Кавалер орденов и высокой ответственности

В 70-90-е годы Барулев был знаменитым человеком. И эта слава пришла к нему не потому, что в течение 10 лет Владимир Александрович был членом Ханты-Мансийского окружного партийного комитета КПСС, в то время самого вышестоящего органа в округе, что позволяло ему «без стука» входить в кабинеты руководства любых рангов. Нет. Хотя по своему характеру, он был именно таким: спуску за упущения никому не давал. И при этом руководство всегда относились к нему с уважением, зная, что это простой труженик, газовик, кавалер орденов «Знак Почета», «Трудового Красного знамени», «Ленина», лауреат Государственной премии. А такие награды и звания людям просто так не присваивались. И слухов о нем ходило много, как он лез в огонь, спасая компрессорный цех, как он в сильный мороз ремонтировал запорную арматуру. Человек – легенда.

Машинист

В 1964 году в поселок Комсомольский Барулевы сначала приехали не полной семьей, Володя с отцом. Населенный пункт считался трассовым поселком Министерства лесной промышленности. Эсский лесопункт, ставший потом леспромхозом, градообразующее предприятие поселка. Своими трудовыми успехами он уже гремел на всю страну. Древесина, добытая здесь, шла на мебельные и бумажные комбинаты, на шахты и железные дороги. Леспромхоз считался одним из лучших в лесной промышленности.

Володя гордился отцом и старался идти по его стопам. В каникулы работал с ним. А в 1966г., после окончания 11 класса, устроился в знаменитую бригаду лесорубов Ивана Мефодьевича Афанасьева.

- Мы работали без передышки, уставал, конечно, но об этом тогда не то, что некогда, а даже стыдно было и думать, - вспоминает Барулев. – Лес валили, очищали его от сучков и грузили на лесовозы. И этот конвейер был беспрестанным. Я даже больше отца зарабатывал.

В это время в поселке Комсомольском образовалось Северо-Уральское управление магистральных газопроводов, строился первый магистральный газопровод Игрим-Серов. Об этом много писали в газетах, говорили по радио, показывали по телевидению. Приехав на побывку с вахты, Владимир из интереса зашел в отдел кадров УМГа, подробнее узнал о развитии газовой промышленности в Западной Сибири. И захотелось рискнуть, и взяться за новое дело. С товарищем Анатолием Пинигиным поступили на курсы машиниста технологических компрессоров в ростовское профтехучилище. В 1967 году он приехал домой, на практику в Комсомольское райуправление, где шел монтаж и пуско-наладка газоперекачивающих агрегатов на первом компрессорном цехе. 

- Нас с Пинигиным приняли на практику без права предоставления рабочего места, то есть без зарплаты, - рассказывает Барулев. - Мы работали, помогали монтажникам, слесарям, машинистам, наладчикам. Начальник цеха Юрий Юрьевич Былинский и инженер по эксплуатации Владимир Павлович Гударенко видели, как мы старались. И когда наша практика подошла к концу, они оформили нас рабочими задним числом, выплатив зарплату.

А через полгода я получил направление на преддипломную практику в Казахстан, на КС-11 Северо-Устюрского УМГ на газопроводе «Бухара-Урал». Кругом степь, наша КС в ста километрах от ближайшего населенного пункта. Через несколько месяцев здесь же я защитил диплом и, сдав госэкзамены и получив 4 разряд, остался работать. 

В двух цехах стояли четырехмегаваттные агрегаты. Они работали с сильным шумом, достигавшим 90 децибел, температура в цехе высокая от 50 градусов и выше. Иногда, когда уже было совсем невмоготу, начинал громко петь, пытаясь перекричать этот агрегат. В то время рабочих на главный щит не пускали, наше место было в машинном зале, мы вели круглосуточную ведомость по эксплуатации агрегатов, следили за работой узлов, запорной арматуры. Скажу, не у всех нервы тогда выдерживали, некоторые увольнялись.

- И вы не ругали себя за то, что ушли из леспромхоза? – интересуюсь у Барулева.

