах нет-нет, да появится объявление о потере любимца пойнтера или пуделя. Разводились мопсы и бульдоги, которые иногда выполняли роль личных телохранителей. Городская управа не преминула обложить налогами владельцев собак, причем с беспородных взималось 50 копеек в год, а с породистых 1 рубль. Так пополнялась городская казна. Самарцы умели работать, умели отдыхать, и каждый находил хобби и развлечение по своему вкусу. Очень популярны были различные кроссворды, тесты, семейные настольные игры. Вот, например, что предлагалось в «Самарском справочном листке» от 7 января 1887 г.: «24 вопроса. Необходимо 600 ответов. Для каждого семейства игра в вопросы, и ответы с приложением. Язык цветов и номер к игре». Цена 20 копеек в книжном магазине Ф. Грау. По вечерам мещане собирались небольшими компаниями и при свече или керосиновой лампе любили играть в лото, потягивая из маленьких рюмочек ликер из Бордо «Кюраси Шипр Бардино». Была модной игра в фантики. Суть ее заключалась в том, что игроки заранее собирали конфетные обертки, складывали их определенным образом и получали, как бы конфетные биты. Игра происходила на столе. Своей битой надо было накрыть биту противника. Победитель забирал все конфетные обертки, которые на время как бы становились валютой стоимостью от 1 копейки до рубля. Самарцы, конечно, играли в шашки, шахматы и карты. Так в мае 1907 г. Самарское губернское управление разрешило Ф. Оболенскому возвести деревянную постройку для игры в карты на углу Почтовой и Саратовской. Здесь кипели страсти, играли в бридж, покер, вист, раскладывали кинга. Иногда делались высокие ставки. Заезжие шулеры обчищали карманы местных завсегдатаев. Но это уже было делом полиции. В карты играли также и в других местах, за что брались налоги, пополнявшие казну города.
А в самарских дворах играли в подвижные игры: лапту и клек. Участвовали взрослые и дети, возникали семейные команды. Лапта—это вариант русского регби. Клек слегка похож на гольф. По специально выточенному деревянному брусочку бьют палкой так, чтобы он взлетел вертикально вверх, а затем с криком: «Клек!» снова по нему бьют палкой на лету и стараются забросить как можно дальше.
По вечерам самарцы выносили в свои дворы патефоны и слушали пластинки. Через газету «Голос Самары» акционерное общество братьев Пате из Москвы давало объявление о поставке в Самару как патефонов, так и пластинок. В репертуаре на январь 1912 г. были записи Собинова, Неждановой, Давыдова, Михайлова, Карийской, Комаровой, Дулькевич, Вяльцевой, Паниной, Плецкой и других. Любители живой музыки могли побывать в гостях у настоящих цыган. Их табор с ранней весны до поздней осени располагался у Молоканских садов и на месте земской больницы. Всю ночь там пылали костры, звучала гитара, смех, шутки. Тут же продавали водку, а цыганки за деньги предсказывали судьбу по руке.
Часто посещали Самару заезжие артисты — балаганщики. Они останавливались на «Вшивом базаре», расположенном вблизи Полицейской площади, позже па Алексеевской площади. Затем место им предоставил И. Л. Санин, где потом построили здание Госбанка. В начале века балаганщики облюбовали площадку на углу Николаевской и Предтеченской. Самарцы могли покататься на карусели, посетить зверинец, посмотреть представление с воздушными шарами, а наиболее любопытные и бесстрашные сами поднимались в небо, чтобы увидеть город с высоты птичьего полета. Там они лицом к лицу встречались с воздушными змеями, которых пускали мальчишки с близлежащих улиц. Любили посещать Самару и цирковые труппы, возводившие Шапито — здание из кровельного теса с конусообразным парусиновым куполом. Освещались импровизированные цирки керосиновыми лампами. Известен цирк Исаака Львовича Тейтеля, куда де тей пускали бесплатно, и зрители могли дивиться дрессированным медведям, удалым наездникам, воздушным гимнастам и русским силачам. Для любителей острых ощущений иногда устраивали дикие кровавые зрелища. Например, Г. И. Бойко в своем зверинце шокировал публику следующим: «Сегодня кормление льва живым бараном. Плата для взрослых—59 коп., для учащихся детей и нижних чинов—35 коп.». Насмотревшись кошмаров, зрители вновь шли смотреть добрые представления цирка Тейтеля. Именно у него выступал всемирно известный Иван За-икин, как нитки разрывавший стальные тросы. Как-то русский силач предложил выйти на бой с ним любому самарцу. Наградой победителю служила ассигнация в 100 рублей. Вызов не принял никто.
Позже на традиционной площадке циркачей угол Саратовской и Л. Толстого был построен театр цирк «Олимп». Самарская пресса в 1916г. писала: «Театр «Олимп» братьев Калининых. 15 сентября открывается зимний сезон. Репертуар: лубки, пародия, кабаре, канкан». Тут паясничали клоуны всех мастей: рыжие, черные, белые, но наиболее ярко пошутил некто Адамчик по паспорту Воля Куйбышев. Он провозгласил здесь Советскую власть. И как говорят в народе: «Цирк уехал, а клоуны остались». Как мы видим самарцы были веселыми жизнерадостными людьми. Им вполне соответствовали слова Н. В. Гоголя: «Каждый развлекается как умеет», сказал черт, садясь голым задом в крапиву».

