А завтра - конец. Том 2. Глава 10

Спуститься было не так-то просто, но он справился. Оказалось, что в коробке, за которой он прятался, хранился трос. То ли осветители любили взбираться по канату, то ли они хранили его стратегический запас на случай непредвиденных обстоятельств, но в результате всё пригодилось. Правда – не им. Привязав один конец к ограждению на крыше, он внимательно осмотрел улицу. Найти выход только для того, чтобы умереть – не слишком хорошая идея. Осмотр не принёс положительных результатов: из дыры с другой стороны здания выбирались заражённые. Что они собирались делать дальше – неизвестно, но рисковать не стоило. Так что он устроился на крыше, смотря в небо. Нужно было чем-то себя занять.
«Зачем ограждения на крыше? На неё же вроде запрещено выходить? Или это только для того, чтобы снаружи никто не забрался?  - Бубен почувствовал, как задрожали руки, - Плохая тема. Надо думать о чём-нибудь другом. Так… Голубое небо. Почему оно голубое? Блин, да какая разница!? Голубое и голубое, главное – что на голову не падает. Так, успокоиться, успокоиться, - он обхватил голову руками, - Всё в порядке, нужно просто выждать время. Дальше мне теперь идти на разведку не светит, так что придётся двигаться в обратном направлении. Спуститься будет несложно. Потом в магазин, наберу рюкзак и в путь. Что бы взять? Ну, сам рюкзак – стопроцентно. Потом: аптеку нужно найти. Пластырь, аспирин, йод, зелёнка и прочее. Если найду – хорошо бы взять растирку на случай простуды и кашля. Она вроде двадцать лет может храниться. Настойку боярышника обязательно, на случай обморожения: зима ближе, чем кажется.
Потом, нужна тёплая одежда. Если в городе есть большой магазин, где можно взять тёплые шарф и варежки. Так, поправка: если в городе СОХРАНИЛСЯ магазин, где можно взять всё это, нужно собрать полный рюкзак: шапки, варежки, термобельё, обязательно плотную куртку. Ботинки на меху стали бы отличным дополнением.
Что дальше? Если я не болею и тепло одет, что мне ещё нужно для жизни? Вода. Чистая питьевая вода – спасение. Но вместо неё можно взять фильтр. Да, угольный походный фильтр – лучшее решение для забора воды из реки. Ещё нужен фонарик. Лучше два и на ручной заводке, чтобы не искать в лесу батарейки. Спички или зажигалка. Можно будет сделать ловушку и наловить себе еды. Значит, нужен котелок. И три ложки. Деревянные не подойдут – могут намокнуть. Но есть без соли не смогу, так что и соль. И сахар. И чай. И нож. И топор. И верёвку. Чтобы повеситься, потому что дальше я идти не смогу»
Он снова подполз ближе к краю крыши и не заметил внизу движения. Если заражённые и прятались там, то делали это слишком искусно, чтобы он определил их даже вблизи. Пора было спускаться и идти искать себе вещи для дальнейшего путешествия…

Если Мелкому повезло с силой, то у Бубна явно открылся третий глаз, потому что он смог с первой попытки определить дом с практически непострадавшей квартирой внутри. И ему даже удалось открыть дверь. Без ключей или пистолета, чем он удивлялся ровно до того момента, как закрыл дверь, запершись изнутри. Он прошёл в комнату и осмотрелся. Ничего нового: диван, телевизор, ковёр на стене, засохший цветок на окне. Однокомнатная квартира, такой, какой она осталась у него в памяти после поездок к бабушке. Подойдя к окну, он облокотился на подоконник: за стеклом, покрытым грязью, для него мелькало прошлое. Вот отец, в своём старом потёртом пиджаке, на который мама многократно пришивала новые пуговицы, из-за того, что он все терял. А вот она сама, в нарядном платье с оборками под цвет, который делал её лицо чуть сероватым, и туфлях на высоких каблуках. Вот сестрёнка, в белых носочках и платьице, ещё не обута и потому бегает вокруг отца, от чего её блестящие бантики на косичках весело подпрыгивают. Он закрыл глаза. Как жаль, что нельзя узнать, что же бывает после смерти, это бы облегчило его печаль. Хотя бы немного. Потому что знать, они сейчас все вместе и снова счастливы – разве это не радость? Ведь терзаться, каждую секунду воображая, что они могли бы выжить, будто он хоть чуточку более готов…
И, что самое ужасное – он понял, что никогда не сможет представить себя среди них. Поняв это, он отступил назад и решительно задёрнул шторы. Сегодня или завтра – он умрёт и тогда будет точно знать, что ждёт людей после смерти. А сейчас – время выживать…

Тёплые ботинки нашлись в шкафу, а единственная пара носков, нетронутая молью, оказалась в пору, как и мягкий тонкий свитер, который он, не медля, натянул на себя. С рюкзаков вышла неудача: скорее всего, квартира принадлежала пожилому человеку, и ничего спортивного или молодёжного в ней не было. Зато ему удалось, покопавшись в вещах, обнаружить коробку спичек и «сумку на колёсиках», набитую непонятными тряпками. Вытряхнув всё, Бубен сложил внутрь то, что посчитал необходимым, и задумался. Заражённые вырвались в город, значит – сейчас они осматриваются и ещё какое-то время будут небольшими группами блуждать по улицам, в поисках еды. Выходить наружу опасно. Стоит переночевать здесь, возможно – поискать еду.
