Лень

В некотором царстве, в некотором государстве, повадилось чудо лесное людей кусать. Кого укусит - тот на печь как ляжет вечером, так и до следующей ночи встать не может. Перестали люди работать, за скотиной ходить, даже гулять иные не выходили.
Встала торговля, не вышла на работу полиция, остановились ремесла.

И сказал тогда Царь: Кто найдет и победит неведомого зверя, тому полцарства подарю и дочь свою-красавицу в жены дам.
Думал Царь, что сейчас повалит народ на борьбу с нечистым гадом, да только народ как лежал на печах, так и продолжил лежать, выходили редко, только дров порубить и в печь подбросить.

Вызвался королевство спасать только один мудрец, старый, беззубый и на один глаз уже слепой. Взял он посох, небольшой нож, флягу вина да сыра ломоть, и заковылял в сторону леса.

Долго ли коротко ли, а до леса мудрец дошел. Только ветки кривые показались, да совы заухали вокруг, стукнул старец посохом об землю и молвил: Появись предо мной, Лихо невиданное!

Замолчал темный лес, только ветер в соснах зашелестел, песню запел колыбельную. Захотелось старцу спать, только не поддался он. Снова стукнул о землю посохом, да так, что с деревьев птицы перепуганные в небо вспорхнули.
Появись предо мной, Лихо невиданное!

Еще сильнее завыл ветер, словно приговаривая "Отдохни, старец, присядь на пенечек".

В третий раз мудрец стукнул посохом о земь, на этот раз от его удара все ягоды с кустов попадали, а с деревьев шишки посыпались. А впереди, черной тенью с горящими глазами, Лихо, выгнув спину, оскалилось.

- Зачем пришел, старик? - спросило чудище, черная грива его как плотный пар струилась, а глаза властно смотрели вперед.

- Так я, Чудище, с тобой пришел беседу вести, да спросить, по что ты народ наш косишь? Ведь и не голодно тебе!

Лихо заструилось, затрепетало, и плавно на верхушку тополя заползло.

- Я, старче, следую своей роли, исполняю волю высшую. Ежели кто устал, так ему отдохнуть надо. Как за днем приходит ночь, а за летом - зима, так и я однажды нападаю, чтобы своё взять.

- А что же делать нам, и когда ты нас отпустишь?

- Отпущу я вас, старик, если ты меня танцевать заставить сможешь. И то, не стану никого кусать только до той поры, пока танцую. Как надоест, опять нападу.

Оценил старец положение, понял, что у лиха и тела нет, чтоб убить его, и слабостей явных.

Повесил ломоть сыра на ветку, выпил половину вина из фляги залпом, остальное на Лихо выплеснул, во фляге ножом дырочки прорезал, и сделал из него волынку, да и заиграл, повеселее песню затянул.

Заплясали звери на поляне, а Лихо все сидит и смотрит на мудреца наглыми глазами. Еще быстрее старец заиграл.

Заплясал уже и ветер, кружась по лесу, подпевать стал. А Лихо все с места не сдвинется.

Еще веселее заиграл старец, и сам, не удержавшись, в пляс пошел, задрожал ломоть сыра на ветке, и не сдержалось Чудище, с клена на поляну - шмыг, и давай извиваться, то к сыру тянется, то ветру подпевает, то старца кружит.

Задрожал лес, загудел, светом неистовым наполнился. И чем сильнее Лихо плясало, тем больше людей от морока отходило, вставало с постелей, за работу бралось, напевая и приплясывая.

Оставил старец волшебную волынку в лесу играть, а сам в столицу за наградой вернулся. Не хотел его Царь на молодой царевне-красавице женить, ведь дряхлый он уже - того глядишь - помрёт. Но слово своё сдержал.

И то хорошо. Пока свадьбу гуляли, старец помолодел, стал красив - глаз от него не оторвать, и царевна в обиде не осталась.

Только теперь знали все, что в лесу за чудище живет, и что день и ночь оно плясать не может, когда уставало оно - шло людей кусать, и какое-то время все отдыхали. А потом мудрец снова в лес отправлялся, пил вино и на волшебной волынке играл, и снова царство оживало, пока Лихо на поляне выплясывало.

Заметили люди, что и работаться лучше стало, если отдохнуть как следует, а потом еще и под волшебную музыку руки-ноги в работу как в пляс идут.

А с царевной мудрец прожил долго и счастливо, много детей и внуков у них было, а Лихо им всем стало как брат родной.