Стихи - Цикл Дети Бодлера

Предутреннего глубже сна,
Хмельней, чем буйная весна,
Неумолима, словно рок,
Страшна, как спущенный курок,
Величественней всех богов
И чище девственных снегов,
Безумней ужасов войны,
Сильнее скорби Сатаны,
Превыше смысла бытия
Одна лишь ненависть моя.

*****

В багровом небе солнца диск сокрыли крылья чёрной птицы,
В лесу далёком волка вой вонзился в воздух острой спицей,
На водной глади в миг один вдруг проступает лик химеры,
И ветер до ушей моих доносит шёпот Люцифера.

Он и печален, и устал, но хоть слова струятся плавно,
За ними чувствую я гнев, и только это в них и главно.
Мне открывается вся суть, и, доходя до исступленья,
Глотками жадными я пью вино святого откровенья.

Он говорит мне о любви, что едкой вымазана сажей,
В мешках у лагерных блудниц она болтается поклажей.
Святоша, вкрадчивый как кот, прикрыв безмен полой сутаны,
Торгует ею на развес, гордясь своим духовным саном.

Христианин о ней всегда кричит направо и налево,
Он вечно борется со злом и не прельстится плодом с Древа,
И плечи брата своего рукою он сжимает крепко,
Ну а в другой зажат кинжал, готовый в спину впиться метко.

И где бы путь твой не лежал – повсюду встретишь лицемерье,
Разврат и смерть сплелись в одно в венце из давнего поверья.
И в сотый раз ты над рекой склонишься, жаждою палимый,
Но в рот набрав воды, сблюёшь и уползёшь, тоской томимый…

Он замолчал, и я оглох, потом, поднявшись над землёю,
Увидел я, что мир вокруг оделся плотной пеленою.
И вдруг упал покров в тиши, но вместо летнего заката
Предстал глазам моим кошмар – кровавой торжество расплаты.

*****

Ангел печали с израненным телом,
Крылья твои слабы и неумелы.
Тонкие ноги – сухие тростинки,
Кожа – поверхность забытого снимка.

Плечи поникли под тяжестью знанья,
Ты весь дрожишь, как овца на закланье.
Шаг осторожен, ступаешь с опаской,
Бледно лицо, как посмертная маска.

Телу влачиться недолго осталось,
Нет облегченья, одна лишь усталость.
Мудрость в глазах пополам с тоской чёрной,
В небо не взмыть, не пустить в землю корни.

Ангел печали с истерзанным телом,
Что мог бы стать светлым, гордым и смелым,
Но в мире боли, страданий и фальши
Выбрал ты тьму – и стал ангелом падшим.

*****

Блажен, кто верует в бессмертие души,
Кому не ведом ужас перед гробом.
Меня же смерть пугает и страшит,
И я не верю в мир, любимый богом.

Блажен, кто думает, что лишь любовь вечна,
Что лишь она способна править светом,
Что жизнь в её отсутствие скучна…
Так почему же я не верю в это?

Блажен и тот, кто думает, что прав,
И кто в себе вовек не усомнится.
Я не лишён ни тех, ни этих прав,
Но веры нет, и не к чему стремиться.

*****

В лесу, вдали от глаз чужих,
Среди кромешной ночи мрака
Я, не считая слёз своих,
В глухой тиши беззвучно плакал.

Ветра, спустившись с горных круч,
Деревьев ветви колыхали.
Ряды угрюмых чёрных туч
В беззвёздном небе проплывали.

В душе израненной моей
Тоска бескрайняя гнездилась
И в безысходности своей
Истошным воплем заходилась.

Я стар, я знаю этот мир,
Я умножал с годами мудрость.
Постиг страстей я буйных пир:
Любовь, презренье, безрассудность.

Проникнув вглубь души людской,
Читал я мысли и желанья.
Но в своей гордости мирской
Они отвергли мои знанья.

Я ненавистен для них стал,
Мой вид рождал лишь гнев и ярость.
Средь них я так и не познал,
Что значит ласка или жалость.

И оттого мой жуткий крик
Кинжалом в мрак ночной вонзился.
Подобно грому, глух и дик,
Он над землёю прокатился.

Поток кристаллов слёз моих
Рекою бурной проливался.
Не ведая границ своих,
По древней почве растекался.

Небес достигнул вопль мой -
У Бога я искал совета.
Но лишь протяжный волка вой
Был мне единственным ответом.

*****

Укрой меня безумья пеленою
И сумасшествия увидеть дай сиянье.
Мне наплевать, что станется со мною,
Мне наплевать на божье подаянье.

Пускай вокруг смеются идиоты,
Пускай заходятся в экстазе сёстры, братья.
Христу я предпочту Искариота,
Любви распятой предпочту проклятья.

Зачем меня покинул ты, о Боже?
Открой же, наконец, свои ты вежды!
Я ненормальный с мятой, мрачной рожей,
Блюю и плачу – умерли надежды.

Укрой меня безумья пеленою
И сумасшествия увидеть дай сиянье.
Под сартровской угрюмою стеною
Я тщетно клянчу божье подаянье.

*****

Порой, в часы, когда душа над краем бездны замирает,
Мечтаю я сойти с ума, и мозг мой яростно терзает
И разрывает эта мысль. И всё же как бы было сладко
Отринуть жалкую мораль и полыхнуть звездою яркой.

Я буду воем исходить и пресмыкаться пред распятьем,
Я буду жечь монастыри и плоть кромсать под чёрным платьем.
Весь день я стану верным псом стеречь покой своей любимой,
Чтоб надругаться в ту же ночь над этим телом херувима.

Рассказ о горестях друзей, вниманья полон, стану слушать,
Но рассмеюсь, узнав конец, и ядом харкну им я в души.
Облобызать я буду рад чело предателя и вора,
Но прогоню пинками прочь слепца калеку от забора.

Я причащусь вином любви и хлебом похоти звериной,
Бездарной восхищусь мазнёй и плюну на Творца картину.
В одном котле смешаю я отбросы мерзкие и ладан
И богу воспою хвалу, закончив громким «Ave Satan!».

На пепелище всех идей цивилизации презренной
Воздвигну колоссальный храм святой невинности и скверны.
И дабы путь свой завершить, под вопли, полные экстаза,
В нём обвенчаю я тогда мадонну юную с проказой.


*****

Возрадуйтесь, противники Христа,
Кто думает, что служит Люциферу.
Раскройте ваши чёрные уста,
Восславьте Апокалипсиса эру.

Знамения ясны, они везде,
Увидеть их вы сможете повсюду.
Не возводите ваших глаз к звезде,
Взгляните в лица проходящим людям.

Вот нищие в обносках и дерьме,
Что ищут крошки, в точности как птицы.
Их руки перепачканы в земле,
И ими рвут они друг другу лица.

Коснитесь глаз, познайте их разврат,
Коснитесь на экране монитора,
И вы поймёте смысл слова Ад,
Что на Земле наступит очень скоро.

Он в фильмах о садизме и войне,
В кровавых сгустках на губах и нёбе,
И в воплях умирающих в огне
Среди обломков башен-небоскрёбов.

Он в поезде, летящем вниз с моста,
В словах политика, вопящего о вере...
Возрадуйтесь, противники Христа,
Приходу Апокалипсиса эры.