Он навернул пару кругов по квартире, обыскал комод, порыскал в шкафу, осмотрел тумбочку под телевизором и обнаружил ключ. Для чего он использовался – неизвестно, но перед самым уходом хозяин наверняка его применял: на одной стороне осталась отметина синей краски. Видимо, сразу после покраски двери, человек отпирал её. Бубен задумался. Какую дверь могли красить синей краской, если времена, когда дома хранили закрытые ящики и шкафы, давно прошли? Это должно быть что-то вне квартиры. Гараж? Или чердак? Может, подвал?
Вряд ли, если бы у человека был гараж, он бы наверняка в момент эпидемии попытался бы удрать. Не понимая, что делать дальше, парень вытряс содержимое ящика на пол. И с удивлением изучил все документы, где говорилось, что Тряготов Константин Львович не является владельцем квартиры по решению суда, а так же подлежит выселению из-за неуплаты кредита… и что ему надлежит сдать управдому ключ от подвала, поскольку он больше не имеет права им пользоваться. Снизу, как ему показалось, специально была пририсована рожица и приколот план подвала. Бубен постарался запомнить расположение дверей и коридоров. Там наверняка была еда. Много еды. Столько, что он бы даже был не в состоянии унести. Если человек пожилой и у него есть подвал, что он может там хранить? Правильный ответ – соленья, у которых нет срока годности. Компоты с большим содержанием сахара, консервированные огурцы, которых зимой хочется до одури, а главное – паштеты и прочие мясные деликатесы, для которых эпидемия прошла бесследно. А это – охренительная куча еды, у которой нет хозяина. Бесконечное множество необходимых калорий. Это поможет им пережить зиму, ни в чём себе не отказывая. Если найти способ доставить это в дом к Тихону, станет намного легче зимовать там втроём и можно бы даже есть четыре раза в день. Он на секунду даже зажмурился от нахлынувших фантазий. Так что даже пришлось себя останавливать: сначала нужно найти машину…

Пользуясь тем, что ещё не совсем стемнело, Бубен вышел во двор и короткими перебежками добрался до ближайшего гаража-ракушки. Из окна эта странная конструкция показалась ему больше, но он всё равно решил не сдаваться. Десять минут ушло на то, чтобы найти пальцами крепления и откинуть прочь металлический лист.
-Мать твою, - только и смог выдохнуть парень, когда разглядел, что же было внутри, - Мне сегодня явно везёт.
И это заявление было обосновано, потому что внутри располагался мотоцикл старого типа с прикреплённой грузовой коляской. Кто-то хранил это чудо, тщательно смазывая каждый год, поэтому металлические соединения совершенно не испортились. Ни один болт не проржавел. И стекло осталось целым, несмотря на то, что творилось в городе. Просто удивительно: здания выглядели так, словно их бомбили, а обычный мотоцикл пережил это совершенно спокойно. Бубен обошёл его кругом, осматривая почву. Несмотря на то, что вокруг всё было застлано асфальтом, самодельный гараж расположился на клочке земли. Может, хозяин отказался его убрать, а дорожники не захотели ссориться, а может – они попросту и не заметили, что заасфальтировали всю поверхность. Но, в результате, вокруг транспортного средства не оказалось ни одного отпечатка.
