Трель зимородка...

- Софи,  как там зяблик - щебечет?!
- Не зяблик Сань, сколько тебе говорить, зи-мо-ро-док! Грустит он, молчит… ещё и не ест ничего… Вот приедет Лёшка, я ему…  вот я е-ему!.. – навернувшаяся слеза медленно покатилась по щеке - обнажая под собой дорожку веснушек. Александр осторожно прижал её голову к плечу и… украдкой вдохнул запах ювелирно уложенных завитушек…

- Саш, как ты думаешь, Лёша скоро приедет? Он мне даже не сказал, куда так торопится. Слезы, скатываясь одна за другой - превратились в тоненькие ручейки…  Александр достал прилежно отглаженный платок и непроизвольно сжал зубы.
Как, как ей сказать?..  Порой невозможно произнести то, во что самому поверить не хватало сил…

- Ты чем зяблика кормишь?
- Не зя..зя… не зяблик он… зимородок. Уже что только не давала, даже корм для рыб, а он не ест… воду пьёт и не-е…
- Так… не хныкать! Ты клетку ему открыла? Лёха всегда  открытой держал, я точно помню. Сейчас идёшь домой, умываешься, а я вечером заскочу, и мы что-нибудь  придумаем! Пиниля?
- Пиниля,..  добрый ты Сань, я в детстве мечтала за тебя замуж выйти… Софи улыбнулась, глаза озорно засверкали и, оставив дружеский след на его небритой щеке, она перевоплотилась в прекрасную птицу... растворившись в арке Питерского "колодца".

                Александр весь день не находил себе места.  Мысли извивались  в нём словно шипящие змеи - скручивались в клубок и брызгали ядовитой слюной.  Мысленно он брал палку и гнал их, гнал… Нет, не сможет сказать… а это говорит о том, что он смирился с поражением…

                Птица вылетела из клетки, и словно разминая крылья, несколько минут летала вокруг люстры. Затем сев на край аквариума,  стала сосредоточенно наблюдать за рыбками.
                В дверь позвонили…
- Привет Сань, ой, а зачем цветы и тортик, я рулетиков напекла,  как мама когда-то – помнишь?!  Ну да проходи, проходи, я чайник поставлю. Софи скрылась на кухне, а через время, зайдя в гостиную…  застыла подле оторопевшего Александра. 
                Птица, переливаясь под светом настольной лампы, лихо разделывала «кардинала» своим мощным не по комплекции - клювом…
- А Лёха говорил, что птица вроде как певчая… - нарушил гнетущую тишину Александр…
- Ты только не реви, ладно? Я тебе куплю такую же мойву. Завтра забегу в ЗОО и куплю… Он обнял Софи за плечи и ощутил лёгкую дрожь, которая через секунду могла превратиться в истерику.
- Сам ты мойва, это же – кардинал! – на выдохе  Софи взмахнула рукой и, словно очутившись в далёком детстве - потащила гостя за руку к ещё тёплой - пахнущей ванилином выпечке…
                Он не сказал ей… не сказал через неделю, месяц… Он никогда не скажет ей того, что может причинить боль. Пусть лучше живёт надеждой, ведь надежда, как и любовь – творит чудеса и даже может спасти человеческую жизнь - той тонкой мистической ниточкой, которой может не доставать - в тугом плетении каната жизни.

- Саня, ты где? Бросай всё и ко мне, они улетели! Что я теперь Алексею скажу? Быстрей Саш… не задерживайся - ага?

- Да угомонись ты трещотка! Пел, говоришь… на подоконнике? А дальше что?
- С рыбкой он прилетел, и они сидели всё утро друг против друга.
- Ну… дальше-дальше?
- Что ну, я же имела право кофе попить, а когда пришла то… то…
- Стоять! Начнёшь реветь, не буду их искать! – гася в себе рвущуюся наружу улыбку – Александр скорчил устрашающую гримасу.
- Проковырял он сетку москитную, и вылетел рыбку стрескать, что ему этот певец-подлец оперный приволок! – Софи от негодования сжала кулачки, на что Александр уже не владея собой - сначала прыснул, а потом зашёлся заразительным смехом.
- Он… он… он - ОНА была! А уж если она приняла рыбку, значит на следующий год к тебе на подоконник - прилетит целый хор зябликов!..
- Зимородки они! – улыбнулась Софи, и в отместку растрепала ему  старательно уложенные волосы.

- Они вернуться Софи, птицы как люди… всегда возвращаются туда, где познали любовь, и  свили гнездо…
10.12.15г.

Название миниатюры: честно стырил у Софии Максимович.