Обречена помнить Очерк

      Когда-нибудь вы ощущали свободу от всего? От обязательств, от глупых отчетов, от собственной совести, в конце концов? Чувствовали ли вы, как ветер развевает ваши волосы и свистит в ушах? Знаете ли, как замирает все в душе во время бешеной скачки или прыжка? Нет, вряд ли… Я, уже давно «вышедший на пенсию» всадник, с трудом могу объяснить. Нужно почувствовать это…

      Лишь однажды коснувшись мягкого бархатного носа и заглянув в умные глаза, всего один раз вдохнув такой привычный запах конского пота, я поняла, что теперь обречена помнить это все, как слепоглухонемая. Не нужны слова в разговоре с лошадью, тут говорят родственные сердца. Ну а если не нужны слова, то и голос со слухом тут не нужны.

      Напротив меня сидит молодой человек, пришедший расспросить меня о моей карьере. Выслушав все то, что сказано выше, правда вкратце, он соглашается кивком головы.

— Хорошо, ну а зрение? Как без зрения? Хотя бы для того, чтобы видеть препятствие.

— Оно тут тоже не нужно. Лошадь сама знает, когда нужно прыгнуть, она также знает и слабости всадника и всегда готова помочь, — начинаю объяснять я. — К чему еще зрение? Затем, чтобы выбрать масть и экстерьер? Какая, право, глупость! Лошадь любят такой, какая она есть.

— Почему же? — изумляется мой собеседник, подаваясь вперед.

— Лошадь же любит нас такими, какие мы есть. И не ищет недостатков. Так давайте же не будем и мы их искать.

      Человек молчит, взгляд его бегает по полке с наградами, обдумывает следующий вопрос. Я тоже невольно начинаю смотреть на кубки. Каждый из них я помню очень хорошо. Завяжите мне глаза, заткните уши и дайте в руки любой из кубков, и я тут же расскажу вам, откуда он, вспомню все мельчайшие подробности того соревнования, даже припомню своих соперников. Такое врезается в память навсегда. И мы, всадники, обречены помнить и это. Губ моих касается улыбка, воспоминания о верховой езде согревают душу, хотя иногда рвут ее на куски.

— Странно, что Вы все еще любите лошадей… — наконец произносит человек, не отрывая взгляда от наград. — Теперь Вы не можете ездить верхом…

— Да, не могу, — соглашаюсь с ним я, разведя руками. — Увы, прикована к коляске… Но я все еще могу наблюдать за лошадьми, смотреть на то, как растут и крепнут жеребята. Мне этого достаточно. К тому же лошади — прекрасные собеседники.

— Как так? — изумляется молодой человек. — Но лошади не могут говорить!

— Зато умеют слушать, что куда важнее.

      Человек замолкает. Растерялся от неожиданности… Я довольно улыбаюсь, следя за изменениями в его лице. Он начинает понимать, о чем я говорю. Знаете что? Обязательно поговорите с лошадью, а на худой конец с любым другим животным. И вы точно меня поймете. Лошади, в самом деле, не говорят вслух, но они внимательно слушают и понимают вас. А может, чувствуют. Нет, я решительно не знаю, как лошади это делают. Не важно, зато я знаю, что когда на душе скребут кошки, всегда можно выговориться своей любимице, и так хорошо становится, что словами не описать. Я закрываю глаза, пытаясь представить себе эту картину, чтобы получше ответить на возможные вопросы.

— А легко прыгать? — выводит меня из сладкой задумчивости юноша. А, он рассматривает фотографии. Я открываю глаза.

— Подумайте сами, молодой человек, — с усмешкой предлагаю ему я.

— С виду очень просто, каждый может.

- Просто?! — я чуть не вскакиваю из инвалидного кресла. — Просто?! Вы, юноша, слепец! Вы хотели спросить меня, кто я. Отвечаю же, я — Всадник! Конный спорт — легко?! Не нужно умений?! Вы говорите, каждый может?! А теперь разрешите мне задать Вам вопросы!

      Человек обескуражен, он не ожидал от меня такой вспышки. Да я и в самом деле выгляжу божьим одуванчиком. Он медленно кивает, откидываясь на спинку кресла.

— Вы хоть раз в жизни доверяли свою жизнь непредсказуемому существу? Понимали, что от одной ошибки — слышите меня? — от одной единственной ошибки можете умереть? Вы падали с лошади на скорости восемьдесят километров в час? — я задаю вопросы очень быстро, ведь и так знаю ответ. Молодой человек не пытается отвечать, он только мотает головой. — Вы пытались слиться душой с кем-то, кто говорит на другом языке? На том языке, который даже самому опытному всаднику не всегда понятен? Нет? Вы не думаете! Посмотрите на меня, — юноша послушно поднимает на меня взор. — Я прикована к коляске. Я и моя лошадь упали, не рассчитав прыжка. Я уже никогда не смогу ходить. Теперь Вы понимаете, чем мы рискуем? — собеседник нерешительно кивает. Конечно, он понял. — Вы никогда не тренировались по пять часов в день семь раз в неделю! Никогда не управляли кем-то, кто больше Вас самих в шесть раз! Мы, всадники, знаем, что можем погибнуть всего лишь от одного неверного движения, но все равно идем к мечте. Идем к лошадям, потому что это — наша жизнь. Вы все еще думаете, что конный спорт — просто?!

      Молодой человек молчит, он не смотрит на меня. Да, Вы обескуражены, Вы удивлены. Что ж, я подожду, времени у меня теперь предостаточно.

— Думаю, я ошибся… — произнес он с задумчивым видом.

— Прекрасно, Вы еще и задумались! — я хлопаю в ладоши. — Это очень хорошо. Но теперь идите, у Вас есть еще неотложные дела.

— Вы гоните меня? — он поднимает на меня смущенный взгляд. — Своими суждениями я раздражаю?

— Нет, вовсе нет, - я улыбаюсь. — Я Вас не гоню, Вы не раздражаете меня. Но ведь согласитесь, у Вас есть дела.

— Есть, - признается юноша.

— Вот и идите, — я улыбаюсь шире. — Не теряйте времени.

Человек встает, напоследок оглядывает комнату взглядом и направляется к двери. Но у порога замирает, оборачивается и с надеждой спрашивает:

— Я смогу прийти еще раз?

      Я пожимаю плечами. Хочешь — приходи, я никогда не буду против гостей. Быть может, ты узнаешь из моей болтовни что-то дельное, кто знает?

— Я кое-что понял, — тем временем говорит молодой человек. Я киваю, показывая, что слушаю. — Я понял, что Вы обречены помнить, — он заговорчески подмигнул мне.

— Что же? — теперь я уже интересуюсь.

— Вы обречены помнить, что Вы — Всадник! До свидания!

— До свидания, — эхом отвечаю я.

      Удивительная способность есть у некоторых людей. Они сами не сияют, но заставляют сиять других. В самом деле, я — Всадник! Пускай телом я в коляске, но душой я с лошадьми. И без лошади я не мыслю жизни. А что если?.. Нет, глупая, глупая мысль! Но все же?.. Нет, неразумно, опомнись! Ну а вдруг?..

                ***

      Через несколько лет заголовки газет пестрели объявлением о возвращении знаменитой чемпионки, много лет ушедшей из спорта по состоянию здоровья.

— Вы же прикованы к коляске! Вы знаете цену ошибок! — изумлялись журналисты. — Как можно опять рисковать собой?! Как можно опять сесть в седло?!

— Легко, — улыбалась в ответ женщина. — Я обречена помнить, что я — Всадник.