-Как здорово, что я тебя нашёл, - Бубен погладил пальцами холодный металл, - Теперь у тебя есть хозяин, а я смогу выбраться отсюда.
Он порылся во внутреннем кармане коляски и нашёл документы, по которым выходило, что хозяин жил в соседней квартире на втором этаже. И, как удачно, что дверь была распахнута настежь. Обыскав всю поверхность маленькой двушки с выбитыми окнами, парень обнаружил недопитую бутылку водки и канистру бензина, который, то ли слили на ночь, то ли просто держали про запас. На всякий случай, он прихватил с собой фонарик, залил бензин в бак мотоцикла и наведался в подвал с целью обыска…

Вход в подвал находился прямо напротив выхода, и парень пару минут постоял на лестнице, прислушиваясь в тишине, готовый при малейшей опасности броситься обратно. Этого не потребовалось. Если кто и бродил во дворе, то делал он это настолько тихо, что Бубен не смог бы его услышать даже стой он за спиной. В последний раз осмотревшись, он приоткрыл дверь и начал спускаться. Вторая ступенька оказалась со скошенным углом, третья – скользкой, а четвёртой вообще не наблюдалось, поэтому спуск вышел не очень-то приятным. Наоборот: не будь на месте нормальной пятой ступеньки, он мог упасть и вообще свернуть шею. Он одной этой мысли парня передёрнуло. Поэтому он ускорился, стремясь как можно быстрее снова оказался в маленькой, но уютной и безопасной квартире.
В подвале было холодно. Настолько, что он пожалел, что решил только потом надеть найденные вещи, и, переступая с ноги на ногу, быстро направился в нужном направлении. Первая дверь, отмеченная на плане, не поддалась, как парень ни старался продавить металл. Оказалось, что даже рыжие разводы, оказавшиеся ничем иным как ржавчиной, не смогли заставить металл сдаться. Постояв пару минут, Бубен всё-таки включил фонарик и начал удаляться вглубь подземного лабиринта, который напоминал заброшенные катакомбы, или, на худой конец, лабиринт.
Искомая дверь встретила его скрипом и пустым помещением. Он вышел и осмотрелся. Остальные двери вдоль коридора были целыми, а из этого подвальчика вынесли всё. Может ли быть такое, что хозяин выжил, переждал вторую волну и вернулся за продуктами, которые всё это время ждали его тут? Шанс мал, но он есть. Не стоит также исключать, что скоро человек может вернуться в свой дом. И не важно – будет это просто посещением для тёплых воспоминаний, или желанием забрать свои вещи, но для Бубна проживание на чужой территории в любой момент может выйти боком. Так что стоит как можно раньше убраться.
Постояв минуту, устремив взгляд в одну точку, Бубен принял решение: чтобы ни случилось, завтра он отсюда уедет. И, если для этого нужна еда – он найдёт еду…

Дверь скрипнула, когда он ударил ломом по замку и навалился на деревянную поверхность. Это была уже третья попытка. Предыдущие две принесли только старый велосипед и сам лом (до этого приходилось орудовать ножкой стула). Не мудрствуя лукаво, он пнул дверь, но та не поддалась. Пришлось снова выламывать, наваливаясь всем телом и жалея, что имеет такой маленький вес. Через полчаса, когда он уже взмок, а проклятая дверь всё никак не поддавалась, над головой, подобно громовому раскату, раздался грохот подъездной двери. И стук сапог о ступеньки. Неожиданный гость чувствовал себя довольно уверенно, в отличие от Бубна, который быстро спрятался за соседней дверью, всегда стоявшей открытой. В подъезд вошёл второй человек, он двигался не так быстро, но шаги его раздавались всё ближе. В помещении включился свет.
-Ты принёс? – произнёс мужчина, внезапно совсем рядом с укрытием.
-Конечно, - ответил ему более молодой, но тихий голос, - А ты?
-Я когда-нибудь нарушал своё слово?
-То, что я этого не помню, совсем не означает, что этого не было.
-Скользкий, как змея…
-… хитрый как лиса, жадный как барсук. Так и будем обмениваться любезностями, или обменяемся чем-то более стоящим?
-Оно точно работает?
-Вы сомневаетесь?
-Я никогда с тобой не торговал.
-Не надо со мной торговать, чтобы знать, как серьёзно я отношусь к своему делу.
-Хорошо. Товар чистый?
-Исключительно.
-Цена?