- Нет. Пусть в цехе были высокие шум и температура, а работа с турбинами меня захватывала. Я понимал, как важен для Урала, для его мартенов, электростанций, котельных газ, который мы транспортировали. И гордился этим.

В 1969 году в семье Барулевых вот-вот должен появиться первенец, а в трассовом поселке «КС-11» условий для жизни с новорожденным малышом не было, и он с женой, Ларисой, переводится в Комсомольское райуправление Северо-Уральского УМГ.

Квалификация

В это время в п. Комсомольском уже полноценно работал компрессорный цех с пятью агрегатами ГТ-6-750, началось строительство второго цеха с 6 агрегатами. В 1970 году был запущен в эксплуатацию такой же цех на пелымской промплощадке Комсомольского ЛПУ.

- В Пелыме кадров не хватало и мы по месяцу там вахтовались, - вспоминает Барулев. – Работа обычная: агрегаты новые, требуют к себе особого внимания, то где-то масло потечет, нужно найти причину и устранить ее, то запорная арматура не проворачивается... Когда к тебе в помощь подключается машинист из дневной смены, то понимаешь, что твоя трудовая вахта уже закончилась и можно идти отдыхать. Но по инерции остаешься и продолжаешь свою работу, теперь уже, помогая ему устранить проблему. Да все мы тогда были одинаковыми, полны ответственности и энтузиазма.

Я работал в смене инженера Токарева Игоря Ивановича и старшего машиниста Павла Федоровича Койкова. Они серьезно взялись за мою подготовку: изучал чертежи, схемы, оборудование, весь технологический процесс работы цеха и станции, постоянно тренировался. Благодаря этому я стал увереннее себя чувствовать и повысил свою квалификацию, получив 5 разряд.

- А бывали аварийные ситуации на станции?

- Конечно да, но все они воспринимались нами как штатные.

- А чтобы получить 5 разряд, Владимир Александрович, где вы обучались?

- В то время в объединении еще не было учебного центра, и нас готовили наставники – инженеры, опытные рабочие.

О качестве подготовки приведу такой пример. В ЛПУ несколько раз проходила перетарификация, разряды снижались, но тариф оставался прежним. Меня это не коснулось, я оставался машинистом 5 разряда. Это говорит о качестве подготовки рабочих, о том, что мои знания соответствовали квалификационным требованиям, - улыбается Барулев. – С 6-м разрядом у нас работал только старший машинист Койков, он получил его в Ивдельском райуправление, где работал до этого.
Первым из нас сдал на 6 разряд Владимир Попов, за ним – я. Учебный процесс перед сдачей экзамена был длительным. После 3 месяцев обучения инженер Токарев, принял у меня  первые экзамены. Повторно я пересдавал их через 6 месяцев. Но и после этого учеба продолжалась. С одной стороны обидно было, что он меня не допускал к экзаменационной комиссии, ведь без запинки ответил ему на все вопросы. Но он был непреклонен. Через 9 месяцев такой учебы у меня интерес к получению 6 разряда пропал, я так сказать перегорел. Он, видя это, загрузил меня физической работой, время от времени отрывая от нее, ставя задачи по аварийным ситуациям, которые нужно было быстро решать. И справлялся.
На 10-м месяце учебы меня вызвали на экзаменационную комиссию. Она состояла из начальника ЛПУ, главного инженера, руководителей служб - ГКС, КИП, ЭВС, начальника цеха, председателя профкома ЛПУ Александра Яковлевича Пустовалова. В течение 8 часов без обеда отвечал им на заданные вопросы. Решения комиссии ждал ночь. Она была бессонной, весь вымучился. Мысли: неужели что-то не так рассказал, где-то ошибся, - не покидали меня.

На следующий день комиссия собралась заново, через 15 минут они выходят и поздравляют меня с получением 6 разряда. Я был в таком состоянии, что уже не понимал, о чем они со мной говорят, за что они меня поздравляют, зачем мне нужно дальше учиться.   