                Виртуальный депутат

  Сейчас никого не удивляет, если  образ политического деятеля  совершенно не совпадает с его человеческой сущностью. Так публичный политик может выглядеть суровым и решительным, а в жизни оказаться   серым мышонком. Современные политтехнологи и  имиджимейкеры   научились  лепить  общественного лидера  из любых подручных материалов, буквально на пустом месте, был бы заказ и деньги. Все эти хитрости стали  разрабатываться еще в начале  ХХ века.  Опыт прошлого весьма поучителен и любопытен даже для наших современников.  Все мы являемся избирателями и  не хотим  отдавать свои голоса за марионеток.
   О депутате III Государственной думы М. Д. Челышеве много писали самарские и российские газеты 100 лет назад. Пишут о нем и поныне. Эта личность как магнит притягивает к себе взгляды журналистов, как либералов, так и консерваторов, как патриотов, так и левых. В чем же заключается его феномен?
       М. Д. Челышев стал одним из первых, в отношении кого были применены избирательные технологии. Он появился в Самаре в начале 80-х годов шестнадцатилетним пареньком. Высокого роста, статный, спортивный, он привлек внимание неких купеческих кругов. И вот уже сенсация. Не проходит и десяти лет как этот молодой человек по своему сословию, остающийся крестьянином Владимирской губернии, избирается гласным городской Думы в 1892 году.
  Самара являлась городом консерваторов-ретроградов, а потому избрание чужака на столь высокий пост можно считать удивительным явлением. На деле это значит, что его поддержали какие-то влиятельные финансовые круги. К этому времени его отец Дмитрий Ермилович имел свой собственный торговый дом и мог вписать Михаила в гильдию. Однако отец этого не сделал, несмотря на то, что Михаил трудился в его фирме. Все это осуществлялось с определенным умыслом. Статус крестьянина повышал рейтинг будущего политического деятеля, ведь Россия – страна крестьянская.
  Дальше – больше. Личность Михаила Дмитриевича стала обрастать легендами. Он как Иисус родился якобы в хлеву. Это вызывало душевный трепет у православных. Кроме того, его предки вышли из крепостных по Манифесту 1861 года. Это также отдавало библейским духом. Еще один миф о читающем юноше Мише, эдаком прообразе Филиппка из рассказа Льва Толстого. Такое сравнение также повышало его статус будущего народного избранника.
В то время проснулась к жизни идея народности как народного образования, медицины и жилья, народных бань. И вот появляется народный избранник, который умеет находить общий язык и с работягой, и с богатым купцом-работодателем. На это играла легенда о десяти тысячах рублей, подаренных шестнадцатилетнему отроку Мише богатым купцом то ли Аржановым, то ли Шихобаловым. За что же такой дар? Да за смышленость и начитанность…
 Итак, образ героя был выстроен по всем законам избирательных технологий. Но герою помимо всех легенд нужна большая идея, которая никого не оставит равнодушным. И вот М. Д. Челышев такую идею находит. Это даже не идея, а сказочный конек-горбунок, Сивка-Бурка, вещая каурка, которая поможет большой фигуре подняться до общероссийского, а затем и до мирового уровня. Что же это за взлетная полоса?
  Обратимся к  статистике.  В 1894 году в Самарской губернии задержано 11 824 человека, причем большинство за пьянство до вытрезвления. В 1895 году в тюрьме оказалось 7 240 человек, из которых 6 370 совершили преступления в пьяном виде. Это ли не вселенское зло?
Борьбу с пьянством М. Д. Челышев поставил во главу угла всех своих избирательных кампаний, которые успешно провел и в гласные, и в уездное земство, и в Госдуму, и в городские Головы.   В теократической стране самарский борец за трезвость опирался на Святое писание: «Не упивайся вином – в нем же есть блуд»; «Пьяницы Царствия Божия не наследуют»; «Всяк пьяница и блуд – обнищают». Часто он повторял завещание преподобного Серафима Саровского: «Не имейте в дому своем не только вино, но даже и посуды винной». Во время его выступлений некоторые депутаты кричали, топали ногами, громко хохотали, крутили пальцем у виска, гримасничали. А самарец шел к своей цели, как могучий непотопляемый корабль. Он спокойно и решительно говорил: «Полное прекращение продажи всех спиртных напитков, на которые народ тратит ежегодно более I миллиарда рублей… Правые говорят, что во всем виноваты евреи и революционеры, а левые – правительство и реакционеры… А Россия нищает и вырождается. Главная причина – водка».
      Михаил Дмитриевич издавал популярные брошюры, где проводил математические расчеты, доказывая, что если крестьяне перестанут пить, а начнут копить деньги, то быстро выкупят в свое пользование всю помещичью землю, а значит, покончат с атавизмом феодализма. Увы,  политик-крестьянин  понимал экономику с позиций простой арифметики ученика церковно-приходской школы.  Вот его расчеты: в 1906 году крестьяне потратили на спиртное примерно 20 миллионов рублей, а в губернии у крестьян имелось 11 миллионов десятин земли, помещики владели лишь 5 миллионами десятин. Рыночная стоимость земли – 70 рублей за десятину. Значит, помещичьи владения стоят 350 миллионов  рублей. Далее следует сенсационный расчет: 350 миллионов делятся на 20 миллионов и получается 17,5 лет. Значит, за этот срок непьющие крестьяне смогли бы выкупить всю барскую землю и окончательно решить в свою пользу аграрный вопрос.
   Однако, крестьянская прямолинейность противопоказана любой экономике. Челышев не учитывал  инфляцию, рост стоимости земли при переведении хозяйств на интенсивный путь развития, да и вообще стихийность  аграрного рынка, где с повышением спроса  растет цена предложения, порой в геометрической прогрессии.
