Залётная подруга

Я смотрела в сторону и не собиралась ему что-либо отвечать. А он всё тыкал в меня своим костлявым пальцем и беспрестанно повторял: «Где деньги, Карина? Где деньги?!» Его глаза горели не то ненавистью, не то безумием, а может, и тем, и другим сразу. Когда он задал мне этот вопрос в седьмой раз, я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться – вспомнила сценку из дурацкого теле-журнала «Ералаш», ибо мне необходимо было справедливо поинтересоваться: «какие деньги?», что полностью соответствовало сценарию. Хм, а что если я доведу его до белого каления, как тот пацан, и он сам отдаст мне какие-то там деньги? Из этого заманчивого хода мыслей меня выбил резкий удар в живот. Сволочь, только не живот. Я согнулась пополам и через силу улыбнулась, качая головой. Дескать, вот ты придурок-то.

- Ещё раз тебе говорю. Я не знаю, о каких деньгах идёт речь. Может, чёрт тебя дери, сначала потрудишься назвать мне имена тех, кто, по-твоему, замешан во всём этом вместе со мной?

Белобрысый ублюдок яростно со свистом втянул воздух.

- А то ты не знаешь, чёртова сука?

- Представь себе. Итак, я слушаю.

Последовал ещё один удар в живот. На этот раз с ноги. Превосходно. Если выберусь, наверняка придётся долго валяться в больничке.

- Слушай, придурок. Если ты ещё раз ударишь меня в живот, ты рискуешь получить труп, а в этом случае я точно не смогу тебе рассказать, где деньги. У меня ЖКБ, говорит тебе это о чём-нибудь?

Дебилоид смотрел на меня стеклянными глазами. Похоже, в медицине это существо мало шарило. Я продолжила.

- Короче, давай так. Ты называешь мне имена предполагаемых соучастников, а я помогаю тебе найти какие-то там деньги, идёт?

Он шмыгнул носом. Видно было, как в его небольшой голове копошатся мысли, спотыкаясь одна об другую. Его всклокоченные давно не мытые белые волосы сбивали меня с толку – я не могла определиться – то ли это седина, то ли он альбинос, то ли это какой-то синдром, то ли банальная   краска. Почему-то мне жутко хотелось его об этом спросить. Но пока что я сдерживалась – момент был не слишком подходящий, парниша явно истерик, в любой непонятной ситуации ведёт себя агрессивно, а этот вопрос однозначно выбил бы его из колеи.

Давай уже, решайся, чёртов тупица.

Белобрысый схватил меня левой рукой за волосы и посмотрел прямо в глаза. А я в его. На его физиономии отчётливо читалось замешательство. Его настройки были сбиты. Мне даже захотелось усмехнуться, но я решила не рисковать.

- Давай же, я серьёзно.

Как всё тяжко… Он толчком отпустил мои волосы и вышел, а я осталась сидеть на металлическом стуле и думать. Кто вообще придумал делать сиденье стула из металла? В трамвае, что ли, родились, ностальгия? Спасибо, что не на морозе сижу и что моя задница его уже давно нагрела. Почечная боль хоть и приятная, но оно того не стоит, пожалуй.

Нет, серьёзно, что за дела?! Надеюсь, этот придурок вернётся и огласит мне список скотских морд, из-за которых я тут торчу. Вот так - гуляй, с кем попало… Надо хоть иногда спрашивать людей о их биографии, да и вообще хоть о чём-нибудь. Выберусь, это будет мне уроком. Господи, столько компашек, в которых я тусуюсь, что реально не могу вспомнить, кто бы мог меня так подставить. Самое смешное, что я везде залётная подруга. У нас в детдоме так чужаков называли. Звучит, конечно, неоднозначно, но так уж повелось. Я никогда не считала себя частью чьей-либо компании. У нас в детдоме таких не любили, но меня, обычно, не трогали, кто-то даже уважал. Наверное, дело в моей природной харизме, умении держаться и т.д. Уж не знаю, откуда мне всё это перепало, может, предки были цивильные, но как родители - несознательные. Подкинули меня в дом малютки и дёру дали. Может, какая молодуха меня родила, да испугалась бремени материнства и сопутствующего позора. Не люблю об этом думать. И не жалею - уж очень люблю свою свободу и самостоятельность. Я всегда держусь особняком. Практически никогда не лезу в чужие дела, не рассказываю толком и о себе, иногда слушаю пьяные исповеди, отвечаю что-то на автомате, правда, тут же забываю, ибо сама каждый раз в такие моменты нахожусь под градусом. Не знаю, каким образом мне удаётся мимикрировать под всех этих товарищей, но большинство из них встречает меня вполне радушно. Обаяшка, я всё-таки, прости Господи!

