Как солили огурцы в CCCР

 Из цикла "Невероятные приключения Расквасова и его друзей"



Где- то в России, в  70-ые годы прошлого века…


…Трамвай был по обеденному пуст. На задней площадке стояли и спорили про аванс несколько поддатых работяг,  у переднего входа, занял все сиденье свинообразный, напученный краснотой, громадный толстяк, тупо глядящий перед собой. Рядом с ним на оставшейся четвертушке, мостился  мохнатый лицом и головой, худосочный очкарик и что-то горячо и  упорно втолковывал соседу.
У  пыльного  окна сидел раскрасневшийся молодой длинноволосый балбес и гвоздем  неумело, но старательно, рисовал на спинке сиденья неизвестные ему пока въяве  женские гениталии.
Красноносая девица уткнулась в книгу. Бойкая старушонка в серых одежках вертела головой, что-то потихоньку шептала, читая газету  и, стараясь быть незамеченной, доставала из  узелка какие-то кусочки и быстро-быстро их жевала.
Савков уселся за толстым и тонким.
- Про кошечку увлекательную читали? – шурша газетой, громко прошептала ему в спину бабулька.
- Нет… Что такое? – равнодушно ответил газетчик.
- Вот… Очень жалостно-то как… - и прошамкала:
« Кто сказал «мяу»?
Три года назад из передачи «В мире животных» егерь Евсей Несрукин узнал, что кошки практически не поддаются дрессировки. И что же?
Прошло два года и его кошка Жанна танцует вальс, натирает в избе паркет, собирает стеклопосуду, косит сено и делает очень много других полезных вещей.
«Какими же методами дрессировки пользовались вы, Евсей….. – этот вопрос мы задали егерю Несрукину.
«Исключительно методом кнута и пряника…» - скромно ответил нам кошковед и кошколюб.
Однако, как в выяснилось, за последние пять лет, пряников на далекую заимку не завозилось.» - Ох!.. Жанночка старательная какая… Вот бы повидать!…
 - Бывает…
- Так огурец  в засол не идет! –  неожиданно басом  рявкнул, глуша  трамвайный шум, красно-сизый затылок.
Мохнатый собеседник  затылка отпрянул. Вагон умолк и прислушался.
- Я огурец беру не всякий! Ищу. Пять-шесть базаров объедешь, да и не во всякое воскресенье – тогда, может и найдешь! Огурец беру – только свой, специальный, щупакинский, чернохвостый. Особый. Каждый огурец у меня должен быть с белым пятном у кончика. На шкурке – черная крупа. Обязательно!
- Зачем? – спросил мохнатый.
- Затем, что у того огурца пупырь жесткий, твердость долго держит! - отдуваясь, прохрипел толстый. – Опять же размер – у меня каждый огурец  идет не больше  большого пальца на ноге!
- Для чего? – спросила красноносая соседка.
- Потому как – хрусткость у него! – сурово взглянул на непонятливую затылок. – Опять же – вкус. Такого размера – не сладчит!
- А чуть побольше? - не отставала красноносая.
- На пол-сантиметра – уже сладчит! По пять-шесть мешков перемеряю, пока себе ведро наберу! О как!.. Это – раз!
Трамвай притих.
 - Два! Теперь берем соль – продышавшись, забасил засольщик. – Соль у меня идет особая, привозная. Посылают ее мне знакомцы или в отпуск сам еду -  на Каспийское море, село Бастыри. Самая лучшая соль для огурца – там.
- Это ж сколько километров?... – вздохнула красноносая.
- Четыре тысячи. И соль там, тоже, не всякую, беру. А узнаю у  местных жителей, какая в марте-месяце собиралась, в апреле-месяце выпаривалась.
- Зачем? – опять встрял мохнатый.
-  Да дух у нее другой же!  Дух-то - весенний! – озлобился затылок.
- А-а-а-а…
- Теперь – понял? Далее. Везу соль обязательно в льняном мешке. Только. В другом – может  огурец ее и не принять!