     Другой тезис Челышева, что если водку заменить  простоквашей, то революцию как рукой снимет – не менее наивен. Красивые, но совершенно ложные  идеи, растиражированные по всей стране газетами   получили поддержку миллионов россиян. Простые и доступные любому малограмотному крестьянину лозунги сделали Михаила Дмитриевича чуть ли ни новым мессией. По всей стране создавались челышевские общества трезвости, закрывали пивоваренные заводы, винокурни. Император,  попавший под влияние апостола трезвости,  утвердил  с 1 января 1915 года сухой закон по всей стране. Россия вела кровопролитную войну и закрытие  спиртозаводов  привело к дефициту  дезинфицирующих средств в госпиталях. Нечем стало обрабатывать раны, пропал обезболивающий эфир, производившийся из этанола. Начались пьяные бунты, в которых озверевшие солдаты громили лавки, аптеки, парикмахерские в поисках одеколонов, лосьенов, наркотических средств. Экономику лихорадило, захлестывала инфляция, обесценивался рубль. Виновником этих бед во многом оказался сухой закон, так как, начиная с 1897 года,   министр финансов С.Ю. Витте построил стабильность экономики на противоположном  – на «пьяном» рубле. Была введена государственная монополия на алкогольную продукцию, и открыты гигантские «ликерки» по всей Империи. Доходы шли прямо в казну и давали возможность приравнять рубль к  0,7 грамма чистого золота. Таким образом, царский рубль стал реальной резервной валютой для стран Европы и Азии. И тут на тебе, бабушка -  Челышев день!  Созданный умелыми политтехнологиями Мавр сделал свое дело, Мавр должен удалиться. Вскоре 13 сентября 1915 года М. Д. Челышев умер от перитонита в возрасте 49 лет, полный сил, здоровья и энергии, о чем сообщил некролог в газете «Голос Самары». Возможно и ему во время операции не хватило  дезинфицирующих средств.
      Рассматривая становление М.Д. Челышева как политического деятеля, так и хочется сказать его девиз: имидж- все, конечная цель – ничто.
        Он блестяще, образно говорил, знал народную жизнь не понаслышке. Свои минусы он умело превращал в плюсы. Армия поклонников-мифотворцев бежала за ним, сотворяя кумира. До наших дней дошла легенда о выдающихся подвигах М. Д. Челышева на поприще Самарского городского Головы. Он и за культурный образовательный уровень горожан боролся, и народный контроль на производстве устанавливал, и государственную монополию на внешний экспорт пшеницы утверждал… А на деле он даже досрочно в 1912 году снял свои полномочия Главы города. Гласные городской Думы (21 человек) подписали требования о его снятии, так как Челышев больше проживал в столице, чем в Самаре. Кроме того, Михаил Дмитриевич являлся слишком дорогим удовольствием для городского бюджета, так как исключительно ради него содержание городского Головы увеличилось вдвое - до 8 тысяч рублей в год.
Современник М.Д.Челышева - присяжный поверенный, лидер кадетов А.Г.Елшин писал в начале первой мировой войны о том, что М.Д.Челышев предложил Самаре выделить миллион рублей на нужды фронта. Дума поддержала идею, раструбила об этом на всю Россию, но оказалось, что городской бюджет не может выделить и сотой доли на это святое дело. Этот миллион так и остался очередным красивым, но совершенно пустым жестом М.Д.Челышева, таким же, как и его антиалкогольная кампания.

                Как депутат пару поддал

    В наше время  никого не удивляют задолжности по выплате заработной платы. Случается, что хозяин нанимает работника с тем, чтобы последний сам себе на кусок хлеба зарабатывал  любыми правдами и неправдами, приговаривая – За мою крышу заплати- ка.  Это явление не ново.  В нашем городе его ввел  депутат 111 Государственной думы М.Д. Челышев. Он высоко поднялся благодаря  крестьянскому происхождению и борьбой за трезвый образ жизни. Звездочкой взлетел он на политический небосклон и посмотрев оттуда назад понял, что связь с провинцией  рвать нельзя, из нее надо качать финансовые потоки.  Жизнь в Санк-Петербурге  требовала значительных средств,  и избранник народа  придумал гениальное решение для  своих  денежных проблем. Не  возникни  всероссийский скандал, то эксперимент бы удался. Что же произошло? Обратимся к полицейским протоколам:
 «18 марта 1908 года помощник пристава 3 участка I части г. Самары составил настоящий акт о следующем, что на Саратовской, в 40 квартале допускаются посетители с проститутками, производится продажа посетителям спиртных напитков с 9.30 вечера. Я прибыл в означенные торговые бани в 21-й номер. На третьем этаже услыхал крупный разговор, куда попросил позволения  войти и при входе застал в раздевальной комнате номера распивающих пиво и вино: вольского мещанина Ивана Федоровича Бгашева, крестьянина Бузулукского уезда Булгаковской волости деревни Путикова Емелю Ильича Кузнецова, проститутку крестьянку Бугурусланского уезда Пилюшенской волости села Коптяжева Наталью Ивановну Дедову и самарскую мещанку Елизавету Григорьевну Рыбкину.
    При осмотре номера в раздевалке оказалась порожняя бутылка распитого простого казенного вина, одна порожняя бутылка из под пива Жигулевского завода, одна бутылка с пивом… Бгашев и Кузнецов пришли вдвоем около 8 с четвертью вечера в номер 21 и потребовали от служащего коридорного Григория вина, пива и двух девушек, что и было исполнено.  Требовали 1 бутылку вина и полдюжины пива, но доставили пока в половинном количестве. Вдвоем заплатили 90 копеек за номер 26, чтобы разойтись попарно с женщинами, которых доставил служащий Григорий Яковлевич Чижов, 37 лет. (ГАСО, Ф.465,оп.1,д.2021)
По требованию одну бутылку пива принесли из гостиницы Летягиной, что рядом. Чижов берет за полбутылки вина без посуды не дешевле 25 копеек, а за пиво не дешевле 15 копеек. С Бгашева коридорный за номер с девушками получил 2 руб. 30 коп., в том числе и на чай.