Штатные ситуации

- Владимир Александрович, вы в 1975 году тушили пожар во втором цехе. Сколько раньше вас не просил рассказать об этом, вы всегда кормили меня «завтрами».

- Так любой машинист на моем месте мог тогда поступить так же, - ответил Барулев. - Тем более сам цех тогда не горел, а мог загореться.

- А что произошло? Говорят, горела крыша, и с вами из смены тушить ее, пошел только один человек.

- Немножко все не так было, - вздохнул Барулев. - Тогда я работал на компрессорном цехе №3. Летней ночью вышел на площадку главного щита, и смотрю над первым и вторым цехами нависла огромная дождевая туча. Через мгновение из нее ударила молния и попала в крышу второго цеха, и вспыхнули пять факелов.

- Факела?

- Да, на крыше цеха стоят свечи (трубы), по которым выходит газ из газоотделителя маслобака нагнетателя. Вот его молния и подожгла. Я тут же передал эту информацию диспетчеру, и коллегам по смене говорю, что нужно бежать и тушить огонь. Со мной пошел Юрий Мальцев. Взяли с ним по кошме, и полезли на крышу.

А тогда кровли цехов заливались битумом, «свечи» стояли над ними невысоко, на метр-полтора. Температура пламени была высокой, крыша начала быстро нагреваться и в любой момент битум мог вспыхнуть.

- Нужно было остановить газоперекачивающие агрегаты? – спросил я.

- Нет, этого в той ситуации делать нельзя, - машет руками Барулев, - так как при остановке турбины нужно будет стравливать контур, и тогда уйма газа выйдет наружу через горящие свечи. К чему это может привести, даже трудно представить.
Мы забрались с Юрием на крышу, и начали накрывать кошмой те места, где  битум плавился. Ветер усиливался, огонь начал лизать крышу, ноги вязли в битуме, пламя обжигало лицо, руки… Не помню, сколько мы занимались таким тушением. Закончилось все тем, что на станцию прибыли пожарные и брандспойтом «обрезали» огонь со свечей.

- У вахтерши, увидевшей этот пожар, ноги отнялись, - вспомнила сидящая рядом с нами Лариса Павловна, жена Барулева. – Володя пришел домой весь обгорелый. Я так испугалась за него.

- Так живой же пришел! - улыбается ей Владимир Александрович.

- А когда в мороз и пургу ты на аварии был, думала не спасу?

- Да глупости говоришь, - отмахнулся Барулев. – Я же не прохожим в ЛПУ был, а работал там, и за все, как и инженеры, и машинисты, отвечал.
Больше о той истории, которую вспомнила жена Барулева, Владимир Александрович, ни слова не сказал. Эти ситуации, сказал, «были штатными». 

Награды

В 1976г. машинист Комсомольского ЛПУ В.А. Барулев был награжден орденом «Знак почета». В 1979г. - медалью «За освоение и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири». В 1980г. - орденом «Трудового Красного Знамени» и Бронзовой медалью ВДНХ СССР. В 1982г. в Комсомольском ЛПУ старший машинист Барулев занял 1-е место в конкурсе «Лучший по профессии», а на ВДНХ СССР занесен на Доску Почета Министерства газовой промышленности. 15 мая 1985г. Указом президиума Верховного совета СССР Владимир Александрович Барулев награжден орденом «В.И. Ленина».

Можно ли Барулева поставить на одну ступень с героями Социалистического труда шахтером Алексеем Стахановым, трактористкой Прасковьей Ангелинй, с лесорубами Комсомольского леспромхоза Павлом Поповым и Иваном Афанасьевым? Конечно да, ведь эти награды им присвоены за трудовые успехи, как и Барулев – за надежную работу компрессорного цеха, за экономию масла, газа на собственные нужды, электроэнергии. И кстати, он был не единственным рабочим-орденоносцем
в «Газпром трансгаз Югорске». Орденами «Знак почета» были награждены 43 работника Общества, «Трудового Красного знамени» - 26 человек, «В.И. Ленина» - 2 человека, «Дружбы народов» - 9 человек, «Дружбы» - 3 человека, «За трудовое отличие» - 2 человека... Тысячи югорских газовиков были награждены медалями «За освоение и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири», «Ветеран труда», почетными знаками, дипломами, грамотами, благодарностями.