Тут я улыбнулась сама себе, почти рассмеялась. За долгие годы я привыкла к дракам и побоям, так что к боли относилась уже более-менее ровно, даже, порой, иронично. Иногда это меня пугало. На уровне сознания.

Послышался грохот, в комнату зашёл Белобрысый, а за ним ещё какой-то амбал с чёрными волосами, глупо нависшими над мясистыми ушами. Его упитанная морда налилась кровью, было видно, что он очень зол, и это выглядело устрашающе. Кажется, он собирался на меня наброситься, чтобы выбить информацию про какие-то там треклятые деньги, чего не смог сделать предыдущий хиленький товарищ. И да, действительно, амбал быстрым шагом направился в мою сторону, а через секунду я почувствовала сильную боль и увидела, как на колени капает кровь из носа. Жадно глотая воздух, мерзкая туша поинтересовалась у меня, где же чёртовы деньги. Мне хотелось и смеяться, и плакать. Нет, правда, ребят, ну нельзя же быть настолько непробиваемо тупыми.

- Ты чё, кобыла, не слышишь меня? – морда амбала походила на бульдожью, разве что слюни не текли – так, брызгали немного. Слишком близко он её придвинул к моему лицу, слишком близко. Аж затошнило. Не люблю я такие дела.

Я прикрыла глаза и едва поморщилась.

- Слушай, здесь либо какая-то ошибка, либо меня подставили. Третьего не дано.
 
Толстомордый выпрямился и повернул голову в сторону Белобрысого. Тот явно не соображал, что делать дальше. Амбал снова повернулся ко мне и принялся обшаривать. Тут я не могла промолчать.

- Э-э! Что ищешь-то, дай подскажу!

- Заткнись! – рявкнул тот.

- Да что такие сегодня все несговорчивые? Я им помочь пытаюсь и себе заодно, а они тупят, как дети малые, ей Богу!

Толстомордый схватил меня пальцами за челюсть.

- А ты чё такая разговорчивая?

Ну вот, то информацию из меня выбивали, выбить не могли, то теперь я кажусь им слишком разговорчивой. Идиоты.

- Паспорт где твой?

- В сумке вообще-то!

Амбал повернулся к Белобрысому.

- Где сумка её, Седой?

О, вау, его погоняло – Седой! Как предсказуемо. И всё же – это действительно седина или?..

Белобрысый, казалось, совсем завис. Кстати, сумка моя осталась на квартире, откуда он любезно доставил меня сюда в бессознательном состоянии. Вряд ли он заходил в квартиру, после того, как отволок меня в машину, чтобы её, то бишь, сумку, отыскать. И вряд ли эти пьяные морды сумели бы ему сказать, какая из бабских сумок, валяющихся в углу - моя. Так что…

- Седой, чё молчишь? Сумка её где?!- нетерпеливо гаркнул амбал.

А Седой только сейчас понял, что про сумку-то он и не подумал. Ну да, вообще-то бабы носят сумки, обычное дело. И я не исключение.

- Ты чё, без сумки её приволок?

- Так ты ничего про сумку не говорил, откуда я знал… - промямлил растерянный дохляк.

Черномазый махнул рукой.

- Тебя Карина звать?

Я кивнула. Именно на это и купилась. Сидела себе преспокойненько на квартирке, потягивала халявного ерша, кругом морды пьяные, гогочут, не первый час уже сидят, а я только полчаса, как развалилась в кресле-мешке. Тут заходит мужик какой-то (Белобрысый), говорит: «Карина кто?» Я руку подняла. Резко так, она аж стала болтаться в воздухе, как пластиковый флагшток на ветру. Ну он пальцем поманил, дескать, важный разговор. Ну я, будь дурой, и пошла. Вышла за дверь, он меня резко к стене развернул, мокрую вонючую тряпку к лицу приложил, и вот я тут. Здорово, правда?

- А фамилия как твоя?