Приглашать женщин, занимающихся проституцией, и доставлять спиртные напитки посетителям коридорных заставляет необходимость, так как они ничего не получают, наоборот платят хозяину 8 рублей в месяц. Раньше за службу получали на пару 15 рублей в месяц и с апреля 1907 года заведующий баней - сын владельца Михаил Дмитриевич Челышев распорядился не платить коридорным жалованья, а обложил их платить по 8 рублей в месяц. Мотивируя, что они много получают на чай с посетителей за услуги. На чай платят и проститутки, которых они приглашают по просьбе. Спиртные напитки приносят через черный ход… Проститутки должны платить в кассу стоимость входа, как в общие  женские бани… Протокол составил помощник пристава  Балин».
   Не менее интересны показания самих работников известного парного заведения. Коридорный нижнего этажа мещанин г. Казани Алексей Кириллович Кириллов, прослуживший более четырех лет заявил: «…ранее получал 6 рублей в месяц, а с женой 15 рублей /при управлении Дмитрия Ермиловича, отца/, а с мая 1907 года сын М. Д. Челышева обложил и заставил платить 7 руб. 50 коп. в месяц». А вот показания банщика второго этажа Андрея Васильевича  Власова из Саратовской губернии: «…плачу 20 рублей в месяц (за право работать). Доставлял женщину три недели назад».
   Итак, видим, что скандал в бане связан вовсе не с пьянкой. Что за пьянка с бутылкой вина и парой бутылок пива на четверых? Горожан ужаснуло, что «поборник трезвости» не только перестал платить заработную плату своим наемным труженикам, но и начал собирать с них дань за право находиться на рабочем месте. Челышев на сто лет опередил свое время. Тогда это было неслыханным делом. Заработанная плата считалась священной как частная собственность. Хозяин в договоре с рабочим указывал не только день зарплаты, но и час ее выдачи. В случае болезни деньги доставлялись на дом с посыльным.
    Вот какую оценку «челышевскому нововведению» дала газета «Голос Самары», фактический орган партии октябристов от 23 марта 1908 года: «…он /М. Д. Челышев/ должен был знать, что его служащие начнут торговать женщинами и вином, то есть будут поставлены в необходимость эксплуатировать порок, против которого Михаил Дмитриевич с такою заслуженною славою борется. Мы обвиняем его в том, что он в целях увеличения своих доходов, из-за своих выгод допустил темный, необразованный бедный народ к соблазну, который его приведет на скамью подсудимых. Мы помним горячие речи Михаила Дмитриевича, которым аплодировали, и в которых он требовал «света» темному народу…Но слово разошлось с делом. Почтенный депутат видел сучок в глазу своего брата, а бревно в собственном не заметил. Только тогда проповедь увлекает, когда она искренняя.  В противном случае она лицемерна».
    М. Д. Челышев стоял во главе партии крупного капитала -  октябристов. Поэтому прооктябристскую газету «Голос Самары» нельзя обвинить в предвзятости к своему лидеру и даже в какой-то мере финансисту. Журналисты газеты проявили принципиальность: «…мы не считаем себя в праве покрывать зло ради кумовства».
   Михаил Дмитриевич сильно обиделся  и заявил, что это черный пиар в отношении него, как поборника трезвости. Он усмотрел в этом козни  производителей алкогольной продукции  во главе с пивоваром  А.Ф. фон Вакано. Возможно, действительно, с подачи  пивного короля в народную баню ворвалась полиция  и запротоколировала  распитие спиртных напитков. Однако проблема высветилась иная. Хозяин заставлял банщиков  не просто трудиться без зарплаты, но еще   и добывать деньги  для депутата, пускаясь во все тяжкие.
   Старожилы до сих пор рассказывают такой исторический анекдот,  связанный с этой давней историей:  когда полицейские влетели в баню с обыском, одна из проституток заявила: « Ну, вот всю жизнь водку здесь пьем, а тут на пиво перешли и на тебе, облава…»

                Мыльная опера по-самарски

 Когда умирает богатый человек, для его родственников начинаются трудные времена. Как поделить наследство?  Каждый начинает тянуть одеяло на себя, сбрасывая все маски и нарушая законы приличия. 13 сентября 1915 года  скоропостижно скончался  бывший городской Голова и депутат 111 Государственной думы Михаил Дмитриевич Челышев. Незадолго до своей  гибели  наш политик женился вторично на молодой и красивой женщине Елизавете Ивановне Деяновой, у которой оказалось 4 пасынка и 2 падчерицы. Константин 1892 года рождения уже твердо стоял на ногах, руководя мельницей на Урале в городе Илеке. Не отставал от него и Михаил, тоже имевший свое дело. Хуже было с Сергеем 1889 года рождения и Екатериной 1895 года рождения. Двое малолетних Илья и Анна в счет не шли, так как не могли еще претендовать на наследство.
  Елизавета Ивановна Деянова-Челышева стала проводить тонкую политику, постепенно прибирая к рукам богатства Торгового дома «Д. Е. Челышев и С-я». Не без участия Елизаветы Ивановны произошел разрыв М. Д. Челышева с братьями Дмитрием и Александром, которые отказались от своих паев в Торговом доме в 1915 году. Все имущество держалось на Дмитрие Ермиловиче, старике, который попал под влияние все той же Деяновой. Вдова умело стравливала между собой главных претендентов на наследство Сергея и Екатерину, последнюю она выдала замуж за вольского купца Михея Лаврентьевича Чалова, в качестве приданого пообещав выделить долю в наследстве. Однако после свадьбы 16 сентября 1916 года и торжественного ужина в гостинице «Националь» она отказалась от своих обещаний. Более того, она спровоцировала разрыв между молодоженами, приблизив в дом своего брата - красавца и повесу судебного поверенного Петра Ивановича Деянова.