- Что-то ты, дядя, погнал… - отрываясь от женского,  встрял длинноволосый  - прыщавый юнец в вязанном жилете и расклешенных брюках с бубенчиками. – Огурец-то тут причем?...
- А ты не встревай! Не встревай! – закричал с непонятной злобой и налился сизой кровью затылок. – Ты огурец – солил?
- Да на хрен он мне!..- заржал расклешенный.- Я сам как огурец! Каждый день!
- Вот и молчи!.. Хрен!... Про хрен… Потом… Идем дальше. Три – это вода. Вода у меня на огурец идет ключевая! Да не всякая…  Беру зимой в запас. Ключ  у меня свой, тайный.
- Это - который на Дальнем Востоке? – спросил Савков.
Затылок хмуро взглянул на журналиста и поправил:
- Возле Иркутска. Оттуда везу не больше пяти канистр.
- Это почему?
- Огурец две промывки берет. Одну – замочку. Две – в рассол. Всего – пять канистр.
Старушка запричитала.
- Теперь – емкость. Для огурца у меня идет - бочка. Огурец просит только дуб.
- А сосна? – спросил в микрофон вагоновожатый.
- Ты, давай, там, рули! «Сосна»! Какая сосна, если огурец смолу не принимает! А дуб его – бодрит!.. «Сосна»!
Вагоновожатый сконфуженно залился трамвайным звонком.
- Гнет у меня – церковный надмогильный камень. Монастырский. Он огурцу крепость дает.  От чеснока лишнюю силу оттягивает.
Старушка за Савковым перекрестилась.
- А хрусткость? – наседал мохнатый.
- Хрустяжь огурец берет от: «а» - вишневый лист, «б» - смородиновый лист, «в» - хрен.
- Их откуда везешь? – крикнули с задней площадки.
- Листву для огурца берем с садов в Малых Щупаках. Берем только дождем мытую. Сразу после первой майской грозы.
- Для духа? -  вскрикнула красноносая.
- Не только. Гроза – настрой огурцу дает.
Мохнатый не сдавался:
- Перец?
- Перец и лавр огурец морщат. Но по три листка - даем. Размер – с мизинец на левой ноге. Перец черный, горох. Даем 17 штук. Опять же размер – спичечная голова. Некрупная.
- Их где берем? –  в три голоса крикнули сзади.
- Берем посылкой из грузинского Тбилиси. Ящик – сосна. Вот тут – сосна, слышишь, вагон?
Вагоновожатый вновь тренькнул.
- А дуб?  Дубовый лист – забыл?  Твою мать!.. -  опять закричали с задней площадки.
Огуречник гневно вздохнул и вновь рявкнул басом:
- Это я то забыл?  Дубовый лист последним в огурец идет! И идет только цельным веником. Веник – твердит! От веника огурец под нож легко идет!
Трамвай судорожно остановился.
- Веник хороший на огурец идет из бани дома престарелых! Только! Понял, дядя? Сволочь… – крикнул расклешенный и вышел на пыльную остановку. За ним выскочила побледневшая носом девица. Старушка рядом с Савковым снова перекрестилась:
- Это какую же силу человек над огурцом имеет!
- Сам сволочь! – задохнулся толстый засольщик. – Это ж надо - «Веник престарелый»!.. Ох!.. В грудях сдавило!..
- Укроп!!! Укроп  забыл! – закричали все.
- Да что вы со мной делаете? – со слезой взревел затылок. – Укроп зонтом идет, первым слоем-подушкой. Без него огурец – плющит, задор теряет…  на склизость решается… без укропа огурец в растерянность идет!
- А где здесь можно  укроп хороший купить, мужчина? – тяжело дыша и влезая в трамвай раскорякой из-за двух  картофельных сеток-авосек, закричала потная, толстая, гневная.
- Укроп я беру на 22 июня, в тяжелый день, обратно  в Щупаках, только уже – в Больших. Там он зонтом ширше, стеблем – тужее. Дух – на анис перетягивает.
- Это вы, мужчина, рецеп засола огурца даете? – плюхаясь за Савковым на сиденье,  вошла в тему толстая. – В огурце  главное – хрускота и твердизна! Если по вашему рецепу по малосолу  в хрусткоту огурец приходит – можно и списать!
 У Юрия закружилась голова. Он поднялся с сиденья и на    ближайшей остановке выскочил вон…