- Каждая награда для меня всегда была неожиданной, - признался Барулев. – Я понимал, что каждый из моих коллег также достоин ее.

- Люди завидовали вам?

- Не знаю. Скажу, что легче было себя чувствовать, когда этих побед добивался на своей компрессорной станции: становился лучшим машинистом, рационализатором, твоя смена добивалась лучших результатов в ЛПУ. Все это было понятно: на конкурсе получил самую высокую оценку, больше придумал рацпредложений, которые принесли пользу по экономии ресурсов, по охране труда, и так далее. А за какие же подвиги я получил орден? Не раз задавал себе этот вопрос. Стаханов понятно, в четырнадцать раз перевыполнил план по добыче угля. А я?

- И этот вопрос, наверное, задавали только вы себе?

- И журналисты, - смеется Барулев. – А товарищи нет. Все, кто работал рядом, знали меня, что я не «белая ворона». Если поднялся наверх по партийной ступени, то все равно работаю с ними в одной и той же смене. Если обнаружена утечка масла, беру ключи, тряпку, и работаю вместе со всеми, а не указываю, как это делать, или сижу в каком-то кабинете.

И еще занимался общественной работой. После ночной смены люди отдыхают, а я пробиваю кому-то жилье, кому-то место в детском саду, кому-то путевку в санаторий. И все считали, что так и должно быть: чуть что, Барулев помоги.

Рационализатор   

Каким было самое первое рацпредложение, Владимир Александрович не помнит. Их было несколько на Северо-Устюрском УМГ. А в Комсомольском ЛПУ за 35 лет работы - более пятидесяти.

На «шестерочных» цехах одним из первых стало рацпредложение по системе маслоохлаждения турбины.

- На ГПА ГТК-6-750 есть внутренний и внешний контуры циркуляции воды, - рассказывает Барулев. – И, когда электростанция собственных нужд аварийно останавливалась, компрессорный цех через небольшое время останавливался.
Причина: вентиляторы, толкающие воду, отключались, она не поступала в градирню, не охлаждалась, в результате этого возрастала температура масла, находившегося в турбине и она при установке 80 градусов отключалась. Чтобы от этого уйти, я предложил между контурами гидропровода установить перемычку. Она во время аварийной ситуации закрывалась, давая возможность воде идти по маленькому кругу. Время работы агрегата от этого увеличивалось вдвое, которого хватало для включения резервных электроустановок.

Сам занимался и внедрением этого рацпредложения на «шестерочных» цехах.

- В 90-х годах, давая мне интервью, начальник ГКС-11 Борис Степанович Федченко рассказывал о разработанном совместно с вами рацпредложении по снижению шумов и температуры воздуха в «десяточных» цехах.

- Да, было такое, - улыбнулся Барулев. – Чтобы снизить шум работающих турбин, на них одевались кожуха. Потом с Федченко разработали конструкцию по отсосу горячего воздуха из агрегатов. Под кожух турбины вставлялся жестяной короб, который поднимался под потолок и сквозь него выходил наружу, где работал вентилятор увеличивающий силу вытяжки горячего воздуха из ГПА. Когда мы установили все эти короба, температура в цехе сразу снизилась. Потом разработали конструкцию для подогрева топливного газа, что позволило нам повысить кпд работы турбины.

Нет, без дела нам некогда было сидеть...

Председатель СТК

К середине 80-х годов Советский Союз оказался в состоянии близком к экономическому кризису. Темпы роста в промышленности снизились по сравнению с 60-ми годами с 8,4% до 3,5%. Чтобы исправить эту ситуацию требовались новые реформы. Но, начавшаяся перестройка еще не имела четких, проверенных на практике решений. А двигаться с завязанными глазами было трудно. Призывы к самостоятельности дочерних предприятий, к их самоокупаемости, самоуправлению и самофинансированию, дало первую трещину в развале экономики страны.
И только благодаря тому, что газовой промышленности вовремя разобралась в этих ошибках, устояла. Но чего это стоило.