   Муж Чалов оказался жертвой адюльтера, умело организованного опытной рукой. Как могла двадцатилетняя неопытная самарчанка противостоять натиску светского льва и альфонса? Екатерина Михайловна Чалова буквально потеряла голову и стала тратить непомерные суммы на возлюбленного. Деянова-Челышева только этого и ждала, обвинив Екатерину в мотовстве, практически лишила законного наследства, развела с мужем-рогоносцем, опозорила на весь свет и направила по скользкому пути. Пасынок Сергей, находящийся под полным влиянием мачехи, написал заявление в судебные органы, а старик Дмитрий Ермилович полностью поддержал его, требуя наложить на Екатерину купеческую опеку.
   Отметим, что частная собственность сто лет назад давала не только права, но и ко многому обязывала. Владелец капитала находился под неусыпным вниманием купеческого собрания, а также полиции. Его капитал хоть и был частной собственностью, но также и считался достоянием всей российской короны. Неправильное его использование вызывало жесткий ответ государства, вплоть до признания хозяина недееспособным и наложения на него опеки. В этом случае ему назначалась пенсия, а всеми делами начинал руководить опекун. На этом и играла мадам Деянова, вынашивая далеко идущие планы.
  По Самаре покатилось громкое судебное дело, которое высветило, как прожектором, все темные уголки на челышевском подворье. Июль-август 1917 года. Судебные заседания. Делопроизводитель Н. В. Киселев. Присяжный поверенный А. Г. Елшин. Расследование об образе жизни проживающей в Самаре Екатерины Михайловны Чаловой, урожденной Челышевой, обвиняемой в расточительстве принадлежащего ей имущества.(ГАСО,Ф.352,оп.1,д.76,с.1-8).
  Дмитрий Дмитриевич Челышев, 46 лет: «…указать на случаи, подтверждающие ее расточительность, не могу… Она, как и вся семья покойного брата моего Михаила, близкого, внутрисемейного общения с нами не имеет, каждый живет отдельно. Общий у всех нас источник существования - доход с общего неразделенного еще имущества. Но расходы, какие делает она при нынешней дороговизне, не соответствуют ее состоянию. Разошлась с мужем – человеком порядочным… Она особа неглупая и с характером. Живет с Деяновым открыто».
   Присяжный поверенный Василий Васильевич Ветров, 42 года: «Знаю Екатерину Михайловну Чалову, урожденную Челышеву, с детства, так как был в дружеских отношениях с ее отцом. В 1916 году она вышла замуж и уехала из Самары. Вскоре я узнал, что ведет себя эксцентрично, что в ней резко обнаружилась склонность к мотовству. Между супругами отношения испортились из-за попыток мужа увещевать, не делать нелепых ошибок и безумных трат. Она отвечала, что у нее есть собственные средства, доставшиеся по наследству от отца, и будет расходовать как хочет. Все средства М. Д. Челышева находятся в составе торгового дома «Д. Е. Челышев и С-я». Мачеха и брат Михаил просили Екатерину Чалову тратить деньги разумно. Она отвечала, что ей все равно, если средств хватит на год, ей этого достаточно, что она иного образа жизни не понимает. Весной 1917 года она ушла под предлогом причесаться у парикмахера и домой не вернулась. Выяснилось, что захватила с собой бриллиантов тысяч на 10 и пять тысяч рублей наличности, полученные от Торгового дома якобы на судебные дела. Три тысячи рублей она заняла у нотариуса В. В. Саковича и уехала с Петром Ивановичем Деяновым в Москву. Через месяц из Москвы была получена телеграмма с требованием выслать еще 10 тысяч рублей. Ей перевели одну тысячу. Вскоре она приехала в Самару, где не скрывала связи с П. И. Деяновым и требовала денег и вещей. Проживает в Зубчаниновском поселке по улице Кольцова на участке № 689 в доме Благодарова, скандализируя своим поведением окружающих. Деянов в тратах не стесняется, служит юрисконсультом в помещении городской управы, дел не ведет и собственных средств не имеет.»
    Отставной коллежский асессор Алексей Ксенофонтович Благодаров, 66 лет: «Я имею в Зубчаниновском поселке дом. В мае к нам явилась жена присяжного поверенного Деянова и просила сдать комнату для ее сестры из Москвы. Говорила, что к ней приедет ее муж. Комнату сдал по 35 рублей в месяц с 1 июля. Оказалось, что квартирантка наша г. Чалова, а «муж» ее Деянов. Он живет открыто в любовной связи и, видно, содержится на ее средства вместе с собственной семьей.»
