Alkona - 288

"Алькона" психологический триллер с сексуальным уклоном...
"Меж оргией разврата и святым актом любви, существует незримая грань. Где Бог почти вплотную с Сатаной. Где Сатана так рьяно ловит души..."

  Тагги, короткое от Тигрица, разогналась и запулила кристал в ноги и Алька оторвавшись от чтива заглянул себе в ноги, на разбушевавшуюся в игре кошку. - «Инстинкты работают. Рефлексы тоже...», - отметил про себя просквозившими в отдалении мыслями где-то в пространстве, Алька. Последнее время он занялся разгадкой шарад, что не давали спокойной жизни «голове» СИА – проблема аномалий и часто массового характера. Но кто-то играл на этом и часто тайно устраивал такие головоломки сам? Но для того надо было хорошо знать состояние психики актуального человека. Ибо сейчас, как последствие армагеддона шла полоса психических аномалий и феноменов у человека эры. Психика перестраивалась в новый режим и были проблемы в ориентации времени. Появились даже клокманы – которые носили на руке часы и проверяли время каждые пять минут, а то и чаще. Состояние психики было неустойчивым и только хорошая вера, помогала оставаться нормальным людям спокойными и невозмутимыми. Так же была отмечена новая особенность; не только у альконов и алькоров, а и у рядовых граждан натуралов, которых более именовали как реалы, исчезло чувство страха перед вероятностью смерти или случайной гибели. Но это не давало жажды риска или безрассудной храбрости, а наоборот; холод, умеренность и спокойствие, основанное на уверенности в себе. Мир делился на пассив и актив. Активные были горячие и переменчивые, у кого и проявлялись аномалии или феномены, но естественно лишь у какого-то процента от всей массы актива. Пассив же словно жили в более медленном времени и что-то выжидали, зря на активность не распаляясь. Понятия пассивный и пассий (или пассия) становились синонимами. Предполагалось что мир когда-то придёт к единой норме и времени. Пока что творился какой-то дисбаланс или период настройки, при котором актив словно не мог себе найти покоя, но это уже был не психоз. Была и часть выживших психопатов, но у них в таком состоянии поддерживалась некое равновесие в психике. Раньше мир делился на производителей, посредников и потребителей. Теперь картина поменялась на несколько раскладок, где основной становился вариант; Империя, посредники и Аванполис и количество посредников росло. Однако это отчего-то не сочеталось не с рынком, не с политикой между Империей и Аванполисом. А значит деление было психическое. Те, которые по всем параметрам находились в Империи, как в своей тарелке, стремились в мир Аванполиса. Однако обратная тенденция была столь слаба, что и говорить о ней не приходилось. Яснее, почти никто из Аванполиса не стремился к Империи. Империя обратила внимание, что человек из Аванполиса, посаженный на какую-то должность в Империи, даже не проявляющий к сему желания, справляется с работой куда надёжнее и лучше, чем хороший имперец стремящийся подняться по служебной лестнице. Да, это был один из парадоксов, в эре парадокса нового человека. Каждая имперская контора стремилась посадить к себе хоть одного представителя Аванполиса, что в корне меняло отношение к работе, на стабильность и надёжность работы конторы, а главное на её оптимальность и качество. Получалось, что люди из Аванполиса (хотя конечно ни все поголовно), почти как святые, хоть и пассивные!? Алька советовал и уже давно к перестройке в иерархии церкви и смена веры на новую и более пассивную с основной опорой на самостоятельную молодёжь. Ибо в основе из-за веры или мистики, случался основной процент аномалий и подчас массовых. Но тем не менее появилась новая политика в религии с уклоном и верой в то, что эти аномалии; чудо господне и особый знак пастве от самого бога. И теологи становились всё более мистическими существами на планете, всё далее уходя от реальности мира и константы человека земля. Даже мутанты рождённые при религии считались святыми и церковь оправдывалась тем, что святой и должен быть подобием мутанта в представлениях обычного обывателя. Итак волей Тагги открылась новая...

