Жуткая история

                For Liza-devochka, Живой Журнал
     - Раз в Ростове-на-Дону Дмитрий Дибров повстречал Шендеровича. Подошел к нему, взял за грудки и спросил :
     - Ты пошто двухметровому амбалу подсрачника прописал ?
     Рыжеватая девчонка, голая, худенькая, сидела на постели и, разинув рот, слушала мои истории. Я же сидел в кресле, небрежно покачивая ногой, неторопливо покуривая, разгоняя дым взмахом руки и трепетно дрожащего, восставшего, аки лысый самурай, члена. Он несколько отвлекал ее, она посматривала сквозь ресницы, щурилась, поправляла прическу и непринужденно раздвигала ноги, сбивая меня с гладкой дорожки повествования, чистейшим коксом выносящей мозг и ей и мне.
     - Шендерович разозлился. Отпрыгнул, встал в стойку " якудза с хером" и злобно оскалился. Дибров включил заднюю, но, видимо, что-то заело, он скрежетал и дергался, не двигаясь с места, с ужасом наблюдая, как опасный Шендерович, поглаживая предательскую поросль на щеках и подбородке, одним своим видом внушающую, приближался, гипнотизируя жертву веселыми еврейскими глазами с грустными чертиками на самом дне хрусталика, издевательски медля, хмыкая и улыбаясь, движением непричесанной брови намекая на закономерный финал противостояния с таким мастером единоборств, многоженств и неопределенного количества детей, где-то бродящих по просторам Европы.
     - Кьяяя !
     Мощный удар по яйцам отбросил Диброва на бордюр или поребрик, как верно и своевременно отметил дядя Сережа Иванов, проходя мимо схватки куда-то в другую сторону, склонив голову, думая о саботажниках и коррумпированных прокурорах, лишь мельком окинувший затуманившимся от тяжких раздумий взором уличных бойцов, гладиаторов последней битвы нашего мира,когда в одну кучу смешались люди, кони, Невзоров, Ксения Собчак и ненароком попавший в замес Анатолий Чубайс, рыжый,веселый и недостоверный.
     Я замолчал, доставая из смятой пачки очередную сигарету.
     - И чо ?
     Девчонка приглушенным шепотом задала этот вопрос и зачем-то оглянулась. Со стены жизнерадостно скалилась Сильвия Сэйнт с торчащими сиськами, розовой гладко выбритой писькой и Гитлером, наклеенным поверх ее плеча, так что получалось, будто австриец желает засадить блондинистой чешке, но боится резкого Бэкхэма, бьющего по мячу правее их. Она тряхнула головой, отгоняя сексуальные домогательства Гитлера к порнозвезде минувших дней, схватила у меня сигарету и жадно затянулась, прямо как я вчера с О и Чикатило.
     -  Да ничего.
     - Как ничего ?!
     - Так. В этот момент Дуня Смирнова, второй день разыскивающая мужа по всем пивнушкам, шалманам и блат-хатам, узрела рыжую голову непоседы в толпе зевак, подбежала, накернула Шендеровичу, так, что тот эмигрировал в Израиль, а Диброву влепила поцелуй в начавшее лысеть темя, высасывая остатки невеликого разума. Сплюнула, забрала Чубайса и ушла домой. В Питер.
    - А Невзоров ? - Любопытство моей приятельницы забавляло, все-то ей хотелось знать.
    - А что Невзоров, как сидел на пушке, так и сидит. Ладно, ветер стих, Белковский с Павловским хоть отдохнуть смогли, сели на корточках на набережной реки Мойки и запели.
    - А что они пели ?
    Я поймал себя на мысли, что похожее уже было, со старшим сержантом Лавровым и батькой Махно. Удивился бесконечному бегу отечественной истории по кругу и спирали, но не стал заморачиваться, а продолжил.
    - Они на языке глухонемых пели. Короче, мычали что-то невнятное и жестикулировали.
    - А Невзоров ?
    Вот ведь, дался ей этот Невзоров, мачо хренов, мало мне Чубайса, уведшего Дуню, точнее, это она его увела подальше от бойни, учиненной бойцами городских кварталов, еще и этой девульке мозги запудрил, красавец. Ну, блин, дождется, напишу я товарищу Сталину цидулю, так, мол, и так, дорогой товарищ Сталин, мы, как один, негодуем и требуем расстрелять мудака в генеральском мундире, предложившего вчера отменить мораторий на смертную казнь, нет бы подал пример в прямом эфире, обратился бы к людям, не могу терпеть, тыр-пыр, приговариваю себя к исключительной мере социальной защиты и поэтому эмигрирую в Израиль, следом за Шендеровичем, подарив Диброву теперь уже ненужный мозг.
     - Невзоров наконец-то увидал своего друга Николая Сванидзе. Тот бежал за Чубайсом и, как Паниковский, просил миллион, а Чубайс жестом показывал на жену и мотал головой, типа, прости, брат, деньгами в семье заведует Дуня, у нее и проси, а Дуня седьмой год копила на финский кухонный гарнитур и участок в шесть соток под Сестрорецком, что напротив Братска, в Туруханском крае Красноярской области. Короче, не дали они ему ни хрена. Подошел Сванидзе к пушке, залез, сел сзади Невзорова, нежно обняв за мужественную грудь. Помолчали они, печально и скорбно, и запели.
     - А что они пели ?
     - Не знаю. Я к тебе пошел в гости, ну их на хрен.
     - Это ты правильно, - захихикала она и поманила меня пальцем. Ладно, х...й на товарища Сталина, обойдется без писем трудящихся, есть вещи поважнее жалоб и кляуз. Бабы, например.