  Вдова М. Д. Челышева – Елизавета Ивановна: «Дочь покойного мужа Екатерина досталась в возрасте 15 лет. В характере замечалась склонность к самостоятельности. При жизни отца склонность сдерживалась, после смерти повела себя свободней, встретила противодействие со стороны старшего брата Константина. Расходы велись мной и счет с конторой Торгового дома «Д. Е. Челышев и С-я». П. И. Деянов мой родной брат. Он семейный. При жизни мужа бывал у нас. Отношений с Екатериной не было. Когда умер Михаил Дмитриевич, она стала бывать у Деянова в квартире. Посещения были с ведома жены Деянова – Ольги Васильевны. Екатерина при отце была просватана за Чалова. Освободившись от нашей челышевской опеки, она с первых дней супружества начала безрассудно швыряться его деньгами и вести предосудительный образ жизни, заявляя, что она теперь Чалова, а не Челышева, и если ему жаль денег, то она будет тратить свои. Начались недоразумения.…За деньгами обращались в Контору Торгового дома. Чалов вскоре был призван на военную службу. Она одна стала приезжать в Самару… Будучи в Самаре стала часто исчезать из дома. Вскоре приехал муж и потребовал, чтобы она последовала с ним в Вольск. Она согласилась. На следующее утро под предлогом парикмахерской она ушла и не вернулась, захватив с собой свои бриллианты и остаток денег. Выдала краткосрочный вексель нотариусу В. В. Саковичу на 3 тысячи рублей и уехала с Деяновым. Вернулась через месяц в его квартиру. Потребовала от меня сундуков, запертых ее мужем… Я ей не дала и объяснила, что от нее страдают другие родственники. Она отвечала: «Ну что ж, мне-то какое дело. Пусть хватит ненадолго, на год. Год – да мой, а там - все равно что будет». Деянов, кроме специальности, ничего не имеет, слабость к спиртным напиткам и азартным играм в деньги. Практику за последнее время совершенно оставил. После смерти Михаила Дмитриевича духовного завещания не осталось. Екатерина Михайловна является наследницей его только по закону и в части имущества Челышевых, какая ему достанется».
    Мещанка Александра Логиновна Маликова, 35 лет – двоюродная тетка Екатерины Михайловны: «До замужества она вела более чем скромную жизнь».
  Жена вольского купца Екатерина Михайловна Чалова, 22 года: «Отношения с дедушкой Д. Е. Челышевым, дядей Дмитрием Дмитриевичем, с родным братом и мачехой Елизаветой Ивановной Челышевой самые лучшие. После Пасхи стали относиться недоброжелательно.
Муж жил в Москве на частной квартире, Рогожская часть, Хива, д. 11, квартира Логина Ермиловича Челышева. Жили вместе. Муж служил в 1-м запасном телеграфном батальоне. В средствах муж не отказывал. За квартиру, стол и услуги мы не платили, так как Л. Е. Челышев является мне дедушкой. В Самаре Деяновы снимали две комнаты в доме Слесаревой. В них живет жена – Ольга Васильевна с детьми.
Сейчас живу в Самаре, снимаю комнату у Благодарова, столуюсь у О. В. Деяновой без платы… П. И. Деянов живет со мной. С мужем все порвано… Возвратиться к нему не желаю. С мужем не сошлись характером. Бриллианты и золотые вещи заложены в московском ломбарде за 3 600 рублей и до сих пор не выкуплены. Долги Саковичу не оплачены. Деньги потрачены на свои надобности. На руках 300 рублей. Предприятий и недвижимости не имею. Газет и журналов не выписываю, библиотеки не имею. Книги, когда нужно, покупаю. Бывала до Пасхи в театре, посещала Коммерческий клуб со знакомыми.Сундуки требовала, так как мне нужны вещи, потому что пришлось ехать в Москву совершенно без всего».
   Присяжный поверенный Петр Иванович Деянов: «Мною не усмотрено со стороны Е. М. Чаловой никаких проступков, свидетельствующих о ее расточительности».
  Самарский мещанин Марк Семенович Шапиро, 47 лет: «Е. М. Чалову знал девочкой. Деянов брал деньги у нее по 100-500 рублей. Он играет на деньги в Коммерческом и Общественном собраниях».
  Провизор Виктор Васильевич Тужилин, 35 лет: «Я – старшина Самарского Общественного собрания. Деянов играл раньше крупно, за последнее время не видел, чтобы он делал большие ставки. Чаще проигрывал. Играл в коммерческий рамс и экортэ».
  Швейцар Общественного собрания Василий Андреевич Крылов, 39 лет: «П. И. Деянов до марта 1917 года частенько бывал в карточном отделении. Чалову не знаю».
  Дмитрий Ермилович Челышев, 76 лет: «Все, что изложено в заявлении внука Сергея и сына Дмитрия, дословно подтверждаю, добавить ничего не могу. О жизни внучки Екатерины в Москве много может сказать мой брат Логин Ермилович, живущий в Москве в собственном доме».
  Вдова врача Вера Дмитриевна Мылицина, теща П. И. Деянова, 55 лет: «Муж был агентом Нижегородского Самарского Земельного банка. М. Д. Челышев был клиентом моего мужа. Е. М. Челышеву-Чалову знаем, так как с мужем бывали у меня. Она являлась в высокой степени порядочной, доброй, отзывчивой. Расточительной никогда не была, наоборот, человек расточительный Деянов – мой зять. Сошелся с Екатериной не без ведома, с согласия моей дочери, его жены Ольги Васильевны. Сожительство не имеет корыстных целей. Он ее любит давно. Живет он со своей семьей на собственные средства, получаемые от практики. С семьей М. Д. Челышева я в хороших отношениях. Мне известно, что Михаил Дмитриевич весьма неохотно согласился на брак Екатерины с Чаловым».
   Стенографический отчет о судебном процессе над Екатериной Михайловной Челышевой-Чаловой по признанию ее мотовкой является уникальным документом того времени. Через показания допрашиваемых проливается свет  на то время. Бытовые сценки прошлой жизни, нравственные критерии и оценки оживают. Сам сюжет пишется не фантазией сценаристов, а жизнью. Любая «мыльная опера» бледнеет перед настоящими страстями. Хочется обратить внимание читателя, что за всем этим словословием, оправданиями и обвинениями, мелкими и большими стычками и разногласиями, за всеми этими бытовыми подробностями стоит главное – деньги и жажда их иметь. Если отбросить внешнюю шелуху, то увидим большие Деньги. Кому же они достанутся?