  Крестный ход по израненной и истерзанной войной земле Египта, было скорее, как последнее мусульманское оружие против иноверцев Египта и отрицанием поражения арабов в этой бессмысленной войне. А тем временем генерал Басши Али создал объединённую армию арабских миротворцев для завершения войны и вывода всех остатков арабских войск с территории Египта. Он планировал эту армию использовать и для наведения порядка и законной власти, хотя бы на части Арабских Эмиратов, после завершения египетской компании. А ещё он мечтал получить в своё вооружение, хотя бы часть ящеров, новейших ментальных машин армии аронгов, как наземных (которые как амфибии могли перемешаться по воде) и летающих ящеров, класса Валькирия. Но и этого было мало. Басши Али хотел чтобы ящеры внешне выглядели на «арабский манер» и с эмблемами и надписями на борту. Такие шансы у него появились после установки паритета и союза с аронгами египетских экспериментальных баз Египта в единой цели завершения войны. Но проблема была в том, что управлять такими ящерами могли только люди психотипа алькоров или на худой конец альконов. В конечном итоге, аронги подсказали, что такого класса бойцы могут быть из ветеранов ни менее семи-восьми лет войны и более всего на эту роль подходили ветераны, перешедшие на сторону народа египтян и несущие оборону населённых пунктов (ибо посёлками или городками, руины было назвать проблематично) от любых видов интервенций и военной агрессии. В арабстане появилось активное движение непримиримых, которые не признавали конец войны в Египте – поражением арабов и формировались тайные повстанческие группы в первую очередь направленные против армии Басши Али, которого уже окрестили главным иудой аллаха. В основе в движении непримиримых были преданные слуги шейхов и халифов или зависимый от них народ. И для них была подготовлена очень хорошая база тренировок, перед формированием и запуском групп в Египет. Но после участия первых же групп (которым по ходу действий надо было делать небольшие провокации и в населённых пунктах египтян, для поддержания паники и страха войны), оказались три проблемы; синие и белые кошки, которые кочевали стаями меж селениями египтян. Вторая проблема; ветераны охраняющие пункты народа, были неуязвимы и с превосходящей тактикой боя. И третья проблема – любая форма и жажда убийства. На последней проблеме надо уделить особое внимание. Дело в том, что в хоте чрезмерно затянувшейся бессмысленной войны, на территории Египта стал возникать параномальный ментальный фон, который окрестили Египетским Дьяволом или Волком (образ которого носил в мифах царь подземного царства мёртвых в древней истории Египта), который якобы вышел из-под земли на поверхность. Убийство должно было быть психически оправданным. Можно было ложно наставить боевиков групп, якобы все египтяне осквернители аллаха, но психика не может опираться на ложные мотивы и веру на лжи построить стало невозможно. Так убийца, после первой же ночи на утро, оказывался помешавшимся и не спасали никакие таблетки психостимуляторов. Египетский дьявол всегда приходил за душой жертвы по ночам и забирал у неё душу. И когда увидели первых обезумевших, брызжущих слюной, с бешеными глазами и перекошенными от безумия физиями фанатиков вопящих имя аллаха, их просто тут же пристрелили. Такой помешанный и сам мог вдруг открыть огонь на поражение убивая всех сотоварищей по диверсионной группе. Этот период в Египте назвали войной духов или мистической войной. Теперь отпала необходимость даже в оружии и убить можно было даже звуком или взглядом, того кто сам стал неоправданно убийцей. Не даром аронги говорили, что честь отныне являет собой реальную и очень большую силу. Потому побеждала честь. Джарханы – так именовали себя бойцы групп непримиримых не сразу поняли причины помешательств у своих бойцов и именно наутро и решили что это происки повстанцев, которые применяли против них какое-то тайное психическое оружие, пока остатки из трёх уцелевших бойцов джарханов не сдались в плен аронгам. Они сначала не поверили объяснениям, но пару арабских ветеранов пришедших к аронгам по делам, объяснили им что аллаха на территории Египта нет и тут правит балом дьявол. И применение психического оружия на столь абсурдно, что просто взять и без причин убить самого себя. Египетских аронгов нежданно посетили Денис и Симона, которая заявила, что по ментальному фону, Египет стал натуральным инопланетным миром. Но отрицала его как миром полтергейста или преисподней, ибо египтяне научились жить в психическом состоянии мира в атмосфере военного психоза. И тут была самая сильная и чистая вера в бога.
– «Выходит настоящие и самые чистые ангелы, рождаются и созревают в аду. Парадокс!», - выдала Симона. После аронгов, Денис и Симона посетили ближайший от базы населённый пункт по временному наименованию; ;  Суфптар. Ветераны взялись сопровождать их. Марсиане не обращали ни на кого внимания на редкие лица египтян попадающиеся на глаза. Тут было два сорта, внешние или рискачи и внутренние, которые при посторонних никогда не выходили наружу и не показывались на глаза. Внутренние были как святые и под особой охраной и опекой и самые холодные и мудрые. Они знали всё, что творится снаружи и анализировали это но ментально и предупреждали если предчувствовали опасность. Ветеранов к внутренним не подпускали, для них были свои контакторы и опекуны из народа. Дети, одни прятались и подглядывали из-за укрытий, другие носились не обращая на гостей внимания. И тут к гостям напросился один абориген и попросил у них беседы. Говорил он что на плохом французском, что на плохом английской и оказался бывшим французом попавшим случайно в оккупацию арабов. Они были туристами и частными исследователями культуры и традиций Египта. Но подруга попалась к арабским воителям ещё в начале войны и больше он её так не увидел. Он просил навести о ней справки, хоть искал её пользуясь народными каналами и архивами, но пока тщетно, и полагал, что её отправили в какой арабский гарем. Её имя было Жанна Ласпаль. И у него даже сохранились её старые фото. Он уверял, что мудрые смотрели на фото и пророчили, что её скорее всего нет в живых, но он не верит и одержим идеей, что она всё-таки выжила, ибо так подсказывает его сердце. Но скорее она в ином обличие и несчастна.