- В 1987 году в «Тюментрансгазе» было принято решение создать орган самоуправления в лице Совета трудового коллектива, - вспоминает Барулев. - Каждый филиал на конференцию отправил своих представителей. В числе делегатов от Комсомольского ЛПУ оказался и я.

- Какая задача ставилась перед СТК?

- Он должен был принимать решение на что тратить заработанную прибыль, - отвечает Барулев. – А что говорить, мы все рвались к свободе, к демократии, и каждый хотел себя чувствовать главным в решении своего будущего. Всем хотелось, независимо от того, имеешь ли ты достаточные знания, образование, сразу же получить высший разряд или квалификацию, большую премию и зарплату. И некоторым было все равно, что у нас в трассовых поселках нет благоустроенного жилья, медицинских учреждений, что компрессорные станции нужно ремонтировать.

Генеральный директор Поляков Григорий Николаевич, чтобы остановить этот хаос в головах людей, поддержал идею создать Совет трудового коллектива, который будет управлять всем этим процессом.

На собрании трудового коллектива были выставлены кандидатуры членов СТК, обсуждены, и утверждены. Потом был выбран председатель СТК. Им стал я.

- И как работалось?

- Очень тяжело. Тем более я по своему статусу, получается, я стоял на одной ступени с генеральным директором. Все документы имели свою силу только тогда,
когда под ним будет стоять не только подпись генерального директора, а и моя.

- Вам выделили кабинет?

- Да, я в нем бывал только после того, как отработаю свою смену. Я был старшим машинистом. Летал, конечно, с генеральным директором и в командировку. Это в министерство газовой промышленности СССР, которым в то время руководил Виктор Степанович Черномырдин. Вопросов, которые нужно было решать, уйма. Они касались финансирования предприятия, поставок оборудования, ремонта, строительства жилья не только в границах Общества, но и за его пределами, для пенсионеров, желающих жить на «большой» земле – в Краснодарском крае, в Скадовске, в Тюмени и так далее. 

Было множество и внутренних проблем. То кто хотел поддержать бастовавших шахтеров, кто-то хотел всю прибыль предприятия отдавать на зарплату. Был кошмар! И нужно было встречаться с этими людьми, выслушивать их позиции, пытаться переубедить. Нервов, вам скажу, на такую работу у меня не хватало. Удивлялся Полякову, как он мог выдерживать все это. А в 1990 году у меня резко начало падать зрение, и я стал слепым.

И хочу передать огромную благодарность людям, которые всеми силами старались поддержать меня. Мне в екатеринбургском отделении микрохирургии глаза им. Федорова, сделали операцию, зрение восстановилось, но врачи запретили работать в ночных сменах, заниматься тяжелым физическим трудом. И спасибо Юрию Леонидовичу Годлевскому, начальнику Комсомольского ЛПУ, он перевел меня инженером в службу охраны труда. До этого у меня уже было среднетехническое образование, и я десять лет отработал в этой должности.

- А СТК?

- В 1990 году это организация упразднилась во всех отраслях страны, так как была ненужной. Вернулись к старой схеме командно-административного управления и к профсоюзам, задача которых защищать интересы трудового коллектива.

- А отношения у вас сохранились с руководством объединения?

- Конечно. Они и не разрушались. Ведь что ни говори, все мы занимаемся своим делом. Главное с ним справляться хорошо, быть ответственным. Тогда и лишних вопросов к тебе не будет.


Рецензии
Какой разносторонний человек:—)))И ведь ценили, что здорово:—)))У нас на заводе ты хоть пашешь с утра до ночи, что бухой валяешься весь день, обоим грош цена в базарный день:—(((с уважением:—)) удачи в творчестве

Александр Михельман   23.09.2022 17:27     Заявить о нарушении
Не завидую. У нас все построено на высочайшей дисциплине и отдаче.
Иван

Иван Цуприков   23.09.2022 17:48   Заявить о нарушении