         Думал ли экс-депутат М.Д. Челышев, какую бомбу он закладывает в семейный дом, когда при шести родных детях привел молодую жену Елизавету Ивановну Деянову? По возрасту, она была почти ровесницей его старшего сына. Если в первом акте появляется ружье, то под занавес оно обычно стреляет. А нам пора опять в здание Окружного суда на очередное заседание, где идет юридическое разбирательство – кого же лишить наследства? Жертвой выступает дочь депутата III Государственной Думы Екатерина Михайловна Челышева-Чалова.
    Мещанка города Любовь Петровна Слесарева, 28 лет: «Я имела в Зубчаниновке дом, две комнаты снимает жена присяжного поверенного Деянова – Ольга Васильевна. Она уплатила 175 рублей за сезон. Деянов живет в доме Благодарова вместе с Чаловой (любовницей). Оба пользуются у Ольги Васильевны столом. Брошенная жена О. В. Деянова вместе со своим неверным мужем называют Чалову родственницей».
  Присяжный поверенный Александр Васильевич Коробов, старшина Коммерческого собрания: «Деянов игру вел не крупную, заметных проигрышей не было. Игра, принятая в клубе – экортэ. Дамы в карточные комнаты не допускаются».
  Управляющий делами самарского областного военно-промышленного комитета и председатель самарского губернского комитета по топливу Владимир Степанович Колесников, 31 год: «Екатерину Михайловну Чалову-Челышеву знаю маленькой … нравственные качества Екатерины Михайловны скромность, бережливость, почтительность к старшим для меня вне сомнений. Я неоднократно указывал в кругу близких знакомых Челышева, что Екатерина – это пример. О безумных тратах не слышал. Видел ее скромно одетой. Мне казалось при ее средствах – несколько странно и удивительно. Екатерина Михайловна не способна выступать в роли мотовки. Заявляю, что отношения мачехи ее Елизаветы Ивановны Челышевой, рожденной Деяновой, весьма плохи, злобны, враждебны и отвратительны. Те же отношения к Екатерине ее брата Сергея. Полагаю, что это обычная вражда богатых наследников, случайно связанных друг с другом общим кровом. Отношения «детей» к Елизавете Ивановне только при жизни Михаила Дмитриевича были внешне почтительны, также как и отношение Елизаветы Ивановны к своим пасынкам и падчерице. Умер Михаил Дмитриевич, скрывать нечего, и началась омерзительная грызня, в которой наиболее страдающим лицом является Екатерина Михайловна».
  Крестьянин Рязанской губернии Павел Иванович Циплаков, 58 лет: «Я служил до июня 1915 года у Челышевых доверенным по мучным торговле. Екатерина Михайловна в девицах была особой весьма порядочной, скромной. В мае-июне 1917 года видел ее шедшей с Деяновым под руку. Отношения Елизаветы Ивановны Челышевой к детям Михаила Дмитриевича от первого брака чисто материнские, внимательна, ласкова, строга. Они все ее любили. Вражды не было. Колесников не был вхож».
    Константин Михайлович Челышев, 25 лет: «Ходотайство брата Сергея поддерживаю. Для нас ее поведение не безразлично, состояние общее и не выделено из общей массы Челышевых. Колесников и Мылицины в дом не вхожи. Я живу в г. Илеке, Уральской области».
  Вольский купец Михей Лаврентьевич Чалов: «31 июля 1917 года остановился в номерах «Ницца». Екатерина в Москве стоила мне 15 тысяч рублей. Относилась ко мне до первой поездки в Самару очень хорошо, а потом все изменилось и кончилось тем, что ее окружили ловкие люди. Во многом виновата Елизавета Ивановна (вдова). Она могла предотвратить сближение Екатерины с братцем, ее влияние огромно. Она ничего не делала, а теперь старается из всех сил реабилитировать себя, действуя через послушного пасынка Сергея. Елизавета Ивановна всемерно старается сохранить за собою права бесконтрольно распоряжаться всем имуществом Михаила Дмитриевича, в частности Екатерины. Во мне видит опытного коммерсанта и конкурента, зная, что при других условиях это право перешло бы ко мне. О братьях Екатерины не хочется говорить. Они – послушное орудие в руках Елизаветы Ивановны. Екатерину жаль».
   Когда Екатерина Михайловна Чалова поняла, что мачеха берет верх, она как истинная дочь депутата-политика сделала ход конем и обратилась в Петроград к высшим чинам революционной России, князю Львову и министру юстиции Переверзеву. Напомним читателю, что во время всей этой челышевской кутерьмы царь успел отречься от престола, членов Госсовета посадили в тюрьму, среди которых оказался и наш самарец А. Н. Наумов. В Самару шли эшелоны с ранеными солдатами, пленными турками, потоки беженцев казались нескончаемыми.
      А в это время Екатерина писала: «По проискам моей мачехи Челышевой и брата Сергея …мне самарским губернским комиссариатом делается пристрастное расследование с целью обвинить меня расточительницей. Не знаю за собой предосудительных поступков, прошу строго и всесторонне расследовать мои дела. Прошу в дальнейшем оградить меня от нравственных пыток, которым я подвергалась комиссаром Киселевым… Прошу все дело поставить под ваш контроль. В настоящее время буквально выброшена на улицу, все вещи мои захвачены мачехой и братом Сергеем… Возмутительное издевательство над личностью и честью. Проживаю в Самаре, ул. Михаила Челышева, д. 56, кв.2».