-Та же.
Из-за двери донеслись шорохи. Бубен, стараясь не наваливаться на стену, пододвинулся к щели, сквозь которую в помещение пробивался свет, и приник к ней глазом.
Два мужчины примерно одного возраста, но разной комплекции. Один – большой, похожий на медведя в своей кожаной куртке, стоял, привалившись плечом к стене и поглаживая себя по колену. Ему явно некомфортно было в компании худого светловолосого типа с острым носом и бегающими глазками, который замер перед ним, присев на колени и копаясь в чёрном пакете.
-Вот, извольте получить ваш товар, - и худой извлёк из пакета плоский брусок в плёнке, - Всё выполнил в лучшем виде, не сомневайтесь.
-Сколько там грамм?
-Тут ровно килограмм, то есть – тысяча.
-Точно?
-Точно.
-А качество?
-Сомневаетесь в моём товаре? Может, мне стоит поискать для него нового покупателя?
-Нет, возьму. Сколько там с меня?
-Как и договаривались.
-Двадцать?
-Нет, двадцать было за полкило. За кило хочу пятьдесят.
-Сорок пять.
-Идёт.
-Значит, пригоню их к вам вечером, в крайнем случае – к полуночи.
-Но, мы же договаривались до темноты…
-Если приведу к вам до темноты – поселение взбунтуется, и меня самого вздёрнут. Итак уже начали подозревать, что народ не просто «уходит в леса», а пропадает с чьей-то помощью.
-Хорошо, я готов подождать. Но, зачем вам товар?
-А зачем вам люди?
-Хочу расслабиться, а на границе области за этот беленький порошочек смогу получить всё, что душе угодно. От алкоголя до геля для волос, - он провёл рукой по лысине и засмеялся.
-Не понимаю, до ближайшего города не такое большое расстояние, он практически нетронут. И наверняка полон полезных вещей. Почему же вы не устроите поход туда?
-Кроме полезных вещей, он так же полон зараженных. Да не просто рядовых зомби, которые ходят еле-еле и не выходят пока солнце высоко. Это «второй тип».
-Хм… Никогда не слышал. Расскажете?
-Не, говорят, если рассказать, то они и по твою душу придут.
-Если вы такой суеверный, то почему товаром интересуетесь? Людей своих мне продаёте. Нелогично.
-А мы тут не логикой живём, а головой.
-Это как же?
-Если действовать логично, то мы бы давно туда отправились и сгинули бы все.
-Ну, необязательно…
-Обязательно. Вы их не видели. Это что-то ужасное. Они огромные, почти лишены кожи, но движутся с невероятной скоростью.
-Вы такие интересные вещи рассказываете. Как будто сами видели.
-Видел.
-И живы остались? Значит, не такие уж страшные эти ваши «второй тип».
-Может, они и не «страшные», но крови нам попортили немало своими ночными вылазками. Двери закрываем и подпираем, кто чем может, иначе наутро – только вывороченная дверь от тебя и останется.
Повисла тишина. Толстый приник к стене, будто собираясь забраться внутрь неё, а худой, наоборот, расположился напротив вполне вольготно. Бубен поразился такой резкой смене ролей: ещё минуту назад пришельцу было некомфортно и даже немного страшно, а теперь он уже сам готов напугать хозяина.
-Вы знаете, а ведь мне кое-что совсем недавно стало известно о вашем славном городке.
-И что же? – толстый поднял голову.
-А то, что, когда первая волна была, ваши же военные обстреляли городок.
-И что?
-А почему они это сделали?
-Кто бы знал, кто бы знал.
-А может, это потому, что вы, вместо того, чтобы провести эвакуацию жителей, решили тут устроить военный переворот?
-Да что за глупости.
-А знающие люди утверждают, что это – не глупости, а правда.
Толстый замолк. Потом, пользуясь тем, что его оппонент не стал напирать с аргументами и обвинениями, отвернулся к стене, изображая равнодушие. Худой же, наоборот, сразу оживился и даже прошёлся несколько раз вдоль стены, а потом почему-то направился в сторону убежища, в котором парень последние пару минут и так чувствовал себя не очень уютно. Он прижался к стене, избегая попадая в полоску света и закрыв глаза. Дыхание человека раздалось совсем рядом, а потом пропало. Бубен открыл один глаз и осторожно выглянул.
Прямо перед ним, прильнул глазом к щели худой…