- Колесниченко.

Амбал резко повернулся к Седому, потом снова ко мне. Что-то встревожился.

- Не Резник?

- Какой Резник? Мне фамилию как в доме малютки присвоили, так и хожу с ней двадцать три года.

На лице Черномазого так и читалось: «чё делать-то, чё делать-то…».

- Слышь, Седой, звони Вите Голове, пусть фотку этой бабы скинет.
Белобрысый достал телефон.

- Виктор Андреевич, у нас затруднения.

Наверняка из трубки посыпался отборный мат, потому как паренёк поморщился, но через пару секунд продолжил.

- Скиньте на телефон фотку этой Резник. Мы, кажись, не ту взяли. Она тоже Карина, вот и думаем – врёт или вправду другая.

Снова, судя по реакции Седого, из трубки послышались нехилые матерные угрозы. Через полторы минуты амбал разглядывал фото на телефоне.

- Слышь, Седой, ты кого вообще взял? Ты где её нарыл вообще?!

Толстомордый схватил дохляка за грудки и пару раз от души встряхнул. Тот отпрянул, как только амбал разжал пальцы, и принялся оправдываться.

- Я пошёл по тому адресу, который ты мне дал, зашёл, спросил, кто Карина, эта руку подняла, ну и…

Черномазый закрыл лицо рукой.

- Ой, дебил… Ты что думаешь, что если бы она бабки свистнула, она бы так тебе и призналась, Карина она или нет?

- Ну а как я должен был догадаться, кто из них эта хренова Резник?!

Амбал на секунду задумался. После протянул:

- Вообще Витя гнида, мог бы сразу фотку скинуть. Чё с этой делать-то теперь, как думаешь?

Тут он кивнул на меня. Мочить вы меня будете, господа, уж знаю, что вопрос риторический.

Седой достал из кармана раскладной нож и стал приближаться ко мне.

- Ребятки, последнее желание можно? Глотнуть бы чего сорокоградусного. Или покрепче, если есть. А?

- Перетопчешься! – гавкнул Толстомордый. Фу, жадный.

- Да ладно, чё ты? Пусть глотнёт баба, принеси флягу. Да и самим бы не мешало. Может, позабавимся ещё.

Белобрысый подмигнул амбалу. Выйди, скотина, выйди, родненький. Толстомордый удалился. Я едва выдохнула.

- Ну что, детка… - просвистел дохляк, - Уж извини… Давай сама, что ли.

- Ну давай. Хоть потрахаться последний раз. Я люблю.

Белобрысый рассмеялся и принялся развязывать мне руки. Высвободив правую руку, я резко выхватила нож из своего сапога, щелчком разложила и всадила в шею чёртову доходяге. Зажала ему рот левой рукой. Выдернула нож так же резко. Хлынула кровь. Парниша напрягся, пытаясь зажать обильно кровоточащую рану, а через пару мгновений обмяк. В этот момент в дверном проёме показался амбал. Я обняла Белобрысого и прижала к себе, чтобы кровь было не так заметно.

- Э, Седой, ты чё там? – быстрым шагом он приближался к нам.

Господи, какой ты тупой. Будь я на твоём месте – приготовила бы хоть какое-то оружие. Приблизился.

- Седой…

Я резко всадила нож в горло толстомордому идиоту. Всё так же. Что-что, а реакция у меня молниеносная, даже руку не успел поднять, чтобы защититься. Надо же. На моё лицо и спину Белобрысого хлынул фонтан крови. Амбал повалился на землю. Я оттолкнула тушу Седого, перерезала верёвки на ногах и, наконец, встала с проклятого металлического стула. Отлично, ребята, спасибо за вашу спасительную для меня тупость. Хотя… сама хороша – на кой чёрт отозвалась на своё имя? Если бы не моя давнишняя привычка таскать раскладной нож в голенище сапога, была бы я сейчас где-нибудь… Где-нибудь. И не я, а моё тельце. Нда. Теперь уж я не узнаю, из-за чего на самом деле волосы Седого такие белые, не узнаю кличку амбала. И кто такая Карина Резник и что за деньги и у кого она свистнула. Да и ладно. По-моему, пора переезжать куда-нибудь подальше от нашего края. На Байкал, например. Говорят, живое озеро. Прямо, как я до сих пор. Удивительно.