  Настало время выяснить, чем же владел семейный клан Челышевых, юридически оформленный в торговый дом. На 6 июня 1911 года Дмитрию Ермиловичу Челышеву и его сыновьям Михаилу, Дмитрию и Александру принадлежало следующее: крупчатая, просообдирная и раструсная мельница в Илеке; торговля мучными товарами в Илеке, Самаре, Москве и других городах и селениях; торговые бани в Самаре; малярные и кровельные работы на Симбирской и Самарско-Златоустовской железной дорогах; асфальтовый завод в селе Батраки Сызранского уезда в совладении с А. П. Бахаревым, а также производство асфальтовых и бетонных работ в разных городах и селениях. Кроме того, торговый дом имел недвижимость: дворовое место в Самаре II часть, 39 квартал за 94 по Николаевской улице с находящимся на нем каменным двухэтажным и частью трехэтажным домом с флигелями во дворе, малярной мастерской и надворными постройками; дворовое место в Самаре, II часть, 25 квартал за № 43/45, бывшее Вощакино по Саратовской улице с каменным трехэтажным домом, надворными постройками и службами; дворовое место во II части 25 квартала за № 47 бывшее Пятеркина по Саратовской улице с деревянным домом-особняком и надворными постройками; дворовое место в I части, 24 квартал под № 56 бывшее Харитонова по Саратовской улице с каменным трехэтажным домом со смешанными флигелями во дворе; дворовое место в Самаре в I части, 24 квартал под № 64 бывшее Кузьминой по Саратовской с деревянным одноэтажным домом; дворовое место в IV части, 88 квартала под № 56/58 бывшее Буреева по Александровской улице с каменным трехэтажным домом и деревянным флигелем во дворе; дворовое место в I части, в 40 квартале под № 36/85 бывшее Батулина на Александровской площади и Саратовской улице с находящимися на нем каменным двухэтажным и частью трехэтажным домом со службами во дворе; пятиэтажная каменная торговая баня под № 70; деревянные дома на арендованных землях при станции Уфа-Челябинск и деревянный барак в г. Петропавловске; а также земельный участок в Бузулукском уезде Вознесенской волости близ деревни Петропавловки бывшей Ванякина в совладении с Николаем Васильевичем Мокрушиным, доля Челышева составляла ;.
Оборотный капитал торгового дома по балансу определяется в 700 000 рублей, который делился на 10 равных паев. 70 тысяч рублей составлял каждый пай. Дмитрий Ермилович оставил себе 4 пая, что составляло 280 000 рублей, остальные 6 паев или 420 000 рублей распределялись так: Михаилу Дмитриевичу досталось 2,5 пая или 175 тысяч рублей, Дмитрию Дмитриевичу предоставили 2 пая или 140 тысяч рублей, Александр Дмитриевич довольствовался 1,5 пая, что равно 105 тысячам рублей.
   При таком богатстве сыновья Дмитрия Ермиловича фактически являлись наемными работниками и получали жалованье в год соответственно: Михаил Дмитриевич – 9 тысяч рублей, Дмитрий и Александр – по 6 тысяч рублей. После смерти Михаила Дмитриевича его вдове Е. И. Деяновой-Челышевой отходила 1/8 недвижимости и ; движимости. При этом никто не имел права вводить в пай посторонних лиц, а также забрать свой капитал при жизни главного хозяина Дмитрия Ермиловича. Ситуация обострилась в связи с фактическим выходом их торгового дома в 1913 году Александра Дмитриевича и Дмитрия Дмитриевича. Они отказались от капиталов, устав от постоянного диктата своего отца.
Вот он, отказной документ, по-видимому подписанный со слезами на глазах: «Я, Дмитрий Дмитриевич Челышев и доверитель Александра Дмитриевна Челышева, гражданского инженера передаем по особому договору принадлежащие нам 3,5 пая в товариществе под фирмой «Торговый дом Д. Е. Челышева и с-вья» в собственность Михаила Дмитриевича Челышева со всеми прибылями и убытками за 1913, 1914 и 1915 годы. Мы считаем себя вышедшими из товарищества с 26 февраля 1911 года. Подписано при Владимире Алексеевиче Тыртове, самарском натариусе в конторе торгового дома «Д. Е. Челышев и с-вья», на Алексеевской площади 16 сентября 1915 года».(ГАСО,Ф.352,оп.1,д.76,с.23,26).
  Вот почему, отстранив Чалову, Елизавета Ивановна, вдова праздновала победу. Сергей Михайлович, ее пасынок и брат Чаловой, напрасно надеялся получить свои дивиденды. Мачеха ловко сыграла на его чувствах, натравив на сестру-конкурентку. Сергей Михайлович также оказался лишенным наследства и, обозлившись, бросился в пучину революции, стремясь разрушить весь старый мир до основания. По сути в каждой семье начиналась гражданская война, которая перекинулась на всю страну, возведя баррикады в сердцах, разбрасывая родственников зачатую по враждебным лагерям. Так Дмитрий Дмитриевич, брат Михаила Дмитриевича вошел в правительство Комуча, а Сергей Михайлович ворвался в Самару с красными отрядами 7 октября 1918 года. Он открыл двери челышевских домов с криком: «Грабь награбленное».
       Вдова Деянова-Челышева при Комуче, пользуясь своими женскими чарами, покорила сердце атамана уральских казаков Александра Ильича Дутова, красавца мужчину с синими глазами холодного убийцы. Она с челышевскими драгоценностями и двумя малолетними детьми пыталась при его поддержке бежать за границу. Однако, когда колчаковская армия оказалась разгромленной, ей пришлось ехать в Москву к дяде Михаила Дмитриевича – Логину Ермиловичу  Челышеву. Так жизнь и революция разметала все, что Челышевы собирали долгие годы.